Владимир Марс - Перстень с Русалкой

Да это был ротмистр барон Таубе, Виктор Рейнгольдович, – лучший оперативник, любимец военной разведки. Именно Таубе не единожды уберегал Царя Александра II, от смерти, и как это было, рассказал мне Эрик Таубе, в нашей застольной беседе: « В окнах флигеля горел тусклый свет. Лыков и Таубе бесшумно вошли в незапертые сени и остановились перед дверью. Алексей встал с правой стороны, прислушался; изнутри не доносилось ни звука. Сердце у него билось, как бешенное…. Виктор тоже прислушивался, потом коснулся зачем-то ладонью левого виска и замер так, словно задумался. Неожиданно он схватил Лыкова за рукав и сильно дёрнул на себя. От неожиданности Алексей не удержался, полетел и ударился об левый косяк. Хотел удивиться, но не успел. Внутри загрохотало, и в двери, там, где он только что стоял, появились три крупные дыры. Таубе властно отстранил Лыкова, отступил на шаг. Что-то мелькнуло – Алексей не успел рассмотреть, что именно, – и в двери на месте засова образовалось большое круглое отверстие. Барон всунул в него „смит-вессон“ и разрядил наугад, метя в углы весь барабан. Из комнаты послышались стоны и топот ног. – Бей! – крикнул Таубе. Лыков понял его с полуслова и припечатал дверь кулаком в правый верхний угол, над петлёй. Полотно с грохотом влетело внутрь, они ворвались следом и бросились в гостиную. Слева и справа от входа лежали двое: один, по виду мёртвый, второй корчился, зажав руками живот. Из-за занавески на Таубе кинулся верзила с ножом. Лыков помешать ему, не успел: барон сделал какое-то движение и, не задерживаясь, пробежал мимо верзилы дальше в комнаты. Летевший следом Алексей, увидел изумлённое лицо нападавшего уголовника: тот рассматривал свою руку, держащую нож. Предплечье было пересечено аккуратной трещиной, из которой торчал в сторону ослепительно-белый обломок кости. – А-а-а! – заорал бандит и упал на колени, зажав переломленную руку. Лыков обежал его и помчался дальше за бароном. В следующей комнате, куда он попал с секундной задержкой, ещё один громила тут же дважды выстрелил в них из угла. Алексей пригнулся и инстинктивно замедлил бег. Ротмистр необъяснимо быстро, – глаз едва успевал следить за ним, – перемещался по комнате какими-то необычными рваными рывками. Он сблизился со стрелявшим в доли секунды, – и снова пробежал мимо. А бандит упал. Ничего не понимая и ни в чём, не участвуя, Алексей несся следом. Такое впечатление, что всё вокруг, включая и его, договорились двигаться в замедленном темпе, как в пантомиме, и только барон с этим не согласился. Даже пули, летели словно понарошку, и барон Таубе легко их обходил…. Опять запаздывая, Лыков выскочил за ротмистром во двор и увидел калитку в заборе. Они вырвались в проулок. Саженях в десяти от них, резко брал разгон чёрный возок. На ходу застёгивая полость, откуда высовывался по плечи человек и оглядывался на них. Какой странный у него взгляд, подумал Лыков. Непереносимый! – Виктор, стреляй! Это Блоха! Таубе от бедра, не целясь, всадил веером шесть пуль в заднюю стенку возка. И те, одна за другой, с пересвистом ушли в небо. Стенка оказалась блиндированной! Лошади, испуганные выстрелами, ещё наддали и стремительно от них удалялись. Лыков упал в снег на живот и, стараясь целить под возок, по конским ногам, расстрелял весь барабан. Возок, не сбавляя хода, долетел уже до Полевой и собирался заворачивать. Таубе стоял рядом и торопливо перезаряжался, хотя видел, что бесполезно – уходят. Внезапно левая пристяжная села на круп, возок накатил на неё и завалился набок. – Молодец, Алёшка! Попал всё-таки! – закричал ротмистр и побежал к перекрёстку. Но тут из-за угла вылетела кибитка на полозьях, из опрокинувшегося возка мигом перебрались в неё трое, и лошади рванули. У Блохи был заготовлен запасной экипаж! Алексей в отчаянии сжал кулаки. Таубе остановился, вытянул руку с револьвером. Длинный ствол хищно нацелился, но выстрела не последовало. Кибитка быстро удалялась, до неё было уже более тридцати саженей. – Ну! – крикнул Лыков. Один за другим раздались шесть выстрелов. Несмотря на расстояние, Алексей хорошо видел, куда попали пули: пять, в шахматном порядке, пробили заднюю стенку, шестую барон почему-то положил ниже, вровень с полом. После шестого выстрела „смит-вессон“ переломился, экстрактор вытолкнул гильзы, кибитка скрылась за углом. Таубе оглянулся на Лыкова и пожал плечами: – Бывает…. – Надеюсь, хоть кибитка у них не бронированная, – вздохнул Алексей и свистком вызвал пошевни . Надо было ехать следом: барон мог ранить лошадей, зацепить кого-нибудь из бандитов. Когда пошевни завернули за угол, они чуть не врезались, в умчавшуюся было от них кибитку. Она елозила посреди улицы, лошади переходили, как хотели и тихо ржали. Какие-то темные полосы пролегли за ней по снегу. Лыков и Таубе выскочили из саней и подбежали к повозке. Алексей рывком оторвал полость, и на руки ему вывалился человек; из спины его тонкой струйкой стекала кровь. На облучке спал возница с такой же дырой в шее. Внутри они обнаружили ещё два тела. Белобрысый гигант тихо завалился в угол, он был мёртв, как и те двое. Четвёртый лежал на полу лицом вниз и стонал. Лыков бегло осмотрел его: пуля вошла бандиту в левый бок снизу, а вышла из гортани. Ранение было смертельным, жить уголовнику оставалось недолго. Лыков перевернул бандита лицом вверх и увидел непереносимый взгляд. Блоха – он же, царь уголовного мира России, посмотрел на него с ненавистью – и умер»….

– Что тебе Сергей, в этой исторической хронике, написанной Николаем Свечиным, – показалась странным? – спросил меня Эрик и задумчиво посмотрел мне в глаза . – Хм – я призадумался, – Во-первых, знаю, что означает этот жест, когда барон Виктор Таубе, прикасался ладонью к левому виску. – Ну и что это значит? – заинтригованно спросил Эрик. – Когда я летал на вертолёте МИ – 1, для того что бы разобрать что там бормочет диспетчер, всегда приходилось прижимать наушник ладонью к уху (и не только мне, а всем пилотам, – это профессиональное движение рукой). – А во-вторых? – спросил Эрик, и по-птичьи наклонил голову. – А во-вторых, – многозначительно прокашлялся я, – мне не понятно почему барон Фон Таубе стрелял от бедра , – М-м-м, скорее всего из-за того что этот «колдун – гипнотизёр» посмотрел на него своим «непереносимым» взглядом . – Верно, и что же? – усмехнулся Эрик. – И, барону потребовалось время, что бы снять «сглаз» (прочитав молитву), только после этого он прицельно пристрелил этого пса! – Серебряной пулей? – хохотнул Эрик. – Возможно и серебряной , – я пожал плечами. – Да, царская жандармерия, – Эрик картинно развёл руками, – составляла такие подробнейшие отчёты в своих оперативных сообщениях, что даже спустя столетия, можно по этим документам, – докопаться до истины! – Ведь дьявол скрывается именно в деталях, – Эрик улыбнулся печально. – Хотя ? – Что дальше стало с бароном, Виктором Фон Таубе? – прервал я затянувшуюся паузу, – почему он не уберёг Александра II? Эрик задумчиво посмотрел на меня, затем посмотрел на Людмилу, тряхнул головой и, наконец, глухо ответил: – « Виктору тогда было 26 лет и это наш отец! В это мгновение Изольда (сидевшая, напротив – за столом), вздрогнула и подняла на меня свои бирюзовые холодные глаза…. Только на миг, но полыхнуло в них: странный блеск, а потом мгновенное движение губ, всего на миг, не более. Стройная, золотистые волосы до плеч, – я вдруг обнаружил, что с интересом её рассматриваю. До сих пор всерьёз не воспринимал. Не, девочка, не школьница беспечная, нет, и не обволакивающий уют Евы плещется в ней, а испепеляющий жар Лилит бьётся в этом теле, и в какой-то миг он вспыхнул и отразился в её глазах…. Между тем, Эрик Таубе продолжил своё повествование: – Во время второй засады на царя в Нижнем Новгороде, в Соборе Александра Невского, Виктор Рейнгольдович, спасая жизнь императора, был ранен. Пуля террориста попала в область сердца, когда оно сжалось и уменьшилось в объёме; долей секунды раньше или позже – и гроб.