Анатолий Салтыков-Карпов - Бруклин. Архипелаг номер 6

С таким велосипедом Сергей катался до тех пор, пока не купил настоящий горный велосипед, сделанный в Венгрии по американской лицензии. Но это уже было когда развалился Советский союз и наступил дикий русский капитализм.

Теперь же тут в США он буквально задыхался от своего велосипедного счастья. Несмотря на обилие автомобилей и другого транспорта, велосипед был неким символом укрепления здоровья и снятия нервного напряжения для большинства американцев.

Хотя для других американцев – это было средство для передвижения на работу. Если рассматривать использование велосипеда в Филадельфии или в Нью-Йорке, то Сергей увидел некоторые различия.

На третий день по приезде в США он купил недорогой за триста долларов горный велосипед. Он имел на переднем колесе амортизаторы, в результате этого удары, когда ехал по булыжной мостовой сглаживались. На руле было два переключателя скоростей. Таким образом имелись двадцать один вариант переключения. По сравнению с советским «Туристом» это были день и ночь. Там было всего три скорости переключения. Они переключались на раме, что было крайне неудобно. Приходилось во время движения отрывать руку от руля, сгибаться в три погибели и переводить рукоятку. А тут сразу у рукоятки руля. Нажал на кнопку и скорость переключена. И велосипед тормозил сразу и останавливался как вкопанный. Это относилось не только к велосипеду, но и к автомобилям и автобусам. Поскольку хорошие тормоза могли спасти жизнь человеку и самое главное избавить владельца или водителя транспортного средства от многих проблем. Часто сидя в автобусе, Сергей чувствовал, когда водитель нажимал на тормоза, то автобус идущий на приличной скорости почти мгновенно становливался. Правда пассажирам было не так хорошо.

– Сергей! Когда вы поедете на велосипеде по улицам, то ни в коем случае не сбейте человека. Особенно ребенка или афроамериканца. Засудят сразу. – Предупредил зять.

– Да папа ты уж езди поосторожнее. А то придеться потом компенсации выплачивать. А тут это большие деньги – предупредила дочь.

– Хорошо! Я постараюсь быть внимателен.

Сергей когда выезжал, то старался ехать аккуратно и объезжал всегда детей и афроамериканцев.

В Филадельфии его любимым маршрутом была велосипедная дорожка вдоль городского канала и реки. На этот маршрут было удобно выезжать. Он выезжал из дома и ехал по улицам, упиваясь своей велосипедной властью. Прямо с краю дороги была размечена его трасса. Автомобили старались не заезжать на его полосу. Если ему надо было переезжать дорогу, то ему всегда уступали путь. Он испытывал некий восторг от такого отношения. Он проезжал мимо старинных университетских зданий и, проехав мост, выезжал на спуск к велосипедной дорожке. Эти спуски использовались для велосипедистов и инвалидов, которые могли выезжать с моста и ехать по гладкой покатой веерообразной дороге. Здесь начиналась одна из самых больших велосипедных трасс Филадельфии. Можно было бы конечно кататься и в городе. Там было много интересного. Все таки Филадельфия – это первая столица США. Здесь начала развиваться индустриальная Америка. Но это все было в прошлом. Теперь это был провинциальный город, насыщенный афроамериканским населением с мэром во главе. Семья Сергея жила на 46-й улице. Это было на границе университетского городка и жилых афроамериканских кварталов. Там по ночам слышались вой сирен и выстрелы из различных видов оружия.

Эти районы имели недобрую славу. Тут на границе двух миров он видел, как живут некоторые местные жители в своих полуразвалившихся домах, которые они не собирались ремонтировать. Этим воспользовались бойкие молодцы, говорящие по-русски. Они стали скупать у местных жителей такие дома-развалюхи. Они их приводили в порядок и сдавали в рент или продавали.

Сравнивая велодорожки Филадельфии, Вашингтона и Нью-Йорка, он увидел некоторую разницу и даже интеллектуальные различия. Например, велосипедные дорожки Нью-Йорка проходили по городским улицам или по берегам реки Гудзон. Было конечно интересно кататься вдоль реки Гудзон и любоваться достопримечательностями самого крупного города – Центра мира. Если говорить о поездке вдоль побережья, то тут все было несколько неудачно. Трасса проходила по краю побережья, слева был виден красивый залив, яхты, а справа гудела высокоскоростная трасса. Когда ветер дул с моря, то вроде бы и неплохо. Но если ветер дул со стороны автострады, то конечно же дух был не тот. Иное дело велодорожки Филадельфии. Трассы проходили по старинным местам, вдоль реки. На этой реке часто устраивались всеамериканские гонки на байдарках. Своего рода спартакиада американских университетов. Стройные красивые высокие девушки и юноши приезжали на огромных траках и устанавливали свои палатки на берегу реки. На палатках было видно из каких они университетов. Автомобильная трасса вдоль реки перекрывалась полицией.

Если ехать вглубь велосипедных дорог, о то попадаешь в край старинной Филадельфии. Ранее вместо велосипедных дорожек были узкоколейки, по которым вывозили лес. Затем правительство выкупило эти дороги и стало создавать на их основе велосипедные трассы. Поездка по таким местам были встречей с историей промышленного развития и упадка. Поэтому велосипедные проспекты проходили по дремучим зарослям. Ездить вроде было и не опасно. По трассам ездила полиция на небольших автомобильчиках или на велосипедах. Был даже случай с шурином, который ехал по такой дорожке. Из-за таких зарослей раздался выстрел. Свиста пули над ухом он не услышал. После истории с вашингтонским снайпером такое явление не создавало положительных эмоций.

Это были настоящие велосипедные проспекты. Иногда встречались группы по несколько десятков человек, которые мчались на спортивных велосипедах. Справа и слева мелькали заброшенные мануфактуры с разбитыми окнами и облупившейся краской на стенах и обсыпавшимися от дождей, ветра и времени кирпичей. Также были в зарослях лесов видны брошенные старинные дворцы или крупные дома. Иногда можно было остановиться и отдохнуть около старинной плотины. В Вашингтоне велосипед сразу попадал в лесные массивы. Можно было на велосипеде совершить интересную прогулку по центру Вашингтона. А больше всего Сергей любил кататься на деревянном настиле, построенном вдоль побережья в Нью-Йорке. Здесь можно было остановиться укрепить велосипед за перила и пойти к воде. Послушать шум прибоя, искупаться. Затем побродить по берегу, всматриваясь вдаль безбрежного моря, переходящего в огромный океан. Можно даже почувствовать его энергетическую мощь. Обычно после таких прогулок Сергей любил плотно поесть, выпить красного вина и уснуть глубоким сном, опьяненный морским ветром.