Светлана Данилина - КОЛЛЕКЦИЯ ХАРАКТЕРОВ. SEQUEL

Вскоре из дому показалась Анна Петровна с пирогами на большой тарелке.

– Поешьте, – ласково сказала она и поставила тарелку перед субтильными барышнями на вкопанный в землю небольшой деревянный столик. – Пирожки с яблоками. Вкусные!

– Ой, спасибо, – закудахтали те. – Но вы нам сначала спойте. А мы записывать будем.

И женщина, усевшись рядом со студентками на скамейку, глубоким, низким и красивым голосом принялась петь старинную песню, далёкую, незнакомую, трагичную, пробирающую до дрожи и слёз:

«Шли два героя,

С Германской обоя.

Шли два героя домой».

Дина и Лина, не очень доверяя диктофону, всё старательно записывали, фиксируя и текст, и особенности говора.

Анна Петровна спела им семь старинных песен и заставила съесть пироги.

– А вы бы ещё к Маньке Фёдоровой сходили, – посоветовала хозяйка после того, как спела всё, что считала нужным, – она тоже много песен знает.

Девушки стали спрашивать имя, отчество, фамилию и возраст исполнительницы, отметили себе данные Маньки и принялись благодарить хозяйку.

– Да! Как же я забыла-то? – ахнула вдруг та. – У соседей моих завтра свадьба. Дочь замуж выдают. Вы приходите. Тут петь и плясать будут. Частушки, правда.

– Ой, а нам частушки тоже нужны, – встрепенулись студентки. – Только как же мы придём? Нас никто не звал.

– Да вы всё равно приходите. Это же деревня. Тут народу много соберётся просто посмотреть. И запишете всё, что вам надо. Приходите часика в три.

Дина с Линой распрощались с гостеприимной хозяйкой и в свете грядущих завтра поступлений фольклорного материала решили к Маньке сегодня уже не ходить. Вместо этого они отправились на пруд и как следует выкупались.

На следующий день почти вся группа пошла смотреть обряд – свадьбу. Свадьба была достаточно современной и никаких особых специфических элементов, кроме торга свидетелей с женихом на пороге дома, не показала.

Студентки в тени растущего в палисаднике раскидистого клёна с диктофонами, ручками и блокнотами наизготовку стояли в первом ряду зрителей у крашеного синего забора.

Гости сидели за столами в доме и иногда выходили на улицу. Во время этих антрактов в пиршестве молодёжь отправлялась в сад, где довольно уныло и скучновато танцевала под современную попсу.

При появлении же на улице старшего поколения и звуках гармошки зрители оживились. Начались пляска и пение частушек.

Вышедшие на улицу женщины и пара примкнувших к ним мужчин встали в круг и принялись притопывать и поводить руками под гармошку.

Студенты добросовестно включили диктофоны, в толпе раздался одобрительный гул.

– Нюшк! Вас по радио передавать будут, – смотри, чё не ляпни!

– Не волнуйся, – ответила краснощёкая, претенциозно и модно одетая Нюшка и запела вполне нейтральную частушку.

Студенты пооткрывали блокноты и начали фиксировать услышанное.

Действо оказалось красочным, необычным и интересным. Тонкими, высокими, подчас пронзительными голосами женщины, прекратив на время исполнения плясать, пели частушки. Пропев каждая свой небольшой текст, они принимались активно притоптывать и стучать каблуками. Мужчины, поскольку среди пляшущих их было мало, пели реже.

Иногда кто-то в избытке чувств выдавал просто резкое и залихватское: «И-и-и!»

Некоторые частушки пели дуэтом, какие-то были обращены к подруге, какие-то – к зрителям, какие-то – просто в пространство. И сами частушки были разными. Некоторые вызывали лёгкую улыбку, некоторые – откровенный хохот зрителей. Какие-то подхватывали все плясавшие; какие-то, словно дежурный вариант, когда ничего больше на ум никому не приходит, с назойливостью повторялись.

Особенно привлекла внимание Дины и Лины женщина, с нейтральным видом приплясывавшая в кругу. Ей было лет 35, она была одета в лёгкий летний костюм зеленовато-пастельных тонов. Несмотря на небольшую полноту, выглядела она настоящей красавицей: высокая и статная, со светло-русыми волосами, уложенными в каре, с красивыми, спокойными и плавными движениями, с правильными и очень привлекательными чертами лица.

Красавица совершенно не соответствовала канонам красоты поколения Дины и Лины. Но в этих приближающихся к рубенсовским формах было столько неуловимой грации, движения её отличались такой пронзительной лёгкостью, что казалось, что она парит, как пушинка. Она странным образом выделялась на общем фоне. Это была действительно настоящая красавица.

– Смотри, какая! – восторженно прошептала худосочная остроносенькая Дина страшненькой мышке Лине.

– Ага, – отозвалась та. – Ну, очень красивая. Прямо из Некрасова – взгляд царицы!

Дина с Линой смотрели на неё, как заворожённые.

Красавица не пела, а просто двигалась в такт музыке с несколько отстранённым выражением лица.

– Ой, девочки, что ж вы стоите, вам же записывать неудобно! – услышали Дина и Лина знакомый заботливый голос Анны Петровны. – Я вам сейчас скамеечку организую.

– Сашк! – позвала она. – Сбегай домой, скамеечку принеси!

– Ну как, нравится? – обратилась она к студенткам.

– Да, очень, – быстро залопотали те.

Вскоре девушек усадили на принесённую скамейку, а там началась и вторая серия.

На сей раз женский круг пляшущих пополнился большим количеством мужчин.

Дина и Лина, невольно выбрав себе кумира, смотрели только на неизвестную красавицу. Они даже не ожидали, что та будет петь. Достаточно было и того, что она просто находилась среди пляшущих. Но неожиданно красавица вдруг запела. Голос у неё тоже был красивый и сильный. Спела она следующее: «Меня мамка ища: „Где моя дурища?“ А я с милым на лугу кувыркаюся в стогу».

Эффект был неожиданным, такого интеллигентные барышни от красавицы не ожидали. Но частушки такого рода – с говором – особенно ценились.

– Как фрикативное «г» писать? – несколько разочарованно спросила Дина у обалдевшей Лины.

– Пиши как нормальное. Всё равно они все здесь так говорят, – отмахнулась Лина и принялась слушать дальше.

Девушки задокументировали и фольклор, и говор, приготовившись к дальнейшему. Но красавица на этот раз больше ничего не спела.

Во время третьего выхода она выдала: «Ты не жми меня к забору, не мотай туды-сюды. Я давно тебе сказала: „Вот поженимся – тады!“»

– Класс! – отстранённо прошептала Лина. – «Тады!»

– Застрелиться! – отозвалась ей в ответ Дина.

Пляшущие набирали обороты, становясь более выразительными и выдавая всё более интересные, эмоциональные и ярко окрашенные частушки.

Вскоре мимо круга к калитке прошёл хозяин дома. Красавица вдруг остановилась перед ним и запела: «Ой ты, Миша дорогой!» Последующий текст поверг мужчину в полный шок. Он покраснел, замахал руками и быстренько ретировался.