Кайрат Есжанов - Баянаул – Чимкент. История откочевщика

Однако судьба готовила семье на новом месте проживания еще большие испытания. Случилась трагедия. Не прошло и года пребывания в Краснокутском районе, как внезапно у Сагидоллы открывается туберкулез, и он скоропостижно умирает. Ракыш аже с дочерьми и малолетним младшим сыном остается одна в далеком чужом краю. Видимо, в те первые годы становления власти Советов не было принято заботиться о семье умерших работников, и моя бабушка с отцом оказались в отчаянном положении, далеко от родного аула. Отец неоднократно вспоминал, как в этот роковой час появился родич из Баянаула, дядя Сарсекей на подводе, и забрал бедствующих родственников обратно домой. Этот случай отец всегда приводил в пример, как показатель истинно родственной помощи в трудный час близкого человека-радетеля. Больше заботиться о бедной осиротевшей семье было некому во всем родном Баянауле. Словом, после скоропостижной кончины кормильца – старшего сына в чужом краю, Ракыш аже с детьми вернулась в родной Баянаул. От Сагидоллы осталась малютка – дочь, еще грудной ребенок в то время, и вдова-келін 27 27 Невестка . Ракыш аже выпрашивает отпрыска, единственное дитя старшего сына, у келин и забирает ее с собой в дальний путь на родину, в Баянаул. Дорога домой была по тем временам очень долгой, семья ехала на телеге несколько дней по степи. Отец вспоминает, что останавливались по пути на пикетах на ночлег и отдых. В дороге малышка, дочурка Сагидоллы, умирает, не вынеся тягот странствия без материнского тепла.

Сохранились одна фотография Сагидоллы ага. На портретном фотоснимке видно, какой это был красивый, благородный человек с чистым, светлым лицом и ясным, спокойным взглядом. Таких казахов можно было увидеть на групповых фотографиях деятелей партии Алаш Орда.

Времена эти, предвоенные времена колхозного строительства, были полны горечи и безмерных страданий для советского народа. Отец вспоминает, как надрывались они с матерью на заготовке дров на зиму, косили сено для домашней скотины. Больше всего меня поразило признание отца о том, как однажды бабушка, вконец отчаявшись от безнадежной борьбы за существование, пеняла самому Аллаху, грозя равнодушным небесам: «Ты почему отнял у меня мужа, лишил меня опоры? Нет тебя там!» – восклицала несчастная вдова. Также одним из ярких воспоминаний отца о тех голодных, беспросветных годах было то, что однажды близкий родич Абдрахман ага, придя к вдове Ракыш апа, посетовал на тяготы колхозной жизни, сказав при этом: «Хорошо покойному Есжану! Ведь он не мыкает горя, как мы». Живые завидовали мертвым. На что бедная Ракыш апа, очень сильно расстроившись, сказала: «Как ты мог такое сказать мне, несчастной вдове?!» Никто из близких родичей особо не помогал осиротевшей семье покойного Есжана. Это все отец помнил и рассказал совсем недавно. Очевидно, что после коллективизации, обоществления скота, приведшего к массовому голодомору, казахи вконец были раздавлены большевиками и молча выживали каждый поодиночке… Это были страшные тридцатые годы, когда большевистская власть уморила больше половины нашего народа.

Есжан ата и Ракыш аже прожили недолгую и тяжелую жизнь, в которой было больше горести и печалей, чем радости и удовлетворения. От деда Есжана не осталось ни одной фотографии. Только невеселые рассказы нашего отца.

Вскорости пришла Вторая мировая война, накрывшая всю страну Советов своим черным покрывалом горя и страданий, многократно усугубиви без того нелегкую судьбу советских сельчан. Забирали на далекую чужую Великую Отечественную войну всех молодых, здоровых парней и мужчин в ауле. Ушли на фронт и оба зятя Есжановых, мужья старших сестер отца – Мазан Мусин, супруг Сагиды апа, и Кылышбек Абдыкаримов, муж Калимы апа. Также ушли на войну папин брат Альжанов Каиржан ага и дядюшка Макажан ага с отцом и двумя старшими братьями. Первый оказался счастливчиком, который, пройдя сквозь горнило двух войн, вернулся цел и невредим, с орденами и медалями. А второй ушел безвозвратно, как и сотни тысяч наших отцов и братьев. Каиржану повезло – он получил тяжелое ранение в бою под Курском-Орлом, где он командовал ротой пулеметчиков. Таким же счастливчиком оказался Макажан ага, который после тяжелого ранения в 1944 году возвратился в Баянаул. О героизме солдат в той кровавой битве Каиржан ага написал прекрасное стихотворение «Майданнан хат».. 28 28 Письмо с фронта

Дома у отца была ручная каменная мельница – қолдиірмен. Этот архаичный бытовой прибор свидетельствовал о крайней убогости жизни того времени. Ведь на дворе был двадцатый век, когда в странах Европы и Америке торжествовал научно-технический прогресс. А наши баянаульцы крутили тяжеленные каменные жернова, пытаясь намолоть грубую муку для хлеба насущного. В поселке была большая мельница прямо рядом с озером Сабындыколь, чей остов стоит на старом месте по сию пору. Но там было не протолкнуться из-за большой очереди, ведь она, во-первых, молола муку для государства. Кроме того, у дядюшки Сарсекея, знаменитого мастера-балташы, имелась собственная современная механическая мельница, куда и ходили со своим зерном аульчане. За услуги по помолу пшеницы Сарсекей ага брал натурой свой определенный процент (наверное, в пределах десятой части).

Дома у нашей мамы имелся, кроме қолдиірмена, еще и ручной сепаратор для получения сливок из свежего молока. Это тоже была большая редкость в тогдашнем нищем ауле. Соседи приносили свое молоко для переработки на сепараторе. За это мама наша Салима апа брала свои десять процентов за услугу.

Матушка сама ткала коврики, то есть паласы – алаша, потому что надо было что-то стелить на пол. Слава богу, что тогда женщины знали и умели валять кошмы- киіз из овечьей шерсти. Стригли овечью шерсть и катали кошмы. Я видела, как две-три женщины-соседки, собравшись в одном доме, занимались этим интересным и трудоемким процессом.

Также мама пряла пряжу из той же овечьей шерсти, для чего у нее было ручное веретено. А я вязала из этой пряжи носки, чулки, шарфы и рукавицы для фронта и для самих себя. Также по государственному плану все семьи, как и наша, шили полушубки-тон для воинов из обработанных кустарным способом шкур. Еще я вязала крючком беретки из козьего пуха для себя и сестер. Все девушки Баянаула тогда щеголяли в таких беретках. В школьные годы у меня и остальных четырех сестер- Тендик, Еркин, Розы и Зои была на всех одна зимняя меховая куртка. Мы ее умудрялись носить поочередно, по какому-то немыслимому графику.

Так, в каждом доме была своеобразная мини-мастерская по кустарному производству одежды и обуви. Полуголодный, нищий народ сам себя кормил, обшивал-одевал и, главное, денно-нощно трудился, выполняя план по снабжению фронта продуктами сельскохозяйственного производства. Из казахского аула власть выжимала все ресурсы до капли, не оставляя почти ничего, лишь бы не протянули ноги. Как сказал Калмукан Исабаев в книге «Карабала»: «В Баянауле не было никакой колесной техники, ни тракторов – все ушло на фронт». Универсальным транспортом служила телега-арба на конной тяге, которые вручную делали мастеровые-балташы Баянаульского промкомбината. Это в середине ХХ века, когда в Европе и Америке простые труженики передвигались на личных автомобилях. Даже вилы в Баянауле производили из березовых ветвей!