Мария Сараджишвили - Тбилисские истории

Но так уже планида распорядилась, что на Вахо и Теону с помощью папиных погон сыпалось все исключительно высшего качества, а на Гизо из того же небесного продолговатого отверстия – только шишки с колкими шипами.

Внешне Гизо нельзя было назвать красавцем, скорее наоборот. Но была в нем какая-то тонкая профессорская косточка, позволявшая ему выглядеть даже в рубашках не первой новизны, человеком из другого мира. Может, потому и не ладилось у парня общение с сверстниками. Девушки тем более для него были существами из другой галактики.

Как только границы после развала Союза раскрылись, Вахо уехал в Европу, Теона осталась под папиным крылышком поджидать завидных женихов, а Гизо – бороться за существование всеми доступными способами, но борьба эта отягщалась еще и болезнью матери.

Так это все и шло без особых резких всплесков, когда неожиданно Джумбер подозвал к себе проходившего мимо Гизо с потухшим взглядом.

– Эй, парень, зайди ко мне вечером поговорить. Дело к тебе есть.

Потом сел в черную Волгу и уехал.

Гизо ломал голову весь оставшийся день, чем он, абсолютно непримечательный человек мог заинтересовать полковника МВД, но все же к 8 часам постучал в массивные ворота своего влиятельного соседа.

Джумбер высунулся из окна и призывно крикнул.

– Заходи, Гизо. Жду тебя.

Потом провел его к себе в кабинет на втором этаже и по деловому взял быка за рога.

– Ты жениться думаешь?

Гизо слегка оторопел от вопроса и промямлил что-то неопределенно положительное.

– Скажу прямо, ты мне нравишься, парень. – продолжал Джумбер, закуривая. Потом кивнул на пачку. – Тебе не предлагаю. Знаю, что ты не куришь… Скажи —ка, чего ты в жизни хочешь больше всего.

– Хочу рисовать. Я для этого родился. Но я вынужден торчать целый день на базробе и продавать какие-то идиотские железки.

– Хм, почему-то так и думал. Либо мазюкать картинки либо пачкать бумагу. А жениться?

– Для меня главное рисовать. Но не на что купить холсты, краски. Кто за меня пойдет, когда у меня ничего нет. Замкнутый круг. И мать болеет.

Джумбер слушал его, несводя с гостя немигающих совиных глаз. Потом достал платок и громко высморкался.

– Как тебе моя Теона? – спросил он, прочистив крупный массивный нос.

Гизо вконец растерялся. Выдавил, что она хорошая девушка.

Джумбер перешел к конкретике, решив, что с Гизо канитель может затянуться на долго. Людям творческим надо задачу ставить ровно в пяти сантиметрах от носа и писать большими буквами. Иначе не поймут.

– Ты меня устраиваешь, как зять. У Теоны тяжелый характер, весь в меня. И внешность – папина копия, спец заказ. Ее мало кто выдержит. Нужен, такой тип как ты. Мог бы подыскать кого-то из своего круга, но я своих, знаю как облупленных. А ты хоть и с придурью, но порядочный. Порядочность тоже вещь в этом готферанском мире. За деньги не купишь. Поухаживай за Теоной и постарайся ей понравиться. На канфеты, букеты, кино и прочую ерунду я тебя профинансирую. Да, и одеться надо поприличней. Тоже беру на себя. Женишься на Теоне и малюй хоть всю оставшуюся жизнь.

Гизо тупо молчал, не зная как реагировать. Ощущал себя как в кабинете рентгена, понимал, что надо быть максимально откровенным.

– Я в картинках твоих ничего не понимаю. Если какой-то дурак нарисовал черный квадрат и полмира этим восхищается, то может и из тебя выйдет какой-то толк со временем. Дело не в этом. Я должен знать, что ты будешь для Теоны хорошим мужем. А я решу твои проблемы. Что скажешь?

Гизо молчал и рассматривал свои ботасы, намотавшие ни одну сотню километров. Давно собирался купить новые, поприличней и все не складывалось.

– Мне надо подумать.

– Думай. Все взвесь.

На том они и расстались.

Через день Гизо снова зашел вечерком к соседу и сказал твердо.

– Я решил попробовать. Но не знаю, что выйдет.

Джумбер указал ему на стул.

– Садись и запоминай. А лучше записывай. Все должно быть четко. Итак, моя дочка любит:…

Дальше пошел список предпочтений пирожные, цветы, любимые актеры и певцы, как именно должен быть одет мужчина, чтоб произвести на Теону впечатления.

– Откуда вы все это знаете? – удивился Гизо, не успевая за диктовкой.

– Аба, думаешь, я просто так свое место занимаю? С участкового начинал. У меня память лошадинная. На слова и факты. Потом в цепочку выстраиваю. И все в мозгах держу. – Джумбер постучал себя по покатому лбу. Потом вернулся к списку. – Теперь записывай, от чего ее тошнит и вот тебе, – он достал из кармана трехцветную ручку. – Подчеркни красным цветом и наизусть заучи. Не любит белые носки, гвоздики, духи Клема. Записывай дальше…

В тот день они засиделись допоздна. Обсуждали детали по завоеванию сердцу разборчивой Теоны.

Потом Джумбер выдал своему протеже пачку на «оперативные мероприятия, антураж и всякое такое».

Через неделю Гизо снова зашел к Джумберу, но был уже совершенно в другой форме. Новенькие джинсы, турецкий свитер и ботасы «Адидас» выгодно подчеркивали его фигуру. Будущий тесть оглядел критическим взглядом своего Пигмалиона и остался доволен.

– Совсем другое дело. Теперь твоя задача заманить ее на первое свидание. Слушая меня внимательно…

На выходе из дома Гизо столкнулся с будущей тещей Назико. Та оглядела его восхищенно и воскликнула.

– Гизуна, а ты у нас красавчик, оказывается. Как там твоя мама?

Джумбер подмигнул. Это означало одно: план начал действовать. Понравиться будущей теще – вещь немаловажная.

…Гизо встречался с Теоной полгода. Не все было гладко, но Джумбер умело дирижировал им же созданным дуэтом.

В итоге они поженились. Гизо оказался отличным семьянином, что не помешало ему полностью отдаться искусству. В Теоне он неожиданно обнаружил много такого, что никак не вязалось с внешне избалованной дурнушки. Джумбер, чувствуя веяние времени, успел выгодно вложить собранные финансы в выпечку хлеба, здраво рассудив, что всему голова независимо от политеческих течений. С приходом Саакашвили он ушел на покой, продолжая дирижировать уже разросшимся семейством. У Гизо и Теоны родилось двое мальчишек.

Сегодня Джумбер уже отошел в лучший из миров. Семейный бизнес у его дочки и зятя процветает. Гизо хоть и не стал вторым Сальвадором Дали или Малевичем, но в своем кругу считается неплохим художником, его семья его проверенный временем тыл.

Иногда совершенно разные люди могут объединиться во вполне себе сносный консенсус при наличии дирижерской палочки в умелых руках.

Сердце, скованное чугунной цепью или Полюбить себя.

На плите кипело чакапули из молодого теленка, распространяя по кухне непередаваемый тонкий аромат свежего тархуна и лука. Тут же рядом доходил до кондиции аджабсандал. Вика ждала мужа с работы с минуты на минуту и деловито резала салат. Готовка была ее страстью. И Вике было совсем не лень вычитывать новые рецепты, экспериментировать, пробовать. Лишь бы понравилось ее Зуре. Как-то ее подруга Катя, видя ее хлопоты перед обычным будничным обедом, удивилась.