Владимир Марс - Перстень с Русалкой

Эльза прошлась уже по длинным, средним и коротким волнам и понятно ничего путного не обнаружила кроме « космической музыки »…. – Мы должны уйти из этого гнилого угла …. – медленно процедила она сквозь зубы, и обожгла меня, своим колючим фиолетовым взглядом. – Мы? Нет. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью , – я, весело спел ей куплет марша военных лётчиков. – На каком канале, Господи?! – простонала Эльза. – Эльза ты смотрела на «Жёлтом канале»? – Нет, ещё не дошла, до этой крайности, – буркнула она и внимательно посмотрела на меня взглядом злого гаишника. – Эльза! Я серьёзно: – «Желтый канал», – частота аварийной радиосвязи в 3000 килогерц. Это международная частота была в наше время, – Ты что, забыла что ли? – я ткнул пальцем в шкалу настройки…. Эльза обиженно встала и уступила мне кресло штурмана. Я молча сел в кресло и занялся приёмником: « Она что не понимает, что средние и длинные волны не проходят через ионосферу (она для них как зеркальная стена). Какого чёрта теряет время – горе моё луковое»? Переключив диапазон, я стал медленно крутить верньер в поисках «жёлтого канала» …. Сквозь потрескивание и шипящий скрип эфира, запели странные ноты, – что-то вроде протяжной морзянки, обрывки голосов, шипящий свист и рёв (чего только нет в этом эфире),и тут случилось чудо? – Эльза ты слышишь? – я включил громкую связь и снял гарнитуру…. Эльза ошарашенно глядела на меня тяжёлым взглядом полицейского у которого порывом ветра снесло с головы форменную фуражку…. – Мама…. – беззвучно сказала она. – Мама моя, что ж это …. – Садись Эльза! Садись , в твоих стройных, изящных ножках правды нет, – я кивнул на кресло пилота. – Нет не так! – я быстро перехватил её за руку за запястье. – Вначале перекрестись, как я учил тебя, – причём, – три раза, что бы никогда не забывала где находится Север, а где Юг, а потом уже садись в кресло ….

Эльза перекрестилась под моим жёстким, контролем бормоча присказку…. И тут её печальное « похоронное » лицо растянулось в безупречной, улыбке – осветив шкалу «АРК-5» жемчугом своих зубов…. – Это же скрипка Страдивари? – молвила она с придыханием. – Может быть и Страдивари, я не специалист по скрипкам, – но то, что это Сальери, или Паганини, – однозначно! – Что это значит? – спросила меня Эльза, – задумчиво откидывая копну своих волос назад и приглаживая свои безупречные локоны руками…. – Это значит, – улыбнулся я, – что это «Лягро – Генделя», которое звучит на частоте 3-х мегагерц и прилетело сюда из Лондона! – Лягро – Генделя? – прозвучало в эфире только в 1901 году, – Эльза отшатнулась от приборной доски, и побледнела…. – Почему ты побледнела? – спросил я её, – да это Гульельмо Маркони. – Он, собрал электрическую схему радиостанции, и впервые выпустил в эфир эту музыку, – из Лондона, – полагая, что он этим застолбил приоритет, – открытия Радио, задолго до Попова! Эльза кивнула, соглашаясь, и сугубо по-женски стала осторожно привязываться к креслу пилота. – Но не тут-то было, – хохотнул я, – в 1943 году Верховный Суд США по делу «США против Маркони» вынес вердикт в пользу Николы Тесла изобретение радио с приоритетом 1893 года! – Я не об этом, – она энергично растёрла лицо ладонями, – получается, что это все же Земля? Я пожал плечами и взял в руки микрофон. – Я Эльза! Я Эльза! – кто меня слышит приём , – пробубнил я в эфир, скороговорку и, повернувшись к ней – ухмыльнулся: – Ты счастливая, – вызывай этого любителя музыки! – и сунул ей в руки микрофон, прикреплённый к «витому» проводу. Она мило улыбнулась, взяла в руку микрофон и голосом строгой «пионер-вожатой» начала вызывать абонента…. Я жадно закурил сигарету, прислушиваясь к эфиру. Прошло минут пять ничего пока не происходило. И тут в динамике, наконец, раздался на русском, детский ломающийся голос на выкрике: – Эльза, Эльза, – я Эрик Таубе , – слышу тебя хорошо, – приём… . – О Боже, они мне ответили Сергей! – она протянула мне микрофон, дрожащей от волнения рукой. – Молодец моя красавица, – я скорчил ей весёлую рожицу. – Эрик я борт-18, – слышу тебя хорошо. Я понял, всякий настоящий парень немножко русский, и…. – Обрисуй мне обстановку, – приём …. – Восемнадцатый, – я Эрик, мне 15 лет, а вы откуда и куда, – приём. Я повернулся к Эльзе и подмигнул ей: – Осторожничает, – боится ! – Дай я поговорю! – Нет, – ответил я ей коротко, – и снова вызвал Землю. – Эрик, я 18-тый, сейчас не время играть в кошки-мышки, – говори как есть, у нас время уходит, – приём. – 18-тый – я Эрик, нас всего двое (я и сестра), мы в бункере под грунтом, взрослых нет, – приём. – Эрик, – у вас есть кислород, – приём. – 18-тый кислород у нас есть и много, – приём. – Эрик, я 18-тый на втором круге мы вас заберём, ты можешь видеть поверхность земли? – приём. – 18-тый у нас есть перископ кругового обзора, – приём. – Понял тебя Эрик, через 40 минут будем заходить на посадку, – музыку не выключай, – как понял? – приём. —П-о-о-нял вас хорошо 18-тый, музыку не выключать, – до-связи…. – Эрик – до-связи через 40 минут, – наблюдай в перископ с запада, – конец связи. – Уф-ф-ф – вот и поговорили, – я обернулся к Эльзе, – кислород у них есть, а ты боялась! – Я улыбнулся и крепко сжал ей правую руку. – Давай меняться местами, – зря ты моя красавица привязалась. – А вдруг? – она посмотрела на меня настороженным взглядом. – Они не блефуют, – ответил я её на вопросительный взгляд, – включив музыку на « жёлтом канале » , они выдали своё место для всех…. – А если это приманка? – судорожно вздохнула она . – У тебя есть другие идеи? Она горестно покачала головой….

* * *

Приземлились мы как положено, накрутив 3 круга на «коробочке». Как в курсантской песне поётся:

«Моторчик надрывается, инструктор матом, лается, – Ах жизнь авиационная моя!

Коробочка построена, машина успокоена, – утюжу я воздушный Океан! Но тут беда случилась я, коробка развались я, И из коробки вышел «чемодан»….

Убрал газы, – спланировал, машину низко выравнил, И резко дёрнул ручку на себя! И получил косматую, скотину, Бородатую, – авиационного козла.

За эту огородную, скотину благородную, Схватил наряд на кухню на три дня…. Картошку чищу, маюсь я, с котлами Надрываюсь я, – Ах! Жизнь авиационная моя».

Эрик вполне профессионально «провёл» нас по «коробочке» к бункеру. Стрелка гиро-полукомпаса «АРК – 5», чётко повернулся на 180 градусов, когда мы прошли точно над его радио-приводом! Уровень радиации вокруг бункера был не значительный. Я не знаю, сколько это будет в «Зивертах» (такие размерности, мы не проходили в училище), а вот в Рентгенах (без защиты), это будет как доза на обычной флюро-графии (короче ерунда) ….