Игорь Изборцев - На крыльях праведности

* * *

Как-то, по милости Божией, мне довелось сопровождать на остров к о. Николаю митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима. Это было летом 1997 года. В ту пору я исполнял обязанности прессекретаря Псковского Снетогорского женского монастыря Рождества Пресвятой Богородицы. Владыка приехал погостить в обитель и уж на следующий, после приезда, день собрался посетить батюшку Николая. Игумения Людмила пригласила в эту поездку и меня. Старец встретил нас во дворе и немного смутился, когда Владыка первым попросил себя благословить. Извиняясь, он сам смиренно склонил голову под святительское благословение… Любовь и радость во Христе – вот главные впечатления от этой встречи – без всякого протокола и офицальщины. Трогательно до слез было наблюдать, как почтенный седовласый Владыка с любовью прижимает к себе легкое, невесомое тело старца. И виделась в этих братских объятиях нелицемерная пасхальная радость, когда Церковь торжественно восклицает: “Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга объимем, рцем: братие! и ненавидящих нас простим вся воскресением и тако возопиим: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущым во гробех живот даровав”.4 “Друг друга объимем…”, – Высокая церковная власть искренне, без всякой фальши соединилась в этих объятиях с простосердечной, но и Высокой, духовной мудростью – Небесной! И пусть сегодня пытается кто-то отмежевать о. Николая от священноначалия, Патриарха, противопоставить “его мнение” официальному голосу Церкви – не поверю! Не поверю, потому что своими глазами видел ту самую глубину единения батюшки Николая со всей полнотой Православия, – и с простыми верующими, притекающими к нему за утешением и советом, и с рядовыми пастырями, и с архипастырями, – которая в высшем смысле и называется Телом Христовым.

* * *

В каждый свой приезд я непременно обращал внимание на три большие камня, возлежащие у калитки в батюшкин дворик. Причем, два из них являлись половинками одного целого – словно две части аккуратно разрезанного яйца. Вдоль берега такие валуны разбросаны были в великом количестве и по причине своего множества не вызывали особенных ассоциаций. Здесь же их присутствие рождало какие-то особенные, значимые образы. Словно у входа в батюшкин мир, символически запечатленное в камне, открывалось начало великой проповеди христианства… Числом три, при наличие одной природы… Как будто звучат слова Вселенского Учителя Иоанна Златоуста: “Троица – существующая прежде веков, не от начала получившая бытие, но безначальная, вечная, нестареющая, безсмертная, безконечная, неувеличивающаяся, неуничтожающаяся, неразрушимая…”.5 А незыблемость, непоколебимость сих камней? Невольно всплывают в памяти слова Спасителя: на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18). Действительно, среди этих камней, как в некоем храме, постоянно изливалась молитва, и тысячи паломников касались их многовековой плоти… Тысячи паломников, многие из которых и сами естеством своим подобны были природе гранита: с окаменевшими сердцами, опустошенными душами и потухшими очами. Но выходил батюшка и мысль наполнялась жизнеутверждающим обещанием: ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3, 9). И воздвигались из камней верные сыны Церкви – было, было! – и расколотый камень символизировал тогда поверженный грех, доселе казавшийся непобедимым. И разверзались во славу Божию уста тех, кто прежде был безсловесен как гранит. Воистину прав свт. Иоанн Златоуст, сказавший, что “молитва Церкви так сильна, что если бы мы были безгласнее камней, она сделала бы наш язык легче пера”.

Вот сколько мыслей и образов способны породить три обыкновенные камня, казалось бы, лишь безцельно попирающие землю у батюшкиной калиточки. Всего лишь три камня… Нет, не было в этом благодатном мирке ничего случайного, привнесенного напрасно, все служило ко спасению и чьей-то вящей пользе. Я берусь утверждать это, хотя и не выходят из головы мысли о тех скорбях и испытаниях, которые подъял на свои рамена батюшка в последние свои годы. В разговорах с различными людьми не раз возникал вопрос: почему не отдалил от себя о. Николай некоторых лиц из своего окружения, неужели не мог прозреть той грозной смуты, которая однажды возникнет по их вине? Неужели все-таки не знал? Не мог не знать! Он не мог! Это нам неизвестны пути промысла Божия, все опосредствованное действие в мире которого направленно единственно к нашему благу и спасению. Смысл этого действия нам зачастую невозможно разгадать, поскольку раскрывается он в далекой исторической перспективе. Через годы, десятилетия, как это всегда и бывает, станет ясно “зачем?” и “почему?”. Сейчас лишь следует проявить твердость воли и суметь не отдать того, что оставил нам батюшка на земле в чужие, враждебные Церкви, руки. Главное не опоздать, ведь с каждым ушедшим днем делать это будет все труднее…

* * *

Когда осенью 2002 года я работал над первым изданием книги об о. Николае, приснился мне такой вот сон. Вижу батюшку. Он в своем стареньком подряснике, без скуфейки. Подходит ко мне, губы его чуть тронуты улыбкой.

– Батюшка, – обращаюсь я к нему, – я книгу про вас пишу.

Он останавливается совсем близко от меня и внимательно смотрит.

– Про меня много неправды пишут, – говорит.

– Батюшка, я православный писатель, – с этими словами я достаю с груди нательный крестик и показываю батюшке. Он, все также слегка улыбаясь, протягивает ко мне руку, берет мой крестик… и вдруг, склонившись ко мне, целует его…

Все. На этом сонное видение прервалось. Обычные сны быстро забываются, но этот не из таких – и сейчас еще он в памяти моей, как фотографический снимок. Согласен, что это всего лишь сон и доподлинно определить его природу невозможно. Однако, именно тогда появилась у меня уверенность, что батюшка преподал мне благословение, что работа, которой я занимаюсь, для кого-то окажется полезной, принесет пользу. Надеюсь на это и верю. Может быть придется понести за это свой крестик – но на все воля Божия. А ведь батюшка так любил и почитал Святой Животворящий Крест Господень и всемерно прививал духовным чадам любовь к нему. Но что слова, не подкрепленные самоей жизнью? “Напрасно учит тот, – утверждает прп. авва Исаия, – у кого дела не соответствуют учению”…

Вспоминает матушка Нила:

“Однажды отец Николай говорит нам: “Ну вот, сестрички, сейчас будете пилить старые кресты”. Принес пилу. Мы сразу за работу, спилили и ждем. А кресты подгнившие были, на труху развалились. Вдруг батюшка бежит с чистым белоснежным рядном на плече. “Не ваше, – говорит, – женское дело кресты носить”. Собрал все и с пением “Кресту Твоему покланяемся, Владыка” унес в баньку, которую прежде истопил. Там и сжег. Какое благоговение перед крестом! Как же нам после этого поступать по другому?”