Диана Горбач - Время перемен

Из рядового дизайнера интерьера она успела стать финансовым директором и главным архитектором в одном флаконе, имея все дивиденды от оных с хорошей зарплатой и репутацией. Она давно уже переехала в собственную квартиру с прекрасным видом на Неву из родительской. Обставила ее по своему вкусу и желанию. И даже успела все кардинально поменять из абсолютного черно-белого минимализма во вполне себе обжитую бохо-студию. Но принципиально не менялось ничего. Ее любимый, некогда свободный и молодой, Питер стал удобным и спокойным Питером с кафешками «очень», «не очень, но вполне» и «а-ля утро», «кафе-обед» и рестораны «можно и поужинать тут». Официанты ее уже называли по имени, агентства недвижимости с радостью отвечали на звонки, а местные каналы с гордостью анонсировали интервью «С Элизой о современных тенденциях и стилях».

Ей было куда надеть свои новые строгие наряды от Chanel и страстные платья от Dolce&Gabbana… Почему бы и нет? Впрочем, свидания с мужчинами проходили все точно так же. Элиза очень легко, с первого взгляда, относила мужчин по тем же группам, что и кафе. И это было весело и грустно одновременно: «для обеда», «можно и поужинать» и особая категория, когда она ощущала потребность в чем-то, что все равно оставалось неудовлетворенным: «мужчина-утро».

С последними она могла действительно позавтракать… А иногда проснуться утром. Но, наверное, позавтракать – это было куда ближе, чем что-либо другое, и она очень быстро «сворачивала» такие завтраки. Ей не хотелось привыкать, не хотелось ждать звонков, не хотелось нуждаться. Она не отвечала на звонки, понимая, что если повернуть ситуацию наоборот, все будет точно так же. Она не хотела быть в роли ожидающей. Нет, это точно не ее роль. Никогда.

И вот этот странный заказ. Ее головное предприятие, владелец и непосредственный шеф настаивал. Мягко так и однозначно… «Трястись почти десять часов в самолете?! Шри-Ланка?!» И все же она устала от Питера. Устала от всего.

Это был их новый проект, новое направление. Остров активно отстраивал новые отели, требовался свежий современный взгляд, оценка происходящего. Требовалось ее мнение и ее кропотливая работа – от оценки вложенных средств до реальных проектов… Работы много. Месяц минимум… И где? На острове с непонятным уровнем сервиса и с количеством змей, превосходящим в мире на душу населения! «Брррр…» Она вспомнила, как однажды, будучи еще совсем ребенком, путешествуя с мамой в Карпатах, наступила на огромную ящерицу и взобралась от страха в сланцах на гору, а потом не могла спуститься назад.

Элиза посмотрела в окно: ледяным замком иней сковывал ставни. Еще раз пересмотрев предложение шефа с единственным на острове пятизвездочным апарт-отелем и бунгало у самого океана, она приняла решение.

И вот, за последние сутки она уже раз сто пожалела о нем. Начиная с регистрации и посадки в самолет, до этой самой минуты все катилось кувырком. Рейс задержали, и она стойко это переждала, разглядывая в duty free намозоливший глаз парфюм – брендовый fast-food. При посадке выяснилось, что на ней здорово сэкономили и она летит вовсе не бизнес-классом. «Что ж… Этого и следовало ожидать от моего шефа…» – подумала она, гордо смерив стюардессу взглядом. Но вот когда она поняла, что оказалась между шумной компанией пенсионеров, дружно летящих на отдых, ей пришлось несладко.

Все десять часов лета она вынуждена была слушать истории их жизней, стараясь никоим образом не вызвать их интерес, бесконечно вставая и пропуская их «припудрить носик»; жуткий невкусный завтрак и ужин, сломанное реле кондиционера… И совершенно странная, выходящая за всякие грани нормального, аварийная посадка. Нет, она и на минуту не переживала за свое здоровье. А вот потерять свои новые туфли в суматохе или испортить маникюр при таком травмоопасном приземлении ей никак не хотелось.

И вот уже добравшись до отеля, выяснилось, что ее «уже заселили в номер» и до прихода главного менеджера отеля, никак не раньше восьми утра, то есть ждать еще около четырех часов, никто не может ей помочь. Сидя возле стойки администратора, она осознала еще одну ужасную мысль: «Багаж… его нет!».

Взвесив все «за» и «против», прочитав все заключенные договора страхования, сложив это с моральной компенсацией от ее организации, она пришла к выводу, что волноваться не о чем, кроме кругов под глазами и кучей дел, которые придется делать уже не сегодня точно.

И тогда, когда казалось, что все, что могло уже произойти, произошло, Элиза решила порадовать себя свежевыжатым островитянским Lazy из манго в лобби-баре с видом на океан, она увидела свое платье. Она сидела и не верила своим глазам!

«Нет, не может быть тут, на острове, еще одного такого же, шелкового беж от Chanel 46 размера… Ну и наглость! Просто невероятно!»

В глазах промелькнула история этого платья, ее последний роман. Он купил ей платье. Он! Ей! Да как он смел вообще… К тому же почти на два размера больше… Да, она любила носить oversize, небрежно набросив массивное украшение поверх. Но Chanel, платье, шелк… и такой промах! Это как подарить обручальное кольцо не по размеру. Да и мужчина был совершенно не ее формата: заносчивый «сердцеед», альфа-самец, с въедливым взглядом и всякими банальностями… Нет, это было скучнее скучного. Он сидел на ступеньках в своих бежевых штанах у ее квартиры и рыдал как мальчик, когда они расставались, в надежде «растопить ее сердце». Она навела справки гораздо раньше, и выяснилось, что уже не одна симпатичная девушка была «особенной, незабываемой, единственной» такой же, как и она… А она «купилась». Всего на несколько дней, но «купилась таки». Эх! Прежде она не была столь неосторожной. Что-то менялось… Теряла ли она прежнюю бдительность или уже устала от нее сама, было неясно. Во всяком случае, ей хотелось верить, что она могла быть снова той самой Элизой, которую уже долгих 28 лет знало ее окружение: блестящей, бескомпромиссной амазонкой, держащейся в седле, что бы ни случилось, на гребне своих побед и достижений, чего бы это ни касалось…

«Нет, это платье все же лицу вот той наглой белокурой женщине с прической легкого французского шика а-ля неумытое утро. Да я даже благодарна ей за то, что избавила меня таки от этого платья». Выкинуть было все же жалко: цена, последняя коллекция, ее любимый шелк и бренд.

Как только она поднялась со стула, и платье, и недоразумение, и тот мужчина были уже в далеком прошлом. Ее ум занимало уравнение с двумя переменными – необходимость отдыха и выполнения ее плана на эти сутки. Она проследовала к стойке администратора как торпеда прицельного наведения. Без вариантов отступления. И чем сильнее был ее напор, тем медленнее все делалось. Это было чем-то совершенно странным. Администратор подзывал охранника, тот в свою очередь кому-то звонил, и это не заканчивалось.