Александр Щетинников - Вековая книга перемен

Владимир Львович имел небольшое влияние на собственную судьбу, зато мог резко изменить к лучшему жизнь окружающих людей. Почти всё, что он успел сделать, было сделано для других. Для себя у него была только работа.

Временами в его словах сквозило сожаление, и даже недовольство своей карьерой, недостаточной оценкой заслуг, отношениями в семье. Однажды он сказал: «А мои-то ученики уже академики. Если бы я остался в Ленинграде…».

Главная беда не в том, что человек не живёт, как ему хочется. Трагедия в том, что большинство не знают, как они хотят жить! Владимир Львович знал, но не смог из-за своей доброты.

Он должен был всем, ему не должен никто!

Всю жизнь он посвятил паразитам. Он изучал их на работе, они окружали его дома. Это было предначертано. Он любил паразитов, искал их, и они находили его. Паразиты были целью и смыслом жизни.

Особенно мы, его последние ученики, не понимали, что забираем у него последние дни и часы жизни. А он щедро раздавал свои знания, свои шутки, свою помощь, свою поддержку всем кто был рядом. Казалось, не ты под руку ведёшь его на кафедру, а он палкой загоняет тебя в науку. Казалось, не ты отвечаешь ему на экзамене, а он старается напоследок добавить тебе знаний.

Некого спросить: «Что ты сделал для Вагина? Чем ты ему помог?» Могу только ответить: «Я нёс гроб с его телом!» Но это не помощь.

Не следовало бы упоминать, что Владимир Львович всю жизнь был коммунистом, если бы не один аспект. Он был таким коммунистом, что непременно попал в Рай, где и пребывает сейчас в окружении ангелов и святых.

Я не могу писать о Владимире Львовиче книгу, я хочу написать про него роман.

Афоризм. «В Храме нельзя спать, можно только терять сознание на короткое время».

Толкование. Вам может посчастливится побывать в одном из красивейших мест Земли. Постарайтесь не упускать такие возможности. Обязательно соглашайтесь. Вряд ли такая ситуация повторится в будущем. Очень благоприятный знак, обещающий большую радость. Обязательно примите такое предложение.

Притча.На Белом море нужно побывать один раз, либо жить там постоянно.

Приехав на станцию затем нужно долго плыть на катере по водной глади. На Белом море никогда не укачивает, от него никогда не тошнит.

Белое море создано для одиночества. На Белом море можно не молиться, там везде Бог. Именно поэтому там постоянно тянет побыть одному, ведь тогда ты оказываешься наедине с Богом. Если тебе не нужен Бог, надо пить и играть в карты. Желание побыть одному исчезает и становится ясным, почему на Белом море нужно побывать только один раз. Сколько бы раз вы ни побывали на Белом море, всё равно, окажется, что вы видели его только раз.

На Белом море нужно мало спать, для этого бывают «белые ночи». Белое море – огромный Храм, в Храме нельзя спать, можно только терять сознание на короткое время.

По утрам на Белом море надо умываться морской водой, сидя на корточках на большом валуне. Белое море – северный Ганг, его вода очищает и пробуждает.

На Белом море обязательно плавать на лодке. Чем дальше, тем лучше. Нужно грести, вертеть головой, доплывать до соседних островов.

На Белом море нужно ходить по островам. Они все разные и способны создавать особые оттенки вашего состояния. Даже находясь на одном острове, нужно бродить и ходить по нему. Каждый шаг меняет пейзаж и настроение.

На Белом море нужно ловить рыбу. Подойдёт самый простой и древний метод. Крючок, грузило и леска, намотанная на палец. Обязательным ритуалом является копание пескожилов.

На Белом море важно собирать ягоды и грибы. Обоняние и вкусовая память должны запомнить запах черники и вкус огромных жареных моховиков.

На Белом море нужно купаться. Набраться духу и войти в холодную воду. Если повезёт, то можно случайно упасть за борт лодки. Это значит, не только ты хочешь обнять Белое море, но и оно радо обнять тебя. Белое море – купель, обязательно надо покреститься в его водах.

На Белом море надо строить. Избушки, домишки, мостки должны быть только деревянными. Они со временем должны состарится, разрушится, истлеть или сгореть. Они просто обязаны исчезнуть. Творения рук человеческих не должны быть вечными. Вечным должно быть только Белое море.

Афоризм. «Много работать и много сделать это не одно и то же».

Толкование. Вам придётся приложить неимоверные усилия, предпринимая попытку достигнуть цели. Вы потратите много времени и сил, а результата не получите. Может, следует ещё раз подумать и отказаться от стремления к иллюзорным целям. Если же вы большой любитель преодолевать трудности или обожаете приключения, то это тот самый случай. По крайней мере, потом будет, что вспомнить.

Притча.Единственная в нашей стране роща корейского кедра произрастает на Сахалине.

Почти три месяца мы вместе с Рушаном Сабировым проходили практику в Сахалинском отделении института океанографии. Нас оформили на работу лаборантами и предоставили неограниченные возможности по сбору и обработке материала для курсовых работ.

Почти сразу мы попали на борт научно-промыслового траулера исследовавшего залив Анива. Нашей помощи обрадовались все, а мы были в восторге от ракушек, рыб, морских звёзд и голотурий. Рушан собирал материал по двустворчатым моллюскам, а я по питанию двух никому не нужных сорных видов рыб. Между тралениями, прямо на палубе мы лакомились варёными креветками и камчатскими крабами. А в судовой столовой перепробовали все вылавливаемые виды рыб, кроме минтая. «Рыбы нет! Один минтай!» -была самая ходовая шутка местных рыбаков. Эти две недели стали нашим морским крещением, и оно нам очень понравилось.

На берегу в лаборатории мы обрабатывали собранные пробы, а по выходным устраивали экскурсии. Мы ходили с институтскими девчатами в поход в тайгу, где нас перепугал медведь. Мы ныряли в ластах с масками в Татарском проливе, а на ужин варили мясо гребешков и травяных чилимов (креветок). Но самым драматичным и от того памятным стал поход к роще корейского кедра.

Доехав до посёлка, возле которого корейский кедр произрастает, мы долго пытали вопросами местных прохожих. Оказалось, что они не ведают ни про какой кедр, и только один мужичёк сбивчиво и, весьма приблизительно, показал руками, куда нам надо идти.

Заморосил серый противный дождичек, который казался не сильным, но через час промочил нашу одежду до трусов. Было тепло, и мы не сразу это заметили. За нами увязалась небольшая собачонка, видимо единственная, кто в этом посёлке знала дорогу в рощу. Дорога была одна, постепенно она стала тропинкой, а возле какой-то разломанной железяки началась тайга. По всем приметам именно здесь и должна была находиться роща корейского кедра.