Эли Фрей - Школа над преисподней

– Совсем юнец! Мама говорит, с ним интересно, он умный, начитанный и все такое. И типа он с ней раскрывается. Они гуляли в парке и арендовали электросамокаты… Ты представляешь нашего Кощея на самокате? Я вот нет.

– Ну может, он и правда меняется. – Я решил найти в ситуации что-то хорошее. – Смотри, какой он по школе ходит живенький! Аж румянец проявился… Ты не знаешь, какой он был, а я помню: зомбак, восставший из могилы.

– Лучше б он таким и оставался! – Дина поставила локти на стол и так сильно подперла щеки кулаками, что они наползли аж на глаза, превратив их в щелочки.

Я посмотрел на эту гримаску – и невольно улыбнулся. Просто удивительно, как эта девчонка умела вызывать улыбку.

Новость о романе Кощея и Валерии облетела школу быстро, за следующую пару дней. На Динку действительно посыпался град шуток, довольно, впрочем, беззлобных. Часто подколы начинались со слов: «Дин, ты там скажи своему новому бате…» или «Дин, пусть твой папаня…» Я уже заметил, что Дина и сама любит юморить и на каждую шутку отвечает десятью, но тут она только хмуро отмахивалась. Зато ситуация вроде как нас сблизила. Я один, кто на эту тему не шутил, видел, что Дине неприятно. И она ко мне тянулась. Мы общались на переменах, в столовой сидели вместе, даже вне школы стали переписываться. Мне было интересно с Динкой.

Кажется, из нее мог бы получиться хороший друг.

Валерия Антоновна объявила, что в середине октября мы ставим благотворительный спектакль для детей из детских домов и это мероприятие поручили ей. Проходить спектакль будет в школьном актовом зале. Из-за сжатых сроков работать придется много и интенсивно. Она спросила, есть ли желающие поучаствовать. Вверх взметнулась одна-единственная рука – Вари, нашей лесной чудачки, которая вечно разгуливает в платьях, судя по виду, перешитых из холщовых мешков, а в лохматый пучок длинных волос вставляет веточки сушеной лаванды.

Валерия Антоновна вздохнула так, будто чего-то подобного и ожидала.

– Все участники получат к четвертной оценке по литературе плюс один балл, – уточнила она. Поднялся стройный лес рук. – А актеры главных ролей и помощники с костюмами и декорациями – еще и по русскому.

Моя рука выстрелила вверх. Вместе со мной подняли руки оставшиеся одноклассники. Теперь желанием ставить спектакль горели все.

Отлично! Мне просто необходима пятерка по русскому. Валерия Антоновна сказала, что мы на днях соберемся и все обсудим.

Середину дня испортили две плохие новости.

Первая: кто-то украл ежедневник, в который Валерия Антоновна записала логин и пароль администраторского доступа к электронному журналу 11 «б». Такие доступы есть только у двух человек: у классного руководителя и у айтишника. Вчера после уроков ежедневник еще был у учительницы, но, придя домой, она не обнаружила его в сумке. Последним уроком у 11 «б» была литература, а дежурным – Женька.

Вторая новость: кто-то взломал электронный журнал 11 «б» и испортил всем оценки за прошедшие контрольные. Взлом электронного журнала – это уголовка, и к происшествию учителя и завуч отнеслись крайне серьезно. Целый день они мучили оба одиннадцатых класса. Ребят вызывали рандомно по одному и уводили в неизвестном направлении прямо с урока.

Нас всех стали запугивать. Завуч сказала, что параллели отменят Осенний бал, если виновный сегодня же не найдется. Девчонки негодовали: многие уже купили платья, аж по две штуки – и на бал, и на дискотеку, которая ожидалась после него. Юля вообще разревелась – она все сбережения потратила на платья и купила их еще летом, когда начались хорошие скидки… А Ирочка Галанина с весны худеет, целых семь килограмм сбросила! Это только в зарубежных фильмах ученики постоянно ходят по клубам и вечеринкам, и школьные мероприятия им неинтересны, а в жизни у нас ничего такого нет. Редкие школьные дискотеки – то, чем мы живем, а тут еще и настоящий бал!

Классы пытались разжалобить завуча, но на нее не произвели впечатления ни потраченные сбережения Юли, ни испарившиеся килограммы Ирочки. Она была бесчувственна, словно робот-убийца. Мы поняли: шутки в сторону. Если мы хотим спасти Осенний бал, нужно срочно найти виновного.

Мы с классом обсуждали произошедшее на переменах. Бэшки тем временем во всем обвиняли нас, особенно Панферова. Они считали, что мы мстим за записку и венок, подброшенные Ване. Марка бэшки не наказали, и очевидно, что мы решили отыграться. Я не знала, что и думать. Если журнал взломал кто-то из наших, то это явно не коллективное решение. Мы ничего такого не замышляли. Но скорее всего, это не мы. Может, сами бэшки поколдовали с оценками, чтобы перевести стрелки на нас?

На одной из перемен я стала случайной свидетельницей неприятной сцены, которая явно для моих глаз не предназначалась. В коридоре Полина Викторовна распинала Валерию за ситуацию с журналом. Она ругала и стыдила ее, как школьницу, за безалаберное отношение к информационной безопасности, имея в виду потерю ежедневника, и за то, что распустила класс. Грозилась последствиями, под которыми явно подразумевала увольнение. Валерия терпеливо слушала, кивала и обещала все наладить. Мне стало ужасно жаль ее. Она-то тут при чем! Конечно, я понимала, что Кощей защитит ее и до увольнения дело не дойдет, но он не мог оградить ее от всего, например, от нападок завуча. Теперь я задумалась, что журнал мог взломать кто-то, кто точит на новенькую учительницу зуб. Ей достается не меньше нашего! Но вот кто? В неформальном ученическом рейтинге Валерия заняла одну из верхних позиций: ее здорово полюбили. Многие менее популярные коллеги могли захотеть как-нибудь ей нагадить. Валерия же пока никаких гадостей не делала.

Меня вызвали после четвертого урока. Завуч смотрела так, будто взглядом пыталась содрать с меня кожу. Задавала разные вопросы – о вражде между классами (значит, уже кто-то доложил), об угрозе Панферова бэшкам (и тут кто-то слил), где я была вчера в 14:40 (приблизительная дата кражи ежедневника) и кто может подтвердить, что в это время я стояла в очереди в «Пятерочке» с двумя пакетами кефира.

– Пойдемте в «Пятерочку», может, продавщица меня вспомнит. Если договоритесь, вам смогут показать запись с камеры.

Мой сарказм завуч не уловила и просто кивнула: окей, поверим.

Фразы мои были заученными: ничего не видела, ничего не знаю. Вражда? Нет, не в курсе. Наши классы очень дружные, какая вражда? И пусть Панферов еще хоть раз заикнется о том, что я что-то там сливаю учителям! У них и без меня достаточно осведомителей, учитывая, что к концу дня они все знают обо всех стычках.

Завуч помучила меня еще немного и разочарованно отпустила. Я вышла за дверь, где меня ждала Света, чтобы вместе пойти на физкультуру.