Пьер Мартен - Невидимая СВЯЗЬ

«Пожалуйста, – сказал я, держа Вонючку высоко на груди, – мне нужно позвонить». Женщина посмотрела на меня и снова на огни за деревьями. Было видно, что она соединяет меня с ними, поскольку мы оба были не на своем месте. Я ускорил шаг, когда увидел, что она потянулась к дверной ручке.

«Пожалуйста», – отчаянно сказал я, бросая свои сумки и кладя руку на её руку. Моя другая рука пробралась под макушку Вонючки, поглаживая кожу на её голове.

«Не делай больно…", – паника женщины улетучилась, когда Вонючка вторглась в наши мысли. Я чувствовал одиночество женщины. Я видел образ мужчины и переживаемую потерю, которую она чувствовала, все еще сильную, хотя я знала, что это было много лет назад. Я наблюдал, как её растерянность сменилась решимостью, и улыбка украсила ее губы. «Внутрь, быстро», – сказала она.

Я почувствовал полицейских и их желание найти Вонючку. Я присел на корточки, подхватил сумки и последовал за женщиной в её дом. Как только я вошел, она закрыла дверь, задернула шторы и указала на небольшой диван. Я бросил сумки перед диваном и тяжело сел. Вонючка подпрыгнула у меня на коленях и улыбнулась. Реальность вернулась. Я позволил своему дыханию замедлиться до нормального.

«Кто она?» – спросила женщина. Ее глаза были добрыми, почти как у бабушки, когда она осматривала Вонючку. Видно было, что мы потревожили её сон. Её завитые седые волосы были растрепаны, а на лице не было никакой косметики.

«Я не знаю», – ответил я, зная, что не могу лгать. Она почувствовала Вонючку.

«У вас такое же имя, как у моего покойного мужа, Сэма», – сказала женщина. Мои глаза расширились. Вонючка показал ей то, что она должна была увидеть.

«Я видел его, – признался я, – он был высоким, с седыми бакенбардами, а под глазами у него образовывались глубокие морщинки, когда он улыбался». Женщина улыбнулась с любовью. Улыбка предназначалась её мужу, а не мне.

«Она особенная», – сказала женщина, присаживаясь рядом со мной. Вонючка потянулась к женщине, и я помог ей сменить себя.

«Очень особенная», – добавил я.

«Я Роуз», – сказала женщина, обнимая Вонючку.

«Я Сэм, как вы знаете, а это Вонючка», – сказал я. Вонючка улыбнулась, услышав свое имя.

«Вонючка? Какое ужасное имя для такого прекрасного ребенка», – сказала Роуз, слегка покачивая Вонючку на коленях. Вонючка издала один из своих задыхающихся смешков.

«Я не знаю её настоящего имени, – сказал я, – когда я впервые встретил её, она обкакалась и была… ну, вонючей. Так и прилипло». Вонючка улыбнулась, когда я снова произнес её имя. «Видишь, ей нравится». Роуз засмеялась. Видно было, что она давно не смеялась. Мне было приятно быть частью этого. Странно, но в прошлом я никогда не заботился о чувствах старушек.

«Не хочешь ли ты чего-нибудь поесть, Сэм?» спросила Роуз. Я был голоден, но в любом случае ответил бы «да». Я понял, что она хочет меня накормить. Ей было приятно смотреть, как я ем. Мне нравилось, что ей приятно. Вонючка менял меня.

«Это было бы замечательно», – ответила я. Роуз по-бабушкиному улыбнулась и передала Вонючку обратно мне. Я последовал за ней на кухню.

«Я всегда готовлю несколько блюд за раз, – сказала Роуз, доставая из холодильника глубокую тарелку, – сегодня я решила приготовить жареную курицу. Надеюсь, ты любишь курицу».

«Да, очень», – ответил я. Я сел с Вонючкой за кухонный стол. Это была маленькая кухня. Стол был придвинут к углу, возле него стояли три стула, два с одной стороны и один в конце. Я смотрел, как она перекладывает две жареные грудки с блюда на противень и ставит его в духовку.

«Зелёная фасоль подойдет?»

«Отлично», – ответил я. Мой рот начал наполняться слюной. Я был значительно голоднее, чем мог себе представить..

«Почему они её преследуют?» спросила Роуз, доставая из холодильника миску с зеленой фасолью. Я объяснил всё, что знал. Роза внимательно слушала, пока всё разогревалось. Я снова почувствовал её радость от того, что она готовит для меня еду. Я был компанией, и Вонючка убедил её, что я безопасная компания. Роуз нужна была компания.

«Разве ты не собираешься присоединиться ко мне?» спросил я, когда она поставила передо мной еду.

«Я уже поела, – ответила Роуз, забирая Вонючку из моих рук, – мне нужно следить за своей девичьей фигурой». Я попытался не рассмеяться, но её улыбка заставила меня улыбнуться. Она села рядом со мной и смотрела, как я ем. Курица, даже разогретая заново, была превосходна.

«Я считаю, что вы мыслите здраво», – сказала Роуз, когда я грубо облизал пальцы. Она протянула мне салфетку без комментариев. «Тебе стоит доставить Вонючку в Портленд». Приправа к курице была вкусной, и мне не хотелось её оставлять, но я удержался от того, чтобы снова облизать пальцы, и воспользовалась салфеткой. Роуз хмурилась на плохие манеры и подсознательно вызывала во мне желание подчиниться.

Вонючка начала ворчать и наклоняться к моей зеленой фасоли. Я видел голод в её глазах. Я поддразнил её, взяв одну из бобов и положив её в рот. Она залюлюкала, как шимпанзе, и размахивала руками вверх-вниз. Я засмеялся.

«Не дразни так её», – укорила Роуз.

«У меня есть детское питание в пакетах», – сказал я, с усмешкой вставая. Я достал немного пюре из зеленой фасоли, чтобы у нас был одинаковый вкус.

«Можно?» спросила Роуз. Я видел желание в её глазах.

«Конечно», – ответил я, обменивая банку с детским питанием на Вонючку. Я усадил Вонючку к себе на колени и позволил Роуз кормить её. Вонючка была не меньшей свиньей с зелеными бобами, чем с морковью. Все её тело было задействовано, и она старалась получить как можно больше и как можно быстрее. Роуз же в это время пыталась удержать Вонючку от проглатывания ложки.

«Я помню, как кормила Натали, когда она была такой маленькой, – сказала Роуз с улыбкой, – она всегда была так взволнована. Всегда старалась помочь, прямо как эта».

«Натали?»

«Она моя дочь, – сказала Роуз, уворачиваясь от пальцев Вонючки, измазанных едой, с помощью ложки, – сейчас она живет в Фениксе. Крупный адвокат». Роуз рассмеялась, когда Вонючка поймала ложку и попыталась засунуть в рот больше, чем нужно. Вонючка, казалось, была так довольна, что контролировала себя и пиналась ногами, чтобы сообщить нам всем о своем успехе.

«Вы часто с ней видитесь?»

«На День благодарения и Рождество», – сказала Роуз, перезагружая ложку, – «Если она когда-нибудь выйдет замуж, подозреваю, что буду видеться ещё реже». Я видел обиду на её лице, даже когда она улыбалась Вонючке. Я подумал о своей матери и задался вопросом, что она делала в этот момент. Я не видел её много лет и не собирался встретиться. Конечно, в отличие от Роуз, моя мать она редко бывала материнской или трезвой. Я никогда не знал своего отца и не видел никого из своей дальней семьи с самого детства.