Александра Суслина - Трудный разговор

– Мне как-то неудобно за чужой счет. Я взрослый человек. Мне почти сорок.

– Соглашайся! – настаивал Жак. – С тобой мне веселее. И поснимаешь заодно. Говорят, там красиво.

– В Страсбурге? Там не просто красиво! Там сказка! – воскликнул Пьер. – Ты что, не был ни разу?

– Ни разу…

– Ладно, тогда поехали. Если тебя это не затруднит…

– Отлично! Только купим мне одежды какой-то по дороге.

– Зачем?

– Я не планировал длительное путешествие, уехал в этом свитере и хожу в нем уже три дня.

– Глупости, у меня полный шкаф шмотья. Выберешь, что понравится.

– Ладно, – улыбнулся Жак. – Тогда на сэкономленное возьмем машину в аренду.

– Хорошо! Отработаю свое пропитание шофером, – усмехнулся Пьер.

– Тогда идем?

– Да, только сфотографирую адреса с открыток, – сказал Пьер.

В ожидании Жак взял один из пустых конвертов и написал пару строк на чистой стороне. Положил на стол и прижал записку, стоящей на столе чашкой.

– Что там?

– Написал записку Софи на случай, если она вернется… Чтоб не испугалась, кто ее почту вскрыл, – ответил Жак, запирая дверь.

– 10 —

Подготовка к поездке заняла больше времени, чем ожидалось. Пьеру надо было закончить с разбором фотографий и отправить их заказчику. Жак в это время поехал в прокат автомобилей, а потом, уже на машине, отправился к Мари отдать ключи от квартиры Софи. Предварительно он заказал дубликаты – на всякий случай.

Потом адвокат прислал несколько вариантов документов на развод. Жаку пришлось уделить время их изучению, погружению в свою семейную жизнь и анализу своих финансов. Это занятие привело Жака в уныние. В результате они с Пьером пошли в бар развеяться и очень хорошо выпили. Наутро оба проснулись в квартире Пьера с похмельем, и ехать куда-то в таком состоянии было нереально.

К концу третьих суток, когда Жак придирчиво выбирал из шкафа Пьера более или менее приличные вещи, он уже не ощущал никакой брезгливости. Собрав все необходимое в дорогу, Жак и Пьер позавтракали и уже практически в статусе лучших друзей сели в машину.

***

– Бритву забыл! – сказал Жак, когда они уже выехали из города.

– Тебе борода пойдет, через пару дней увидишь, – усмехнулся Пьер.

– Тебе-то откуда знать?

– Я фотограф, человек искусства. У меня развит художественный вкус, – рассмеялся Пьер. – Тебя надо немного осовременить. Ты как будто залип в девяностых.

– Ладно, следи за дорогой, – буркнул Жак и отвернулся к окну.

***

Пьер вел машину очень хорошо. Жак с удовольствием рассматривал придорожные пейзажи. Подумать только, я за всю жизнь ни разу не ездил на машине по Франции. Как же красиво. Даже зимой.

– Ты раньше бывал здесь? – спросил Жак. – Ездил вот так на машине?

– Да, я объездил почти всю страну так. Много снимал. После лицея. Потом все больше за границей.

– А я вот нигде толком не был. Париж. Довиль. Ницца, – вздохнул Жак.

– Богатенький бездельник! – усмехнулся Пьер.

– Я не бездельник, – ответил Жак. – Совсем.

– Ладно, не обижайся! Просто места ты назвал самые пафосные и, на мой взгляд, самые пошлые! Париж еще ладно. Но Ницца и Довиль – просто курорты для толстосумов. Там и смотреть-то нечего.

– Вот я ничего и не видел, – грустно сказал Жак. – Работа, работа, в лучшем случае пара недель на море. Либо на севере, либо на юге. И снова работа.

– Звучит ужасно. Ты, кстати, поесть не хочешь?

– Давай доедем до места, там пообедаем нормально? – предложил Жак. – Не хочу фастфуд.

– Ладно. Но нам еще часа два ехать, – сказал Пьер. – Хотя, раз ты ничего в жизни не видел, я все-таки сделаю по-моему.

Пьер съехал с трассы на проселочную дорогу. Жак не успел среагировать.

– Потерпи! Сейчас все увидишь, – Пьер включил свой телефон в режим навигатора.

Жак развел руками, но внутри появилось предвкушение чего-то хорошего.

Через несколько поворотов и бесчисленное количество петляний по мелким дорожкам они остановились.

– Добро пожаловать, в славную деревушку Шато-Шалон, – улыбнулся Пьер. – Я был тут однажды. Тебе понравится.

Пьер припарковался на стоянке около въезда в город.

– Дальше пешком. Недолго. Смотри по сторонам!

Жак шел и смотрел во все глаза. Неужели совсем рядом со мной все это время существовала такая красота? Старые каменные домики, узкие улочки, уютные. Деревушка находилась на холме. Вид сверху завораживал. И это зимой. Жак представил, как тут должно быть весной или летом.

– Здесь безумно красиво, я был тут осенью, – как будто услышав его мысли, сказал Пьер. – Я покажу тебе фотографии.

– У меня слов нет, – сказал Жак. – Я никогда такого не видел своими глазами. Как картинки из детской книжки.

– Тогда я рад, что свернул с дороги. Если все будет хорошо и мы найдем Софи, то на обратном пути я бы заехал в еще пару мест. Просто тебе показать. Ненадолго. Это по дороге. Мы пришли, кстати. Здесь очень вкусно готовят.

***

– Знаешь, пока мы едем, надо понять, куда именно мы хотим в первую очередь, – сказал Жак, пристегиваясь. – Я думаю, надо либо к Легранам – от них было целых три открытки, либо к Лурье – они звали на два мероприятия.

– Можно. А потом заедем в старый город. Я поснимаю, ты походишь с открытым ртом! И еще я хочу в университет заехать. У меня там приятель работает. Повидаемся? Если мы не будем очень спешить, конечно.

– Университет… – тихо повторил Жак. – У меня там сын учится.

– Ты ж говорил, что никогда не был в Страсбурге? – удивился Пьер.

– Не был.

– Ты ни разу не ездил к сыну?

– Ни разу.

Пьер промолчал. Но по выражению его лица Жак понял, что Пьер его не одобряет.

– У нас с сыном не близкие отношения. Он больше с женой общается. Ее любит, меня – нет. Меня – терпит. Меня всегда избегал. Не знаю. Некомфортно ему со мной, – пояснил Жак.

– Ты что, бил его в детстве?

– Нет, конечно!

– Тогда откуда уверенность, что он тебя не любит?

– Слушай, хватит! Я не на приеме у психолога.

– Прости, я не хотел. Просто… неважно…

– Нет уж, говори! Раз начал.

– Я просто помню себя. Когда отец ушел, я очень переживал. Он переехал в другой город. Мы практически не виделись. А потом, уже после школы, он вернулся в Лион. Хотел общаться. Я был очень на него зол. Был с ним груб. Но не потому, что не любил. А наоборот. Не знаю, как объяснить. Я его очень любил. Но был на него обижен. И не мог простить.

– Сочувствую.

– Нет, ты не понял. Я к тому, что мой отец мог подумать, что я его не люблю, ориентируясь на мое поведение. Но это было не так. Я его очень любил. Так и у тебя может быть. Ты смотришь на внешнее проявление и судишь по нему. И можешь ошибаться. Я это хотел сказать.

– Хорошо, а как тогда я должен ориентироваться? На что смотреть? Если поведение и грубость – не показатель. Как мне понять, что на самом деле происходит?