Пьер Мартен - Невидимая СВЯЗЬ

«Приятно готовить для кого-то, – прокомментировала Роуз, – мне так не хватает нормальной жизни». Я держал Вонючку в одной руке, а другой потягивал кофе. Кофе был очень насыщенным. Первый глоток был почти горьким, переполняя мои вкусовые рецепторы. Второй глоток приятно смягчил вкус. Роуз начала взбивать яйца металлическим венчиком. Вонючке этот звук показался очень интересным, и она замахала руками. Я поставил кофе и поднес Вонючку к миске, чтобы она понаблюдала. Роза улыбнулась, глядя на сосредоточенность Вонючки.

«Я думаю, ей нравится звук», – сказала я.

«Внешне она совсем как ребенок», – добавила Роуз, ускоряя взбивание, отчего глаза Вонючки расширились.

«Я никогда не видел, чтобы она плакала», – сказал я.

«Она была у тебя ещё недостаточно долго, – сказала Роуз, – все дети плачут». Я не мог не согласиться, но подумал, что Вонючка может оказаться исключением.

«Может, ей это и не нужно», – предположил я, – «а может она видит только то, что ей тоже нужно». Роуз перестала взбивать яйца и посмотрела на Вонючку. Затем она покачала головой и вернулась к взбиванию яиц.

«Младенцы не знают, чего хотят», – заявила Роуз. Я кивнул головой и решил не спорить. Это казалось бессмысленным, тем более что я не мог ничем подкрепить свои доводы. Это был первый ребёнок, за которым я пытался ухаживать. Роуз была уже экспертом, у неё у самой был уже один ребёнок.

«Я знаю, что она может считывать информацию на большом расстоянии», – сказал я, – «за четыре квартала от нашего нахождения». Мне было интересно, что случилось с Чарли. Надеюсь, полицейские просто допросили его, а потом отпустили. Надеюсь, они поверили ему и искали нас с Вонючкой в Уинслоу. Путаница всегда была хорошим помощником.

«Как ты думаешь, она всегда видит мысли или только когда мы прикасаемся к ней?» спросила Роуз, выливая желтые яйца на горячую сковороду. Она отпихнула меня с дороги, чтобы я отошёл от раковины. Пришлось сесть обратно за свой кофе.

«Я не уверена, что она вообще их видит, – сказала я, пожав плечами, – возможно, она только проводник. Не думаю, что я когда-либо видел её разум».

«Хорошо, – засмеялась Роуз, – она, вероятно, думает только о грудях и гороховой каше». Я потягивал свой кофе и воздержался от умных замечаний, которые приходили мне на ум. У меня появился внутренний голос, тот самый, который говорит мне заткнуться и не быть грубым.

«Интересно, как они узнали о её даре?» бесцельно спросил я.

«Откуда ты знаешь, что это дар?» ответила Роуз, загружая тостер хлебом.

«Ты почувствовала это, – сказала я, – как бы ты это назвала?»

«Что-то прекрасное, что-то чудесное и драгоценное», – сказала Роуз. Она повернулась ко мне, и я увидел умное выражение на её лице, которого не замечал раньше. «Говорят, некоторые наркотики похожи на это». Я посмотрел вниз на Вонючку, и она улыбнулась мне. Точно, она была наркотиком.

«Я зависим», – признался я, улыбаясь Вонючке.

«Я тоже, – согласилась Роуз, – удивительно, как быстро она привязывает к себе. Я чувствую только доброту, но это может быть иллюзией». Я подумал об этом и решил, что это не имеет значения. Моя предыдущая жизнь была дерьмом. Теперь у меня была цель, и я себе нравился. Я попытался представить, как далеко я готов зайти ради Вонючки, чтобы защитить её. И я не видел границ.

«Думаю, я бы умер за неё». Я вздрогнул. Роуз кивнула -«Мы бы умерли за неё.»

«Наверное, будет лучше, если мы не будем позволять ей общаться со слишком большим количеством людей, – предположила Роуз. Если мы ошибались насчет неё и она была чем-то плохим, чего мы не можем увидеть, то лучше всего было бы изолировать эффект. Это был мощный наркотик.

«Как можно меньше», – согласилась я. Роуз помешала яйца, и они начали собираться в пушистые гроздья. «Я думаю, она хорошая», – добавил я, больше для себя, чем для Розы.

«В холодильнике есть масло и желе», – сказала Роуз, указывая локтем. Я поднялся вместе с Вонючкой и достал масло и желе. «Столовое серебро в ящике», – продолжила Роуз, наклонив голову в сторону ящика рядом с посудомоечной машиной. Я без вопросов достал из ящика вилки и ножи и накрыл на стол. «Спасибо», – добавила Роуз, когда я закончил сервировку. Я не был уверен, почему это было так приятно. Это была всего лишь простая благодарность.

Завтрак прошёл хорошо. Я был голоден, и яйца были вкусными. Виноградное желе подсластило тост, и я запил все это второй чашкой кофе. Роуз с удовольствием смотрела, как я ем. Мне нравилось, как она готовит, так что всё сложилось удачно.

Нехарактерно для себя, я передал Вонючку Роуз и начал убирать со стола, когда мы закончили кушать. Роуз и Вонючка улыбались, пока я убирал. Попутно мы говорили о прошлой жизни Роуз как учительницы, пока я споласкивал посуду и загружал посудомоечную машину. Она преподавала историю в средней школе и была помощником директора. Я не знал, почему не почувствовал этого раньше. Неудивительно, почему я быстро выполнил её требования. У неё был такой учительский голос, который не допускал возражений.

«Я не был хорошим учеником», – признался я с улыбкой, вспоминая какие неприятности я когда-то доставлял. У нас со школой были разные цели».

«Все учатся по-разному», – сказала Роуз.

«Мы с учёбой никогда не ладили, – уточнил я, – знания никогда не оседают в моем мозгу. Да у меня просто нет таких умственных способностей».

«Глупости».

«Да нет. Это правда, – продолжал я, – даже если бы я пытался выучить, то я бы всё забыл, когда дело дошло до теста». Дрожь пробежала по мне, когда я вспомнил некоторые тесты. Это было то самое чёрное чувство, которое я помнил. Эта ужасная глупость чуть не заставила меня бросить учебу. Вонючка потянулась ко мне с колен Роуз. Я взял её, и чувство рассеялось в её улыбке. Она была чудесным наркотиком.

«Сколько будет один плюс один?» спросила Роуз. Я весело посмотрел на неё.

«Два, но что это…»

«Вот видишь, – вмешалась Роуз, – у тебя нет проблем с запоминанием. Ты просто никогда не хотел учиться».

«Все знают один плюс один», – сказала я немного резче, чем нужно.

«А Вонючка – нет, – продолжала Роуз, – где первоначально была принята Магна Карта?»

«Я не уверен, что знаю, что такое Магна Карта», – сказал я, мой гнев нарастал. Я уже чувствовал это раньше. Я не был уверен, что хочу снова чувствовать себя глупо.

«Она была принята в месте под названием Руннимед, – сказала Роуз, – произнеси это вслух несколько раз». Меня охватил гнев. Я не хотел чувствовать себя её ученицей. Мне не нравилось быть самым глупым человеком в комнате. «Пожалуйста, Сэм», – тихо добавила Роуз.

«Руннимед, Руннимед, Руннимед», – сказал я, чувствуя себя скорее глупо, чем тупо. Если бы она не сказала «пожалуйста», я бы вышел из комнаты в расстройстве. Роуз улыбнулась и взяла блокнот и ручку, которые лежали в конце стола. Она написала «Руннимед» и протянула его мне. Это было написано иначе, чем я мог предположить. Я думал, что это два слова. Она поменяла мне ручку на Вонючку.