Максим Салос - Ладони ангела

Не смотри на ребенка свысока, не думай, что знаешь все лучше, чем может знать он. Его душа еще помнит прикосновения ладоней Создателя. Которое ты уже давно позабыл. Не смейся над мечтами малыша, внимай его словам, словно с тобой говорят небеса. И береги эту маленькую душу, пока она не станет большой и сильной. Ты сможешь научиться многому, глядя на нее.

Создатель позволил ангелам охранять души, пришедшие в земной мир. Быть рядом, день за днем, до той самой минуты, когда этот путь закончится. Мы, ангелы, можем вмешаться в течение жизни лишь трижды. Это закон, который дал Создатель. В моей власти всего три прикосновения.

Случилось так, что свое первое прикосновение мне пришлось подарить Наташе в первый день ее новой жизни. Я не мог поступить иначе, ведь ее дыхание становилось все более тихим. Маленькая плоть согрелась благодаря теплу моих невидимых рук, сердце забилось с новой силой.

И в первый же день нашего путешествия, Наташа сумела удивить меня – в ее открытых глазах я увидел собственное отражение! Но, этого не могло быть! Отражение появляется в глазах лишь тогда, когда один человек видит другого. Но меня почти невозможно видеть – ведь я не человек! Свой первый звук Наташа произнесла, глядя на меня. Он вырвался из ее груди, как вырывается крик после долгого молчания. Я сказал ей тогда: «Привет, моя маленькая подруга!». И, клянусь, мне удалось уловить на Наташином лице улыбку. Улыбку, что бывает лишь у новорожденных. Если тебе когда-нибудь довелось увидеть это воочию – знай, ты прикоснулся к чуду.

– Привет, моя маленькая подруга! – сказал я.

В комнату зашли врачи, я сделал шаг в сторону – мое отражение исчезло из Наташиных глаз. В следующий раз оно появится там лишь спустя много-много лет.

Плакать на севере зимой – не самая лучшая затея. Ветер, дующий с моря, усиливает ощущение холода, и без того пробирающего до самых костей. Капли слез застывают прямо на ресницах, не успевая стекать по щекам. И способность видеть что-либо совсем пропадает.

Наташина мама не видела ничего вокруг себя. Она только что вернулась в маленький поселок при воинской части, где служил ее муж и отец Наташи. Она плакала, потому что ее дочь была живой. Несмотря на то, что этого не могло случиться.

Роды прошли тяжело. Маленькая Наташа, как ты знаешь, почти не дышала, когда я нашел ее. Женщина уже попрощалась с дочкой, младенца оставили в роддоме, а маму увезли на вертолете во Владивосток.

А теперь Наташина мама плакала – ей пришлось вернуться обратно, к своей новорожденной дочке. Которую она считала мертвой. От пережитого стресса у женщины пропало молоко – малышку было нечем кормить. И через две недели после рождения, Наташа отправилась в Ленинград, к своей бабушке. И, разумеется, я отправился вместе с ней.

Однажды в мире, придуманном Создателем, случается миг, когда новая душа начинает свой земной путь. Еще в утробе матери маленький человек слышит слова, звуки, чувствует тепло прикосновений. Понимает настроение, переживает и радуется вместе с той женщиной, кому судьба уготовила роль матери. И мы можем быть благодарны только за это. За то, что девять месяц чье-то тело было нашим домом, самым надежным и желанным приютом. И, если когда-нибудь тебе будет плохо или одиноко, вспомни, что у тебя был этот дом. Он останется твоим навсегда. Чтобы ни случилось.

***

Хмурое камчатское небо осталось где-то далеко, на самом краю земли. На смену ему пришли тяжелые, наполненные дождем облака Ленинграда. Я прогуливался по широким коридорам большой коммунальной квартиры на Каменноостровском проспекте, наблюдая, как маленькая Наташа обретает новый дом.

Бабушка, Маргарита Александровна, приняла внучку к себе. И полюбила с первого взгляда. Я часто смотрел, как она, с темными кругами под глазами от недосыпа, стояла посреди ночи на большой кухне и грела для плачущей Наташи молоко, держа малышку на руках.

Ты ведь знаешь что такое «безусловная любовь»? Нет? Это когда ты можешь любить кого-то просто так, несмотря ни на что. Так любят детей. Сегодня он накричал на тебя, испортил какую-нибудь дорогую вещь, а, может, просто замучил своими капризами. Но ты, все равно, заботливо накроешь его одеялом, крепко поцелуешь, когда он, наконец, уснет. А когда подрастет, станешь также прощать ему обидные слова или глупые выходки. Потому что твоей любви не нужны никакие условия. Ты любишь ребенка просто так. Любым. Понимая, что все мы, взрослея, совершаем ошибки.

Маргарита Александровна была сильной и волевой женщиной, прошедшей в своей жизни через многие скорби. С годами мы все меньше доверяем людям, испытав на себе обман и боль. Маленькая Наташа была нужна бабушке не меньше, чем бабушка девочке. Ребенок, такой крошечный, но удивительно искренний и настоящий человек, растопил сердце Маргариты Александровны. Она полюбила крошку всей душой.

Ухаживала за ней, не чувствуя усталости, порой грозно ругалась на соседей, неосторожно шумящих за стеной. В квартире бабушка Наташи имела авторитет. Она, как я сказал ранее, была очень сильной женщиной.

Маленькая Наташа оказалась в надежных руках. Она росла улыбчивой девчонкой. Научившись ходить, любила гулять по длинному коридору коммунальной квартиры, развлекая жильцов смешными детскими фразами.

В комнате Маргариты Александровны стояло старое фортепиано «Красный октябрь». Если тебе за тридцать, ты наверняка помнишь этот инструмент – раньше его можно было встретить во многих квартирах или, например, в детских садах или школах. Наташа, ей тогда исполнилось три года, часто просила бабушку поднимать крышку фортепиано. Маргарита Александровна ставила девочке стул, и Наташа увлеченно нажимала на клавиши. В общем, безобидное детское развлечение, если не считать головной боли Маргариты Александровны, когда Наташа слишком увлекалась игрой.

Должен сказать, я частенько покидал комнату, когда моя маленькая подруга играла на фортепиано. Нет, мне ни в коем случае не хочется говорить плохо о Наташе, но, ты ведь понимаешь, что за звуки извлекает из музыкального инструмента ребенок трех лет?

Когда Маргарита Александровна была рядом с Наташей, я нисколько не беспокоился за ее судьбу. И, если можно так сказать, у меня появилось свободное время. Мне нравилось гулять по дому, я часто выходил на крышу, чтобы понаблюдать невероятно красивые закаты над Невой.

В один из вечеров, когда Наташа в очередной раз села за инструмент, я снова собирался уйти, но… отчего-то решил задержаться. И, хочешь верь, хочешь нет, услышал музыку. Настоящую музыку! Звуки, которые девочка извлекала из фортепиано, были не привычной какофонией – я слышал мелодию! Неровная, прерывистая, теряющаяся, но именно мелодия!