Стася - Бракованные

– Да, да, конечно же, я хотел сказать: «Были в изоляции». Просто…

Он так и замолчал, не находя себе оправдания. Пэйдж пытается вытащить его из этой трясины:

– Я поняла. Извини, не стоило мне этого говорить. – Она, наконец, меняет тему и Этан может вздохнуть с облегчением – Я думаю, что нашим поступком мы бросили вызов системе в целом.

Этан усмехается:

– Я бы так не сказал. Тогда мы должны были бы обратить на это внимание, а не скрыться, надеясь на то, что тела испарятся. – При слове «тела», он вспомнил разбитого Мэттью, съедающего себя самоанализом, и спросил – Так ты чувствуешь вину? За то, что мы сделали?

Пэйдж не сразу ответила, что пришлось ему по душе. Было заметно, что она действительно покопалась в себе, прежде чем твердо произнести:

– Жаль, но нисколько. А ты?

Этан покачал головой:

– Тоже.

Пару минут они просто сидели молча, вероятно, рассуждая о себе как об убийцах. Потом Пэйдж спросила:

– Этан, ты хотел бы всё изменить? Если б твои силы были безграничны, чтобы ты сделал?

Впервые её голос звучал так проникновенно-искренне, как на исповеди. Поэтому он не задумываясь, с жаром, начал рассказывать, будто всю жизнь ждал, когда его спросят:

– О, да. Я бы всё поменял. Я бы искоренил понятие «бракованный». Я бы привлек кого надо, к созданию лечения. Я бы стёр чистильщиков и изоляцию с лица Земли. Только представь: Мы бы жили вдвое, нет, втрое дольше, не опасаясь, за свою свободу. Заводили бы семьи, работали, не прятались! Никто не относился бы к нам как к мусору, не глядел бы с жалостью, на то, как нас силой запихивают в синий фургончик. Да, я всё бы поменял! – полет фантазии иссяк, и он разочарованно прибавляет – Если бы был всесилен.

Пэйдж резко хватает его за локоть:

– Этан, ты можешь!

Он недоумевает:

– Нет, ты что. Конечно же, нет. Я же это не всерьез, так… Мечты.

Зато она вполне серьезна:

– Послушай, мы собираем сопротивление. – Она с воодушевлением смотрит ему в глаза. – Ты можешь примкнуть.

Этан всё ещё воспринимает это как шутку:

– Что ещё за сопротивление? Ты вообще о чём?

Пэйдж довольно кивает головой и ухмыляется. В предвкушении долгого рассказа она потирает ладони:

– Слушай внимательно…

***

Пэйдж. Спустя пару дней после знакомства с Этаном и Мэттью.

Инцидент, в ходе которого погибли чистильщики, получил некоторый резонанс, и ухудшил ситуацию для бракованных. Во-первых, чистильщиков стали снаряжать автоматами и прочим оружием, во-вторых, если раньше они тестировали на наличие болезни только необоснованно агрессивных людей, то теперь могли производить выборочные проверки без всякой на то причины. Всё это начинало напрягать.

Вокруг ночь. Пэйдж лежит на матрасе, вдали от дома, рассматривает темноту и пытается вспомнить, как же она вообще здесь оказалась… С чего же всё началось? Может, с того глупого разговора:

– Послушай, Кайла, лечение уже разработано, я точно знаю!

Кайла была её единственной и лучшей подругой.

– Да что ты такое говоришь!?

Кайла недоумевающе смотрит на неё, болтающую ногами, сидя на подоконнике в полупустом коридоре гимназии.

– Поверь мне. Они просто не хотят, чтобы мы излечились!

Кто-то проходящий мимо обернулся и бросил на них опрометчивый взгляд. Кайла испуганно шепчет:

– Тише!

Эмили (тогда её ещё звали Эмили, а не Пэйдж) закатывает глаза:

– Что с тобой? Ты же вечно меня подбиваешь, заставляешь быть смелой… Мы будто бы поменялись местами.

Кайла прикусывает губу:

– Ладно, я правда не понимаю, чего ты от меня хочешь…

Эмили кладет руки ей на плечи:

– Вместе мы сломаем систему.

В эту секунду, будто замер весь мир, а где-то вдалеке начали сгущаться тучи.

Кайла удивлённо приподнимает брови:

– Ты же шутишь?

Эмили качает головой:

– Кайла, поверь мне! У нас есть всё что нужно, дело за малым…

Лицо подруги становится хмурым и серьезным.

– Что ты задумала?

Она делает глубокий вдох:

– Мятеж! Бунт! Восстание! Называй это, как хочешь. Лечение есть, я знаю. Что важнее – у меня есть смелость его отвоевать. Нужно тщательно всё спланировать, стратегия должна быть идеальной. Мои доказательства – самый мощный козырь, но нужно умело ими воспользоваться. Привлечь внимание, вести переговоры, сначала мирно, а потом… Как пойдёт. Но мне не обойтись без твоей помощи…

– Эмили… То, о чем ты говоришь очень серьезно. Ты представляешь последствия? Вероятность успеха очень мала, кроме прочего. Это дурная затея.

Эмили вновь закатывает глаза:

– Я знаю. Но ты со мной?

Кайла так и не ответила тогда. Может, потому что прозвенел звонок, а может, молчи он вечность, она всё равно не проронила бы не слова…

Хотя, скорее всего, всё началось с побега:

Когда она пришла домой, отец судорожно паковал вещи, а мачеха в смятении носилась по дому, приговаривая нечто невнятное. Эмили настороженно заглядывает в комнату:

– Пап? Что происходит?

Она догадывается. Но лучше догадкам не сбыться. Отец даже не посмотрел в её сторону. Не отвлекаясь, он говорит:

– Собирай вещи. Мы покидаем страну. Для нашей семьи здесь больше небезопасно. Наш самолёт через 5 часов. Ты летишь следующим рейсом – через 7. Так получилось. Всё поняла?

Эмили молчит. Он всё же посмотрел на неё:

– Эй, чего зависла? – Он наклоняется поближе и шепчет – Я знаю специалистов за рубежом, думаю, мы тебя вылечим!

Она отпрянула:

– Что?

Он вздыхает:

– Я же говорил, лечение есть! Те люди, что помогли мне, тоже покинули страну. Я могу связаться с ними, как только пересечем границу! – он ещё раз повторяет – Мы тебя вылечим.

Эмили кивает.

Что-то выпало из отцовской папки с документами, когда он торопливо швырнул её в разинутый рот чемодана. Какой-то листок невесомо спланировал на пол и остался незамеченным. Действуя интуитивно, Эмили незаметно унесла его в свою комнату и спрятала под подушку.

Отец стучится:

– Не бери много вещей, ладно? Мы уходим. Твой рейс через 2 часа после нашего, помнишь? Не забудь взять билет, на столике в гостиной, хорошо?

Эмили спокойно отвечает:

– Конечно, пап, увидимся там.

Как только дверь хлопнула, она с детским азартом схватила листок и начала ознакомление.

Увиденное повлияло на её жизнь. Увиденное повлияет на жизни других.

Эмили держала в руках документ. Свидетельство о том, что её мать признана бракованной и изолирована. «То есть, отец не просто изменил маме и развёлся с ней. Он специально изолировал её, хотя бракованной она не являлась. Чтобы у меня даже и выбора не было – с кем остаться. Поэтому мама не пришла в суд, поэтому она не отвечает на мои сообщения и звонки. Моя здоровая, моя родная мама в изоляции»