Игорь Изборцев - Исповедую Тебе

Плыли мимо одноликие фруктовые прилавки с парящими над ними улыбчивыми кавказскими лицами, будто нарочно налепленными кем-то прямо на воздух, но кое-где уголки этих афиш отгибались, обнажая клинки кинжалов и ржавые кандальные цепи. Окрестные старушки испуганно притулились в самых невыгодных местах, готовые, чуть что, побросать свои скромные кучки огурчиков и пучки зелени и дунуть прямиком в свои деревни. А по другую сторону балагурила местная люмпенская братия, торгующая ржавыми болтами, разномастным инструментом и прочим хламом, бывшим в многократном употреблении. Алексея тут знали и пытались остановить, но он не сбавлял шага. Тем более голос за лобной костью нудно твердил: «Доиграешься ты сегодня, Петрович!»

– Эй, мужчина! Мужчина! – развязно кричала молодая, но изрядно потасканная лотерейщица, с темным от безпрерывных кутежей лицом. – Потяните номерок, эй, вам говорю!

Это, конечно, не Алексею, хотя он несколько и замедлил шаг— какой он для нее мужчина? – это толстому в дорогом адидасовском костюме. Но тот сам не промах, тут же отбрил:

– Сама тяни, лахудра.

Но нашелся некий простак, потянул…

– Вы выиграли телевизор, – заученно выдала лахудра-лотерейщица, не взглянув даже на кусок картона в руке гражданина, – поставьте на кон еще сто рублей…

Дальнейшее Алексей знал наверняка. Он опять заспешил, краем глаза заметив, как нависают над доверчивым гражданином сумеречные фигуры подельников лотерейщицы.

А вот впереди замаячил знакомый силуэт: необыкновенно высокий, чудовищной худобы, сутулый и согнутый знаком вопроса Витька Хребет – тут не спутаешь. Алексей догнал приятеля и ухватил под руку:

– Документы! – пошутил, изменив голос до глухого хрипа.

– А? – вздрогнул тот и дернулся всем телом, но, обернувшись, в сердцах ругнулся: – Да чтоб тебя…

– Не ждал, друг ситный? – рассмеялся Алексей, довольный эффектом. – Колись быстро, чего меня вчера менты приголубили. Ты что ли попросил?

– Да нет, – смутился Хребет, – не просил я. Они наехали, намекали, что надо платить за место. Я им, что, мол, уплачено вперед. Они, мол, кому? Крыше. Какой? Я и говорю, что, мол, крутой, круче нет, сейчас вас тут быстро накроют и уложат рядком, и погоны не помогут. А тут ты, в аккурат, мол, здорово братаны, вот, мол, и я. Соображай, за кого они тебя, не разглядев, приняли? Но тебе одного удара и хватило. Они же поняли ошибку, плюнули и ушли. А я тебя до дома дотащил. Что, не помнишь?

– Нет, – почесал затылок Алексей, – ну, раз так, пойдем лечиться.

– Это дело, – оживился Хребет.

Они обогнули «Универсам» и во дворе расположились на скамейке. Бутылки, правда, хватило ненадолго и вскоре, они уже присоединились к небольшой кампании для дальнейшего времяпрепровождения. Хребет тут же безцеремонно втиснулся между их общим знакомым Санькой Ершом и каким-то пришлым бомжом, а Алексей скромно остался стоять рядом, ожидая пока заметят и нальют. Но мужики за разговором не спешили.

– Вот генерал-губернатор бы порядок быстро навел, будь президентом. Все же боевой офицер, – рассуждал Петр Петрович, местный дворовый пенсионер, – кого надо бы под суд и к стенке, а кого метлой поганой из страны. А то все разворовали, ироды…

– Да ну тебя с твоим генералом – это та еще птица! Продался он давно американцам или чеченам. Был, наверное, когда-то боевым генералом, но и для него нашлась цена, – Ерш презрительно сплюнул сквозь зубы. – Вспомни Чечню? Сдал он наших ребят, прямо в рабство сдал, и не зря, видно, старался, не за так душу свою продал – выторговал чин губернатора.

– Да брось, он же победил на выборах, – авторитетно встрял малознакомый бомжеватый мужик, даром что синюшного вида.

Но Ерш свое дело знал туго.

– Сиди ровно, – отбрил он синюшного, – мне бы дали сотню миллионов зеленых, я бы тоже победил. Это как гипноз, тут целая наука промывания мозгов. Если тебе, Хребет, будут, к примеру, отовсюду твердить, что ты торшер, зуб даю, через неделю два пальца сунешь в розетку. Народ облапошить нынче не вопрос, были бы спонсоры.

Хребет что-то недовольно пробубнил, мол, сам такой, и быть бы ссоре. Но тут вдруг разговор пресекся по, как говорится, объективным причинам.

– Здорово, мужики! – прервал политбеседу чей-то хриплый бас.

Мужики приумолкли и потупили глаза, а подошедший в упор их рассматривал, чуть растянув толстые губы в нагловатой ухмылке. Это была известная здесь фигура, некто по кличке Угрюмый, мытарь, собирающий дань с побирающихся бомжей и торгующих всяким хламом люмпенов. Бандитская группировка, в которую он входил, «опекала» территорию «Универсама» с прилегающим к нему мини-рынком. Имел Угрюмый вполне характерную для выбранного рода занятий внешность: широкий, надутый, с толстой шеей и бычьим затылком. Маленькие, широко расставленные глаза всегда смотрели недобро, застыла в них какая-то глубинная звериная тоска. Возможно, эволюция в нем однажды повернула вспять и двигалась себе обратным ходом, внешне пока незаметно, но внутренне вполне определенно меняя структуру его личности: кое-что стирая, кое-что вытаскивая из подсознательных глубин и прописывая в те места коры полушарий, где зарождались поведенческие мотивы....

Лет тридцать назад людей с таким выражением глаз надолго запирали в психушку, но теперь все переменилось: сегодня там просто не хватило бы места, да и сам медперсонал иногда так нездешне поглядывал по сторонам… Алексей не так давно бывал среди тамошних белых халатов и испытал все на своей шкуре. Богданово ему часто снилось, а наутро болела внутренность, безнадежно испорченная дрянными и, мало того, безполезными лекарствами. А, может быть, ему там и самое место – в Богданово-то?.. Ну а лет тридцать назад… Алексей тогда был значительно моложе – этак лет на тридцать? Людские лица тогда действительно были другие. Может быть, нынешнее – это следствие быстротекущей генной мутации после Чернобыля? Кто его знает? Будто кто-то взмахнул палочкой, и открылись запертые доселе двери, а оттуда повалили реликтовые гоминиды со свиными рылами, а один из них – Угрюмый… Тут Алексея сильно встряхнули, и он был вынужден вернуться в действительность.

– Ну ты, и тебя это касается! – тряс его за ворот Угрюмый. – Забыли кто и сколько кому должен? Всех будем колбасить, своих не узнаете…

Оказывается, это была обыкновенная разборка – кое-кто задолжал своей крыше – а Алексею досталось оттого, что не вовремя задремал, проявив неуважение. Не отошла еще все-таки голова!

– А что менты наезжают? – робко спросил Хребет. – Ведь уговор был: платим вам, и нас не трогают?

– Разберемся! – отрезал Угрюмый. – От вас одно требуется: вовремя отстегивать сколько надо. И все! Вот ты, – тряхнул он еще раз Алексея, – давно тут ошиваешься, бабки стрижешь и не платишь. Так правильные пацаны не делают. Так, мужики?

Читать дальше