Виктор Улин - «Женщины» Гульнур Якуповой

Показательно название, избранное автором для вымышленного места. Ведь Тулпар – это сказочный конь, появившийся из заколдованного озера, играющий важную роль в башкирской мифологии.

Конь вообще является одним из основополагающих образов этноса; башкир рождается, живет и умирает на коне.

Имя « Тулпарлы » сразу погружает читателя в атмосферу всего, что происходит на страницах романа.

И сопровождает нас в процессе чтения, наполняя особым смыслом описываемое.

Когда читаешь сильное произведение, где с мельчайшими подробностями передана реальная жизнь, всегда испытываешь ощущение, что главный герой не просто аутогенен, а автобиографичен. И начинаешь отождествлять его с автором.

При восприятии « Женщин » эта иллюзия усиливается тем, что действие передано от первого лица рассказчицы, которая и является ровесницей автора и носит сходное по смыслу имя.

Главную героиню зовут Нурия, то есть « Лучезарная » а Гульнур – « Лучистый Цветок ».

Здесь хочется сделать отступление.

Магия имен свойственна всем народам; определяемость судьбы именем признана давно.

Вряд ли кто-то из русских сейчас назовет своего сына Федулом.

Хотя при этом не подумает, что, помимо неблагозвучия, это имя еще и портит карму, поскольку означает « Раб Божий ».

Да и вообще, у нас русских в ходу ограниченный набор заимствованных имен – греческих, римских и еврейских библейского происхождения. Смысл их утерян, для толкования приходится погружаться в этимологию.

Иное дело – башкирские имена.

Их связь с оригиналом прослеживается сразу, смысл виден всегда.

Как правило, он наполнен эстетикой.

Например, чудесны персонифицированные названия цветов.

В жизни у меня были знакомые девушки по имени Лилия, Розалия, Резеда, Фиалида и даже Ландыш.

А чего стоит набор двухосновных имен, образованных от корня « Гуль »! Для незнающего все женщины, которых уменьшительно зовут « Гуля », являются тезками, но на самом деле « цветочных » имен имеется великое множество.

Про автора трилогии я уже говорил. Есть еще и Гульшат – « Царица Цветов », Гульназ – « Цветок Нежности », Гульназира – « Цветок Предвидения », Гульсум – « Розовый Цветок », Гульчачак – просто « Цветок ».

И уж несомненно будут счастливы Гульбика – « Девушка-Цветок » и Гульдар – « Осыпанная Цветами ».

Среди мужских имен тоже встречаются ряды очевидных значений.

У меня были друзья по имени Ильдар – « Предводитель Народа », Ильдус – « Друг Народа », Ильшат – « Радость Народа », Ильфат – « Герой Народа », Ильнур – « Луч Народа », Ильгиз – « Странник Народа », Ильгам – « Вдохновение Народа ».

Сложные башкирские имена допускают пространную расшифровку, описывающую предопределенную судьбу носителя.

Многие народы родимое пятно считают счастливой приметой, освещающей всю дальнейшую жизнь.

У башкир этот факт фиксируется приставкой « Мин » – « Родинка » – к основному имени, выбранному по другим соображениям.

Например, мужское имя « Минигали » говорит нам, что его носитель – дорогой, высокий человек, счастливый по жизни вследствие того, что создатель отметил его своим особым знаком.

О башкирских именах как таковых можно написать целую книгу.

Многие персонажи романа взяты из жизни, что усиливает его реалистичность.

Но иллюзия автобиографичности является именно иллюзией, отождествлять героиню романа с автором нельзя.

Сама Гульнур Якупова прожила сложную, насыщенную событиями жизнь, описание которой потребовало бы нескольких книг.

Нурия идет по судьбе прямолинейно, не отклоняясь от курса, заданного в детстве заветами мудрых бабушек.

Они лишена бурных страстей, с самоиронией относится к себе, вспоминая, в кого из парней была влюблена и почему это продлилось недолго.

Она обязала себя жить больше разумом, нежели чувствами: уроки детства, из которых самым суровым оказался пример собственной матери, не прошли даром, заставили постоянно то смотреть вперед, то оглядываться.

Она не совершает ошибок, выше своей среды рвется разве что в мечтах, избирает самую человечную и в то же время самую консервативную из земных профессий: становится школьной учительницей. То есть обрекает себя на вечное движение по кругу без ощутимого результата, ибо учитель живет в своих учениках, но ученики идут ввысь, а учитель остается там, откуда начал.

Семейная жизнь у Нурии складывается до скуки правильно: просидев в девушках почти до тридцати лет, она выходит замуж за своего бывшего одноклассника, ставшего ее первым и единственным мужчиной.

Нурии повезло в ее ровной, не омраченной серьезными страданиями жизни, поэтому она не всегда понимает людей, способных на поступки, идущие вразрез с традициями вековых укладов.

Если люди, способные на сильные чувства, живут по принципу « лучше жалеть о том, что было, чем о том, чего не было », то Нурия не совершает ничего, о чем бы стоило сожалеть.

Анализируя структуру персонажей, читатель приходит к выводу, что остальные героини: и второстепенные, и побочные и даже эпизодические – получились более полнокровными, более интересными, нежели центральная героиня. Последняя даже кажется до определенной степени снивелированной.

Но такой выбор полностью оправдан замыслом трилогии.

Только строгий эмоциональный нейтралитет рассказчицы позволил ей показать всех героев во всем разнообразии граней, не затеняя их своей личностью, не слоняясь слишком сильно на чью-то сторону и не утомляя читателя назиданиями.

Главная героиня-повествовательница – чистый ровный холст, на котором автор рисует многоцветную картину жизни.

Нурия по своей глубинной сути – бэйэнсе, то есть писатель. Человек, наделенный талантами души и способный объективно отражать реальность.

И, кроме того, центральная героиня романа растет на протяжении всей своей жизни.

Этот рост показан внешне: будучи учительницей географии, в конце концов Нурия начинает преподавать и астрономию, отрывается от земли, уходит вверх – к звездам и планетам.

Но еще серьезней мы видим внутренний рост рассказчицы: от « кисс », то есть романтических сказаний об отдельных людях, она переходит к мыслям об истории своего народа и самой планеты Земля.

И это позволило автору нарисовать в романе живую жизнь.

Художественная значимость любого серьезного произведения определяется не столько тематикой и сюжетом, сколько героями. Точнее, мастерством автора, рождающего их силой слова.

На протяжении трех книг романа перед читателем проходит вереница персонажей, каждый из которых видится живым безотносительно того, списан ли с реального человека, синтезирован или даже полностью вымышлен.