Ана Сальваторе - Хочешь жить – умей вертеться

– Господи… И что теперь делать?

– Тебе нужно уехать из города. По-другому никак.

– А если меня объявят в розыск?

– Это вряд ли.

– А как же отец? Я не могу его бросить! – вскочила Кэролайн, зажав рот ладонью.

– Так будет лучше, Кэр, – Клаус тоже поднялся, встал напротив неё и мягко взял её ладони в свои. – Тебе нужно уехать туда, где тебя никто не знает, в какую-нибудь провинцию. Это безопаснее, чем оставаться здесь. Я приеду к тебе, как только всё решу.

– Клаус, но я не могу, – глаза вновь наполнились слезами. – Мне страшно.

– Не бойся, всё будет хорошо, обещаю, – мягко сказал он, гладя её по щеке. – Нужно просто пережить этот момент, потом мы снова вернёмся домой и всё будет как раньше.

– Но куда мне ехать?

– Решишь сама. Потом напишешь мне название города, но ничего больше, чтобы не было возможности засветиться.

– А сейчас-то мне что делать?

– Нужно где-то продержаться эту ночь, а с утра на вокзал. Да и тебя должно отпустить. Скоро начнутся отхода, готовься.

Кэролайн, всхлипнув, поднялась на носочки и поцеловала Клауса. Но когда она вновь опустилась на полную стопу, земля под ногами пропала. Кэролайн падала куда-то вниз, она хотела закричать, но голос пропал, горло сдавило и резкий порыв ветра обжёг глаза. Солёные слёзы струились по щекам, заливаясь в уголки губ. Кэролайн стремительно падала в пространстве, вокруг был лишь яркий белый свет. Она видела свои дрожащие руки с длинными ногтями, выкрашенными чёрным лаком, как вдруг на костяшки пальцев капнула кровь. Кэролайн в ужасе подняла голову. На лицо падали крупные капли крови. Её становилось всё больше и больше, она капала откуда-то сверху. Кэролайн усердно протирала рукой лицо, чтобы кровь не заливала глаза. Вдруг внизу показался мокрый асфальт. Кэролайн приземлилась на ноги, почувствовав удар ступней о твёрдую поверхность. Колени подогнулись, и она упала спиной на камни. Подача воздуха резко прекратилась, Кэролайн, поднявшись на ноги, осознала, что задыхается. Она начала расстёгивать куртку, пытаясь хоть как-то облегчить дыхание, но ничего не получалось. И тут резкая боль в рёбрах…

Кэролайн распахнула глаза и закашляла. Она лежала на снегу, перед ней сидел Клаус, который, увидев испуганный взгляд Кэролайн, облегчённо вздохнул.

– Ну и напугала ты меня, – выдал он, проведя рукой по затылку.

– Что случилось? – голос был хриплым, приглушённым.

– Ты потеряла сознание. Как ты?

– Ужасно.

Клаус поднялся на ноги и подал руку Кэролайн.

– Голова не кружится?

– У меня кружилось всё, пока я была без сознания. Это были… жуткие галлюцинации.

– Скоро отпустит, не переживай. А сейчас надо уходить.

Когда они вышли из леса, было около трёх ночи. Идти домой к Клаусу нельзя, нужно было что-то делать. Он принял решение остаться до утра у Оскара. Тот ещё с порога закидал их вопросами о том, что случилось, но Клаус умело игнорировал их. Он отвёл Кэролайн в комнату, а сам вернулся на кухню к Оскару. Кэролайн понимала, что ей нужно отдохнуть и прийти в себя, но чувство вины и галлюцинации не покидали её. В голове крутилась тысяча мыслей о том, что будет дальше. Лёжа на боку и притянув к себе подушку, Кэролайн смотрела в пустоту и утирала слёзы тыльной стороной ладони. В ту ночь она так и не смогла заснуть.

Глава четвёртая.

Лишь под утро она задремала ненадолго. Открыв глаза, обнаружила, что Клауса уже не было. Он оставил записку, где писал, что у него срочные дела и нужно отъехать ненадолго. Кэролайн на ватных ногах поплелась по коридору. Вторые сутки без здорового сна давали о себе знать. На кухне с кружкой кофе сидел Оскар. По телевизору мелькала какая-то передача, из приоткрытого окна тянулся лёгкий шлейф холодного воздуха. На столе, рядом с кружкой, стоял ноутбук.

– Доброе утро, – с трудом выговорила Кэролайн.

– Доброе утро, Кэр. Как ты?

– Нормально. А… ты?

– Что вчера было?

Кэролайн замялась.

– Клаус ничего мне не сказал. Может, хоть ты будешь откровенней?

– Извини, Оскар, но все вопросы к Клаусу.

Тот не ответил. Кэролайн подошла холодильнику и, открыв дверь, пробежалась взглядом по полкам. Поесть надо было, но так не хотелось. В желудке по-прежнему неприятные ощущения. Кэролайн закрыла холодильник и двинулась к выходу из кухни, но в дверном проёме решительно встал Оскар.

– Ты чего? – спросила Кэролайн.

– Я знаю, что произошло. Мне просто было интересно, поделишься ли ты этим со мной.

– И зачем ты мне это говоришь?

– Затем, что ты не всё знаешь.

– Оскар, мне некогда, – резко ответила она и, отодвинув парня от двери, пошла собираться.

У неё не было с собой никаких вещей, кроме тех, что ночью принёс Клаус: рюкзак, паспорт, телефон и немного денег. Ещё раз проверив наличие кошелька, Кэролайн вызвала такси и, быстро попрощавшись с Оскаром, вышла на улицу.

На вокзале было много людей, время от времени мелькали полицейские, изрядно напрягая Кэролайн. Ехать на поезде нельзя – потребуется паспорт. Изучив табло, Кэролайн купила билет на ближайшую электричку. Она шла до Тихоозёрска, небольшого провинциального городка. Сев в холодный прокуренный вагон, Кэролайн набрала номер Клауса, но тот не ответил. В телефоне нагнетающим баннером висело несколько пропущенных от Джереми.

Кэролайн сидела, подпирая голову рукой, и смотрела на мелькающие за окном улицы. Слёзы струились по щекам, и ей было плевать на людей вокруг. Душевная боль была слишком невыносимой, чтобы держать себя в руках. В голове вновь и вновь прокручивалась прошедшая ночь, от воспоминаний по телу била крупная дрожь. Кэролайн ненавидела себя за то, что случилось.

Несколько дней назад.

– Клаус, зачем это?

– Я же уже объяснял тебе, что психотроп – это не так плохо, как ты думаешь.

Мы сидим в небольшом кафе возле дома Клауса. Время позднее, и посетителей почти нет. Дрожащими руками я держу кружку горячего шоколада, Клаус невозмутимо тянет сигарету, стряхивая пепел в маленькую пепельницу.

– Что в этом хорошего?

– Ты сможешь познать себя.

– Я не думаю, что это хорошая идея… тем более, почему ты не хочешь со мной?

– Потому что я это уже делал и не раз. А вот тебе не помешало бы глубже погрузиться в своё сознание.

– Мне страшно, – признаюсь я.

– Да расслабься ты. Я буду рядом.

Ну да, он был рядом. Но от беды это не спасло.

Полтора года назад.

Мы идём по каменистой дорожке парка. Позднее лето, осень уже стучится в окна. Я держу его под руку, он увлечённо смотрит по сторонам. Мы с папой часто бываем здесь, это его любимый парк. Как хорошо, что он всего в десяти минутах от дома.

– Пап, – аккуратно зову я.

– Да?

– Ты никогда не рассказывал, как вы с мамой познакомились.