Пьер Мартен - Невидимая СВЯЗЬ

«Напиши это один раз», – сказала она, и её улыбка заставила меня подчиниться. Я чувствовал себя идиотом, когда копировал слово буква в букву чуть ниже её почерка. Мой почерк был не таким разборчивым. Она забрала бумагу, когда я закончил, и бросила ее в корзину для мусора под раковиной.

«Где была принята Магна Карта?». повторила она свой вопрос.

«В Раннимеде», – ответил я, – «но вы только что мне сказали».

«И ты не забудешь в ближайшее время, не так ли?» уверенно сказала Роуз.

«Как я могу», – сказал я, как будто она была скучной, – «ты заставила меня сказать и написать это».

«Ты учишься физически, Сэм, – продолжала Роуз, – тебе нужно почувствовать факт, а не просто увидеть его в книге. Готова поспорить, что у тебя не было проблем с магазином или искусством». Искусство и магазин были веселыми. Я забросила большинство других занятий.

«Ну, они не требуют большой работы мозга», – уточнила я.

«Больше, чем ты думаешь, – продолжала Роуз, – я видела, как отличники с трудом справляются с заданиями, к которым нет инструкции. У них проблемы с „решением“ задач. Вы – полная противоположность». Я старался не улыбаться. По какой-то причине я не хотел, чтобы она знала, что эта идея мне понравилась. К моему сожалению мне это не удалось, и мои губы скривились.

«Где находится Руннимед и что такое Магна Карта?» спросил я с глупой ухмылкой. Мне казалось, что это важно знать. Моему мозгу потребуются годы, чтобы забыть Руннимед, так что я мог бы иметь некоторое представление о нем. Мы с Вонючкой слушали, как Роза заполняет пробелы. Она была в режиме учителя и, казалось, наслаждалась уроком. Я наслаждался её удовольствием.

Я лежал на диване, держа бутылочку для Вонючки и внимал словам учительницы поглядывая в телевизор. Вонючке не нужна была помощь, но мне нравилось держать её. Смесь плохо пахла, совсем не молоком. Заплесневелый запах мокрого картона. Роза заверила меня, что все в порядке, а Вонючка наверное думала, что это вкусно. Я бы предпочёл сок.

В правом верхнем углу экрана телевизора появилось нечёткое моё изображение, держащего на руках Вонючку. Под ним белыми печатными буквами на красном фоне было написано «Тревога за здоровье». Роуз затаила дыхание, пока мы слушали репортёра, стоящего перед мини-маркетом.

«Центр по контролю заболеваний объявил предупреждение. Этот мужчина и ребёнок на его руках предположительно являются носителями смертельной формы лихорадки Эбола. Хотя у них может быть иммунитет, но все, кто с ними контактирует, подвергаются риску. Тифозная Мария нашего времени». Репортер, женщина, скорее всего, выбранная больше по внешности, чем по умению, указала позади себя на мини-маркет. «Их видели прошлой ночью в этом „Ви Март“ на углу улиц Первой и Уилкерсон. Полиция опубликовала фото с камер наблюдения, которое мы вам сейчас показываем. Они просят общественность помочь найти этих двоих».

Картинка потускнела, затем изменилась на снятую ранее пресс-конференцию. Полицейский в чистой синей форме обращался к ряду микрофонов на подиуме. В нижней части экрана был заголовок «Шеф Локерсон». «Мы хотели бы получить помощь общественности в поиске мистера Сэмюэля Дональдсона и ребёнка, известного только как „Джейн Доу“. Не пытайтесь приблизиться или задержать их. Немедленно позвоните властям и позвольте нам сделать нашу работу». Локерсон коротко кашлянул в руку, затем снова посмотрел на камеры. «Мистер Дональдсон, если вы слышите это сообщение. Пожалуйста, свяжитесь с нами немедленно. У нас есть медицинский персонал и оборудование. Мы можем помочь вам обоим».

Изображение потускнело и вернулось на разделенный экран между ведущим и репортером. «Мэри, это та самая лихорадка Эбола, от которой недавно умерло столько людей в Африке?» – спросил ведущий.

«Джим, власти сказали мне, что она может быть более вирулентной». Мэри ответила: «Полиция установила блокпосты и проверяет все машины, выезжающие из района. Первый этап действий – сдерживание и быстрая изоляция зараженных». Разговор перешел на предположения о том, как мы с Вонючкой заразились Эболой. Роуз встала и начала закрывать шторы на всех окнах.

«Они сеят панику», – сказал я, – «все захотят уехать из города».

«И они заручатся поддержкой общественности для проведения обыска от дома к дому», – добавила Роуз, – «тактика Гитлера». Я посмотрела вниз на Вонючку, сосущую свою бутылочку. Кто-то очень сильно хотел её. Так сильно, что им было всё равно как. Они просто хотели заполучить её как можно быстрее.

«Что бы вы сделали, если бы Вонючка ушла?» спросил я. Может быть, это был кто-то другой, кто связался с ней. Наркотик, который они должны вернуть.

«Если бы я считала её в безопасности, – ответила Роуз, понимая, куда ведут мои мысли, – я была бы не против. Ты сказал мне, что Чарли практически затолкал её в твои объятия и оттолкнул тебя». Я кивнул.

«А что если бы это был кто-то, кто был связан более глубокими узами?» продолжила я.

«Возможно, но захотят ли они, чтобы это было так публично?» рассуждала Роуз.

«Ложь затруднила бы дальнейшую связь».

«Ты ревнуешь, что Вонючка связал себя со мной?» спросила Роуз.

«Нет, – подумал я на мгновение, – на самом деле это было здорово, за исключением…»

«Рак», – закончила за меня Роуз. «Может быть, другие связи отличаются. Может быть, некоторые люди становятся собственниками».

«Я боюсь, что Вонючка в опасности», – сказал я, наблюдая, как она выливает последнюю смесь из бутылочки. Я отнял соску от её губ и улыбнулся, услышав звук, который она издала. «Кто бы за ней ни охотился, он хочет, чтобы все остальные были далеко, и похоже, что у них это получится».

«Может быть, это правительство, – сказала Роуз, размышляя вслух, – ЦРУ и большое присутствие полиции. Им было бы легко все это организовать».

«Я ожидал, что вокруг будут бегать люди в костюмах», – предположила я.

«Может, они и есть», – добавила Роуз. Я поднял Вонючку на плечо, и она тут же рыгнула, вылив часть выпитого на мою рубашку. От неё исходил неприятный запах.

«Дай мне свою рубашку», – сказала Роуз, смеясь. Я положил улыбающуюся вонючую фабрику обратно на диван и стянул с себя рубашку. Роуз начала полоскать рубашку, а я взял Вонючку с собой, чтобы взять другую рубашку.

Остаток дня мы провели за разговорами, перемежая их просмотром новостей и сменой подгузников. Роуз пыталась убедить меня пойти в колледж. Для меня этот выбор был сделан более десяти лет назад, и я не хотел его переосмысливать. Она же настаивала, что я достаточно умён и легко парировала все мои доводы. Я задумался, какой была бы жизнь, если бы это был мой родной угол.

Чтобы сменить тему, я расспросил Роуз о её дочери. Натали явно была гениальна. К тому же Роуз поддерживала её на протяжении всего пути. Я рассмеялся, когда Роуз вспомнила детские выходки Натали. У меня сложилась картина независимой девочки, которая не любила жить по правилам, по крайней мере, когда была маленькой.