Елена Шейнкнехт - Подземка

– Ой, Сайра, ну какая же она колючая, твоя льняная рубаха! – сонным голосом сказала девушка.

– Ты хочешь, чтобы я на тебя надела твою арестантскую робу?

– Нет, Сайра, я просто не хочу уходить. Почему бы мне здесь не остаться? – Лаура потянулась, вытянув вверх руки, и выгнула спину, словно дикая кошка перед прыжком на ночной охоте.

– Ты хочешь превратиться в русалку?

– Лучше быть русалкой, чем узницей в подземке.

Лаура собрала волосы в пучок и шпилькой закрепила на затылке, потом подошла к берегу и еще раз окунула ноги в теплую воду.

– Сайра, почему ты мне не разрешаешь поплавать? Я хочу доплыть, видишь, вон до той светлой кромки! – Лаура вытянула руку вперед и пальцем указала на горизонтальную линию, которая разделяла озеро.

– Лаура, ты хорошо плаваешь?

– Да часто в детстве отдыхала на Телецком озере. Я родом с Алтая, ты знаешь, какая у нас восхитительная природа?

– Лаура, это непростое озеро, оно таит в себе много секретов, – старуха покачала головой и закрыла глаза, что бы ничего ни мешало ей наслаждаться и вдыхать аромат чистого воздуха.

Пахло цветами и озером.

– Я хорошо плаваю, я не боюсь воды, – настаивала Лаура. – Ну, Сайра, милая моя, открой глаза, ну, посмотри на меня! Пожалуйста, разреши мне хоть немного поплавать в озере.

Старая песня. Лаура каждый раз приходит сюда и просит ее об этом. Сайра слушала ее и испытывала глухую досаду.

– Нет! – рассвирепев, грозно сказала старуха. – Если ты отплывешь на несколько метров от берега, то тебя вода затянет в свои сети, и твое тело просочится сквозь дно. У этого озера нет дна, оно соединяется с океаном.

– Ну, можно тогда я еще раз окунусь, поплескаюсь в воде – и сразу назад? Здесь тухлая вода, я хочу окунуться в чистую воду, чуть подальше от берега. Я обещаю, Сайра, я далеко не буду заплывать, – взмолилась Лаура.

– Ладно, только окунись и сразу возвращайся! – скомандовала старуха.

Лаура скинула с себя льняную рубаху, ее тело уже не было таким худым и изможденным, бедра слегка округлились, она ступала по песку своими ровными длинными ногами, скользила ими, словно белая цапля. На ее белой атласной коже переливались серебристые блики от воды. Сайра смотрела восхищенно на девушку и умилялась ее красоте.

– Лаура, только окунись – и сразу на берег! – еще раз повторила старуха, с сердечными нотками в голосе.

Девушка зашла в воду и стала руками водить по воде, рисуя знак бесконечности. Нырнула с головой под воду и исчезла на несколько секунд от пристального взгляда своей наставницы. А потом, как рыба, подплыла к берегу и начала игриво расплёскивать брызги в разные стороны, пытаясь достать ими до старухи. Зачерпнула рукой черную глину и обмазала ею свое лицо.

– Ну, как я тебе? Сайра, милая, идем ко мне, окунись со мной. Вода тепленькая, как парное молоко.

– Нет, Лаура, не зови, всё равно не пойду. Я смерть как воды боюсь.

Девушка еще несколько раз окунулась, смыла с себя всю грязь и вышла на берег.

– Сайра, дай мне ведро, я сама наберу глину.

Девушка вновь зашла в воду и совком стала зачерпывать вязкую черную жижу. На ее ступни налипла черная глина. Сайра помогла ей из фляги ополоснуть ноги. Лаура оделась и стала помогать своей спасительнице собирать вещи.

– Сайра, всё-таки как хорошо здесь, я словно дома на нашем озере! Мне бы очень хотелось приходить сюда как можно чаще.

– Мы и так сюда чуть ли не каждый день ходим. Ты же знаешь, Лаура, мы не должны так надолго отлучаться. Если стражники заподозрят, то запретят мне выходить из моей лачуги, а тебя заберут и отведут в барак, где ты будешь работать и пить их отвар…

– Сайра, ну хватит опять об этом говорить, я всё поняла, мы сейчас с тобой мигом доберемся до дома!

– А я тебя не пугаю, просто хочу, чтобы ты понимала всю серьезность дела. Здесь нет добрых и злых людей, здесь тебя все учителя, а вот какой ты вынесешь из всего этого урок, зависит только от тебя. Смотри, слушай, учись, тебе всё когда-нибудь пригодится в жизни, а главное – научись радоваться мелочам, – наставительным голосом произнесла последние слова Сайра.

– Хорошо, я поняла, а сейчас давай я тебе помогу.

Лаура весело привязала один конец веревки за ручку ведра, а другой протянула к мешку и связала их между собой морским узлом, как в детстве учил ее боцман в отставке – руководитель группы юных моряков, добрейшей души человек. Она взвалила связку себе на плечо и побрела вслед за старухой.

***

Несколько занятий гипноза понадобилось Джеку, чтобы его приятель Кривое Колесо вспомнил о своем прошлом. Доктор Юз в очередной раз после психологического воздействия убедился в том, что почти у каждого человека есть спрятанные скелеты в шкафу. Хорошо, когда из твоей памяти стерли все воспоминания, которые тебя мучили и взывали к твоей совести – живешь себе на здоровье, позабыв обо всем. А как жить, когда ты вдруг всё вспомнил и теперь знаешь, кто ты?! И вот тебе уже не нужно носить маску благочестивого и безгрешного гражданина подземного города, а стать тем, кем ты являешься – преступником, который совершил тяжкое преступление: убийство несовершеннолетнего ребенка.

– Джек, скажи, зачем ты влез в мою душу? Поковырял там и всю чернь вытащил наружу, – Кривое Колесо сидел на кровати и сжимал руками свесившуюся на грудь голову.

Доктор Юз смотрел на соседа и не мог найти слов поддержки. «Если бы у меня был сейчас скальпель и операционная, то я бы вмиг залез в его мозг и удалил ту часть головного мозга, которая отвечает за все человеческие переживания». Джек внимательно осмотрел приятеля и опять погрузился в свои мысли. «Или хотя бы была у меня таблетка, ее химическими свойствами можно было бы погасить надвигающуюся лавину отравляющих воспоминаний, которые лезут в голову, как ядовитые грибные споры. Но сейчас у меня нет ни того, ни другого, а есть только слова и сила убеждения. Слова порой бываю острее любого лезвия», – подумал об этом Джек и сделал над собой усилие, чтобы не улыбнуться.

– Джек! Ну что ты молчишь, ты не видишь, что мне сейчас плохо?

Мысли доктора были заняты человеческим бытиём, и сейчас он мысленно находился в своей любимой операционной.

– Я не могу спать, есть, работать. Сегодня меня стражник стукнул дубинкой по спине. Если бы я знал, что так будет, я бы не позволил тебе уговорить меня на этот ужасный эксперимент.

Кривое Колесо то поднимал голову, когда проговаривал слова, то опускал ее и замолкал. Затрудненное дыхание не позволяло ему повысить голос, в горле пересохло, не хватало воздуха, поэтому все фразы, сказанные им, были тихими и невыразительными.

– Ужасно, когда тебя хоронят заживо, не правда ли, Сой? – сказал Джек, мысленно возвращаясь в подземку.