Анатолий Салтыков-Карпов - Бруклин. Архипелаг номер 6

Сразу же приехали полиция, скорая помощь и пожарные. Был составлен полицейский протокол. Юра мысленно вкушал неплохую компенсацию по случаю аварии. К тому времени компания полностью развалилась. Он стал безработным. Семья жила за счет накоплений и зарплаты жены. Ему за счет страховки заменили старую машину на более приличную.

Компенсировали часть оплаты за лечение. Но дальше дело стало глохнуть. На судебный процесс он пришел в слегка приподнятом настроении, поскольку полагал, что дело его выигрышное. Частично он знал о том, что есть хитрые ходы в этих делах. Он был абсолютно уверен в выигрыше. Хотя он знал что надо быть бдительным. В Нью-Йорке был интересный случай. Один русский ходил после аварии на костылях. Через некоторое время он выиграл процесс. Узнав об этом радостном известии, он отбросил костыли и пустился в пляс. Тут – то его инвестигейторы противной стороны и сняли на видик. Компенсацию пришлось возвратить. Юра недооценил возможности сторон и практику Юнайтед Стейт. Он совершил ошибку. Рыжеволосая американка – виновница аварии, стоя на своей родной земле, наняла квалифицированных адвокатов. Они в течении нескольких недель простецкого русского парня Юру снимали на видео. Они сделали из этих съемок на десять минут короткий увлекательный фильм.

Когда его Юра увидел он впал в шок. В этом фильме он предстал не как несчастная жертва, а как преуспевающий русский мафиози. Перед процессом адвокаты рыжей пустили слух среди присяжных поверенных и распространяли свежие газеты о мощности и действиях русской мафии в США так на всякий случай. Приводов в полицию и обвинений у Юры в этой части не было, но присяжные поверенные задумались. После работы в пиццерии у Юры слишком разъелась его лощеная физиономия. В этом фильме он непрерывно ходил бодрым шагом по магазинам и много покупал и также много ел. Хотя на суд он пришел в корсете и с палочкой. Из него простого бывшего советского инженера с Алтая сделали крутого нового русского мафиози, о которых тут писалось практически в каждой англоязычной газете. Он проиграл процесс. Но решил не сдаваться и нанял нового адвоката. Но видать его дело было гиблое. Поскольку он ходил к русским врачам, пользовался русскими адвокатами. В американской прессе писалось много криминального о манипуляции страховками среди русских врачей. После всех мытарств он нашел работу по перевозке стариков-пенсионеров в детском садике. Эта такая оригинальная форма социального обеспечения стариков и немощных. Их возят в столовые, рестораны, кинотеатры, на пешие прогулки в национальные парки или по врачам. Но свои 13 долларов в час он зарабатывал, да плюс еще жена и дочка. Этого им хватало на жизнь и пропитание. Однако хоть он так и жил, но на родину— мать его почему-то не тянуло. Америка вдохнула в него месты о светлом будущем.

Сергей многие годы в своей прежней жизни вставал утром на работу и всегда в его голове звучали слова знакомой с детства песни:

– Нас утро встречает прохладой

– Нас ветром встречает река

– Кудрявая что ж ты не рада

– Веселому пению гудка

Сергей точно слова из этой песни не помнил, но мотив и его общее содержание его всегда взбадривали.

Тут же в США слова этой песни пришлось забыть. Особенно ярко это выражалось в летние периоды. Утро не встречало прохладой. А если забыл включить или в целях экономии не включал кондиционер, то в комнате была такая жара, что Сергей вставал весь мокрый от пота. Поэтому приходилось каждый день принимать душ утром и вечером. Когда утром после душа, Сергей выходил на улицу, то его тело охватывала жара, которая не спадала за ночь. Даже, если проходил дождь, то от этого еще становилось труднее дышать из-за высокой влажности. Местные узбеки по этому поводу вспоминали свою национальную сухую жару. Когда же Сергей входил в подземелье станции метро, то там было еще жарче. Сергей стоял на платформе, обливаясь потом и смотрел вдаль на уходящие пути, в надежде, что подойдет поезд. Однако же тут в Нью – Йорке такого четкого графика, характерного для лениградского или московского метрополитена не было. Он стоял на грязной платформе и смотрел как мимо шел трудовой американский народ, который также как и он нашел работу и хотел получить свой кусочек американского счастья.

Железнодорожные пути были забиты различным мусором, который пассажиры бросали на пути. В этом мусоре копошились огромные крысы, которые иногда выбегали на платформу и пугали пассажирок. Он увидел, как вдалеке стали мелькать огоньки и слегка подуло прохладой. Это было хороший знак. Значит поезд идет. Около него за соседней колонной с облупившейся краской, сделанной из двутавра, остановился обросший грязный афроамериканец. Он прислонился в колонне, расстегнул ширинку и стал мочиться на колонну. Струя стекала с колонны и небольшим ручейком двигалась на край платформы. Трудовой народ шел мимо, не обращая никакого внимания на этот процесс. Мимо прошел полицейский афроамериканского вида, который сразу же отвернулся.

– Вот это идеальная политкорректность – подумал Сергей – никто не пикнул – я представил как бы это выглядело в лениградском метрополитене в часы пик.

Подошел поезд. Сергей увидел, что в ближайшем вагоне никого нет. Он буквально влетел в вагон, предвкушая как охладится и почувствует всю прелесть холода. Ему в лицо ударил смрадный дух. От этого смрада у него закружилась голова. Ранее много лет тому назад он по молодости чистил армейские открытые нужники. Конечно он мучился. В конечном итоге Сергей закалился. Но этот запах был нечто совершенное по своему заокеанскому духу. Он даже подумал о том, что это может быть сбылось роковое предсказание Великого Вождя о загнивающем капитализме. Он даже с усмешкой вспомнил анекдот о том, что капитализм действительно загнивает, но как пахнет. Очень жаль, что коммунисты в своей идеологической работе не использовали этот запах. Они могли бы закачивать этот запах в баллоны в виде сжатого газа и перевозить в Советский Союз. Этот запах можно было использовать как практическое пособие на ленинском политзанятии о загнивающем капитализме.

В вагоне на длинной продольной полке расположился грязный давно немытый заросший бомж. Он стоял в центре вагона и усиленно чесался щеткой по всему голому по пояс телу. Когда он это делал, то вдруг Сергей вспомнил, как чесался соседский поросенок Васька о забор в деревне, где у них была дача. Забор шатался, а Васька усиленно терся своими боками о нестроганные доски и кряхтел от удовольствия.

Но Сергей постарался отгнать это нежелательное раситское сравнение из своего сознания.

– Надо представлять что это просто несчастный давно немытый такой же гражданин Америка как и я.