Григорий Кляйн - Осмелившийся возродить Третий Храм. Начало проекта

Буквально все сразу отметили, в этом месте авторское слово «любимая», заменено на имя Мария!

Именно в этот момент произошли почти полное отключение освещения. Благодаря чему, зрители не обратили внимания на возникшее задымление зала. Тонкий сверкающий, луч красного цвета воссоздал объемную и практически живую картину. Из груди Романа, выплыло кровоточащее сердце. При этом из динамиков пульсировал громкий и чёткий звук его биения. Медленно, над головами зрителей, направилось к Марии. Достигнув вставшей с места девушки, сердце разорвалось на множество кусочков. Тут же превратившихся в чёрно красные, изумительно красивые розы с зелёными стеблями и листьями. Под звуки прекрасной, трогающей за тонкие струны души, незнакомой музыки, рассыпались на отдельные лепестки. Покрывшись белым пушистым снегом, падавших со стен и потолка снежинок, исчезли с глаз.

С глубочайшим надрывом в голосе произносились прощальные фразы, от которых рвалось на части девичье тело, пылал, сгорая разум, рушился привычный светлый мир. Потрясённая стоящим перед ней на коленях родным человеком и необыкновенной, божественной музыкой, сотворённой самым маленьким среди музыкантов скрипачом, Марии открылась истина. Всем существом поняв, любимый ни в чём не виноват. В произошедшем с ними трагическом недоразумении только её вина. Как могла поверить? Как могла не объяснить близким людям, что Роман не мог подумать плохое о её народе? Да скорее дал бы себя убить, чем обидеть или сказать про неё даже одно плохое слово.

Продолжая петь, поднялся и опять, который уже раз за сегодняшнее выступление, ушёл глубоко в себя, отстранившись от всего мира. Мой полет, и песня подходили к завершению очередного этапа жизненного пути.

Во время очередной небольшой музыкальной паузы, сел за пианино. Пальцы взлетали над клавишами, брали один за другим аккорды. А в мыслях провожал за горизонт красивых, прекрасных птиц,

Полнейшая тишина, потрясённых необычайно фантастическим зрелищем зрителей, только подчёркивала слова изумительной песни. Пришедшим на концерт людям выпала возможность прикоснуться к необычайно красивой, печальной и трагичной истории. Подарена маленькая частица прошлого, которая сохраниться в памяти на долгие годы, сможет согревать и направлять в сторону добра. Опустив руки, я посмотрел вверх, но вместо потолка видел огромное сияющее звёздное небо. С экрана исчезла фотография, загорелся яркий свет. Закрылся занавес, шквал аплодисментов звал, а скорее требовал выйти к зрителям. Повернувшись к друзьям, улыбнулся, видя взволнованные, преданные лица.

– Ребята, огромное спасибо! Я не знаю, как вас отблагодарить! Вы так здорово помогли. Клянусь! В жизни не забуду вашей поддержки. Встретимся у Оли дома. Я скоро прейду туда.

– А у меня, чуть не случился инфаркт, когда твоя девушка встала, и пришлось поднимать луч лазера на полметра вверх. Слава Богу, пульт не подкачал, и всё получилось.

Вологин удовлетворённо потирал руки. Ребята, взяв инструменты и оборудование, через боковую дверь быстро покинули сцену.

– Катя! Останься, пожалуйста, и узнай решение жюри.

Сестрёнка в знак согласия кивнула, отодвинув край занавеси, вернулась в зрительный зал, заняв прежнее место. Митя, слегка запинаясь и краснея, проговорил,

– Просто мастерски играешь. Получая необычайно приятное наслаждение, был не в состоянии отвести глаз.

В неподдельном восхищении взял за руку и уже не отпускал до окончания концерта.

– Ты ещё очень многое не знаешь. А как само выступление этого паренька, понравилось? Интересно, станет ли он победителем? Потом расскажешь про него? Ладно?

Митя не замечал, подруга по— прежнему остаётся печальной. А тем временем аплодисменты продолжались с нарастающей силой. Мария, не отрываясь, смотрела на занавес, закрывший сцену. Возникло необъяснимое, но нестерпимое желание. Впервые в жизни, именем Бога, тихо прошептала клятву.

– Если только Ромочка простит, встанет перед ним на колени. В знак верности и почитания, обмоет чистой водой, обнимет и расцелует ноги единственно любимого человека.

А губы в эти мгновения называли имя своей половинки и молили только об одном.

– Ромочка! Выйди! Появись, пожалуйста, хоть на минутку!

Наверно Бог услышал и пожалел девушку, или страстное желание почувствовал любимый человек. Слегка шевельнувшись, раздвинулась темно— синяя материя, и он вышел к зрителям. Обвёл взглядом переполненный зал, жестом руки попросил внимания.

– А тогда все сидели у костра, пели песни, мечтали о будущем. Никто из них не знал, что сейчас, здесь, на горной поляне родилась легенда о верной дружбе и красивой любви. Что с этих самых пор, та скала будет называться Скалой любви. А на поляне альпинисты и туристы будут обязательно устраивать привалы, и отдыхать, набираясь сил для продолжения восхождений к горным вершинам. Ночами долго будут гореть костры, и звучать хорошие, задушевные песни. И никто из них тогда даже не мог предположить, что через много лет, покорённый семейной историей, и в свою очередь, полюбив самую прекрасную девушку на свете, к этой скале придет сын героини моего рассказа. На родном еврейском языке напишет те же слова, когда— то обращенные к его маме.

Вновь наши с Марией взгляды соединились светящейся дымкой. Ещё несколько секунд постоял, видя перед собой, до щемящей боли в сердце, родное лицо. Не замечая, как в награду затихшему и потрясённому залу вновь потух свет, а с экрана засияло изображение совершенно другой фотографии.

На фоне дышащей первозданной мощью и величием, заснеженных горных вершин, отвесная скале чётко дарила зрителям надпись: «Мария ани охэф отах!» Чуть ниже «Мария, я люблю тебя!», а ещё ниже, имя того безумно влюблённого. «Роман – май 1941года».

Надпись на скале

Поляна «Альпийская роза». 1964 год. Прошло 23 года с момента рождения первой надписи.