Елена Муралева - Селина. Камышовая кошка

Прошёл месяц после карцера, и я вновь наказана.

Дед – отец моей матери – приезжал. Его посадили рядом со мной за стол. А он стал вонючие ветры пускать. Я назвала его «Козёл Вонючий». Меня из–за стола мать вывела. Я же ещё и виновата…

– Мы решили: тебе незачем с челядью знаться. Ты и одна знаешь, чем тебе заняться, – сказала мать, ведя меня за руку в мою комнату.

– Мамочка, зачем девок так рано замуж отдали? Они же ещё маленькие девочки. Какие из них жёны и матери? Они и забеременеть не смогут. Им двенадцать–тринадцать лет. И вообще, они могут погибнуть, – пожалела я девок.

– У нас рано отдают замуж девок–простолюдинок, мужикам в семьи. Хороший мужик на островах может прокормить до пяти жён. Поколачивает их от полноты чувств. Он хозяин и господин. Хочет – залюбит до смерти. Хочет – продаст за вещи или еду, если хватать не будет. Беременных не трогает. Это его Род. Если за год не забеременеет, будет на ночь ставить возле постели, чтоб училась, когда других будет покрывать. Если не понесёт за год, может отдать морякам, чтоб расшевелили. Если девка справная, оставит в роду, для гостей. А может и обменяться. Это его право. Он её купил. Это его товар, – тихо говорила она, помогая мне раздеться для сна.

– А со мной как будет? Меня тоже продадите? – спросила я, уже лёжа в постели.

– Ты у нас родовитая. Но наш Род не очень богат. Для тебя не нашлось пары. В то время всё девок рожали. Год–два ещё в запасе есть. Да и покрывать родовитую можно в пятнадцать лет. Кто ослушается, того могут покалечить, отрубив руку. А если родовитую, не дай Всевышний, ссильничают в любом возрасте, и она заявит, то всю семью в рабы продают. Самого насильника оскопят и метку на лоб ставят, что он доступен любому для соития, – сказала она, присев на топчан и гладя меня по волосам.

– Мамочка, так у меня есть запас времени, и я ещё поживу с вами! – закричала я, прижимаясь к матери.

– Не обольщайся! Любой родовитый, если заявит желание взять тебя в жёны, станет твоим мужем. Будет принят как лучший гость, и ты уйдёшь с ним. В его дом и Род. Даже старик, – погрозила она мне пальцем, хмурясь.

– Но тогда ему придётся кормить меня до пятнадцати, – предположила я, успокаиваясь.

– На теле женщины ещё два отверстия, и там нет запретов. Там нет девственности. Все наши законы можно обойти, – сказала она, вставая, чтобы уйти.

– Тогда что называется изнасилованием? – удивилась я.

– Все то, что не понравится, и ты сможешь это доказать, – махнула на меня рукой мать.

– А как доказать–то? – ещё больше возмутилась я, в недоумении садясь в постели.

– Рассказать об особенностях строения мужского достоинства, – сказала она, уже стоя в дверях.

– Ну да, есть тут время, когда разглядывать, они ведь тоже не дураки всё показывать и рассказывать, – забубнила я.

– Изловчись, оторви кусок одежды или оцарапай. Укуси сильно, укус долго не проходит. Если хочешь наказать – выкрутишься, – сказала мать, улыбнувшись, хоть это было не смешно.

– Заявить может каждая женщина, придя на совет к старейшинам Рода или Конунгу. Но ещё и доказать надо, а это не легко. Думаю, тебе это не понадобится. Кто тебя тронет, я ему не позавидую, – уже открыто засмеялась мать своим словам.

Мне стало горько от её слов. Видимо, от матерей здесь не дождёшься помощи и сочувствия. Нужно самой как–то выкручиваться.

В это время Род Медведей готовился к свадьбе. Сын Конунга Рода Медведей Легонт брал в жёны младшую дочь Конунга Рода Барсука Олию. Но случилось непредвиденное! Род Барсуков решил завоевать Род Медведя во время высадки со стругов. С ними должна была плыть и невеста, для соединения с Легонтом. Но для битвы невесту оставили в селе. До этого Род Медведя строил флот из пяти стругов, мечтая завоевать для молодых земли, припасы, скот, рабов. Это был поистине самый сильный союз. Род Рыси, где я жила, ждал последнего часа в этом мире. На стругах–новоделах работали рабы Рода Медведей. Они и кормили своих рабов сами, таская еду через лес. У Барсуков была удобная гавань для постройки и спуска судов. Здесь, в сараях, жили все мастера–корабельщики. У Барсуков не было ничего, кроме призрачной Девы. Легонту один раз показали маленькую и перепуганную девочку. Он только хмыкнул. Отцы Конунги не раз ходили вместе в набеги и знали друг друга не понаслышке. Вот и наступили день спуска стругов на воду и предстоящая свадебная церемония – отплытие невесты к Мужу.

– Я предлагаю рабам Рода Медведя избавление от рабского ошейника, если вы поможете нам завоевать ваш Род. Завтра мы дадим бой. Вы должны решиться и сказать мне, кто идёт со мной, а кто против меня. Остальных убью. Окружить всех, никого не выпускать. Даю время до утра, – сказал Конунг Барсуков.

Рабы Рода Медведя решили схитрить и условно согласиться, отправив в Род посыльных с плохими вестями. За ночь руками вырыли небольшой лаз и протолкнули самых маленьких кормильцев–едоносов. Они пробрались, пока мужики отвлекли стражу дракой. Путь в Род Медведей был знаком, и они быстро добежали. Им не поверили, но пороть не стали, закрыв сарай. На мыс, возле которого будут проплывать струги, отправились разведчики во главе с Легонтом. Затаившись, они отчётливо слышали, как вчерашние друзья и братья делили добро и женщин. Они плохо отзывались о семье Легонта, об отце и грязно смеялись, продумывая сюжеты нападения. Легонт еле сдержался, но прибавил красок в рассказе. Пятеро спутников подтвердили рассказ.

Решено было встречать струги по одному и уводить молодцев в сарай под свадебные песнопения. Там их будут встречать, вязать и укладывать штабелями, заткнув рот кляпом. Вскоре показались и струги. Рабы Рода Медведя тут же получали вольную, с них снимали рабские ошейники. Рабы Рода Барсука отводились в загон для скота. Всех морячков уже проводили в сарай, и ничего не происходило. Старый Барсук тяжело сошёл на берег. Вокруг него стояли особо приближённые. К нему навстречу шли, смеясь и дурачась, подталкивая друг друга, Отец Медведь и Легонт.

– Что же ты невесту не привёз? Мы бы её прямо тут и покрыли, прямо у тебя под ногами. Проходи, коль не боишься! – закричал Медведь, ухмыляясь.

– Чего ж мне друзей бояться? А невеста что–то прихворнула, переволновалась, наверно. Девка молодая, что с неё взять? Я сейчас за ней схожу, – хотел вернуться на струг сват-Барсук.

– Да ты, сват, не гоношись, Легонт сходит за ней и покроет не раз, а потом морячкам на забаву отдаст – как ты мечтал с моим Родом сотворить. Ан не вышло. Промахнулся ты, паря! – Медведь со всего размаха ударил Барсука в лицо.

Тот упал перед ним на колени и заревел, моля о пощаде, ползая и хватаясь за полы кафтана.

– Со мной что хочешь делай, а девок не погань, – бормотал он, размазывая кровь по лицу.