Денис Землянин - Технологическая революция

– Боже мой! Ты смотри, на нём лица нет.

У Тани на глазах были слёзы. Испуганная, она молилась, твердя про себя заученные ещё в детстве библейские молитвы.

Маленький Тимур действительно был мертвецки бледен, по лицу струились капельки холодного пота. Но перестав дёргаться в конвульсиях и вздохнув несколько раз полной грудью, он, медленно шевеля синими губами, еле слышно пробормотал:

– Не нужно было меня трогать…

Таня взяла его на руки, прижала к себе и влажной от пота рукой гладила волосы.

– Всё хорошо, малыш, всё хорошо.

Это же время.

Москва. Лубянка 2.

Центральное управление ФСБ России.

Комиссар ещё раз мысленно отсканировал информационное поле и открыл глаза. Идентификация объекта завершена.

Значит ты теперь Тимур Василискин… Первый контакт за более чем пять лет. Не густо. Ну, этого достаточно .

Он сухо подытожил собственную мысль, поднялся с кресла и зашагал к выходу из кабинета…

В здании на Лубянке-2, всегда кипевшей своей тайной жизнью, сегодня, 9 мая, несмотря на понедельник, особой активности не наблюдалось. Страна отмечала 60-ю годовщину победы над фашистской Германией, и подавляющее большинство сотрудников, отдавая дань аппарату кормившему их, добросовестно трудились на Красной площади, вокруг неё, в городе, стране и за её пределами. В здании оставались только дежурные и перегруженные недоделанными срочными делами оперативники. В постоянно бурлящих коридорах сегодня властвовала тишина, изредка нарушаемая стуком башмаков и хлопками дверей.

Седовласый старик, отчеканив по повидавшему жизнь паркету добрую сотню тяжёлых шагов, вошёл в приёмную. Увидев его, белокурая секретарша опустила голову, делая вид, что очень занята. Без стука он целенаправленно открыл дверь и оказался в кабинете. Бесшумно пройдя по ковру, он остановился перед начальником отдела управления собственной безопасности ФСБ.

Полковник Прохоров сидел за старым громоздким столом, заваленным картонными и клеёнчатыми папками, внимательно штудируя какой-то выцветший документ. Вошедший волчьим взглядом скользнул по столу и впился в глаза субъекта, находившегося напротив него.

Глянув на Седого, хозяин кабинета оторопел. Этот взгляд мог означать только одно. Что-то шло неладно, а точнее – из рук вон плохо. Прохоров старался контролировать свою речь.

– Что-то случилось? – с наигранной непринужденностью поинтересовался он.

– Пять с половиной лет назад вы получили задание – сопроводить новорождённого ребёнка из Петербурга в Москву.

От этого спокойного зловещего голоса у полковника побежали по спине мурашки. Если Седой кого-то поощрял, из его уст лилась мелодичная музыка, уносившая объект поощрения в самые глубины его довольного эго. Но если случался прокол, это было настоящее мучительное испытание для любого. Даже повидавший жизнь Прохоров чувствовал в своей голове необъяснимое чудовищное давление.

– Посмотрите, товарищ полковник, каков был последний пункт инструкции этого задания.

Полковник порылся в файлах компьютера, найдя то, что искал. Изо всех сил стараясь не показывать своего явного волнения, он медленно читал.

– Совместно с представителем фармацевтической компании сопроводить новорожденного до НИИ Склифосовского, проконтролировать доставку до отделения патологии новорожденных. Проследить за процедурой усыпления. Доложить об исполнении задания руководству. Покинуть объект.

Полковник добросовестно зачитал инструкцию пятилетней давности и вопросительно глянул на нависшую над столом фигуру. Взгляд Седого сверху, словно бур, погружающийся в каменистую породу, сверлил хозяина кабинета. Пауза, сопровождавшаяся бегающим взглядом последнего, затянулась. Прохоров нервно сглотнул. Седой повторил:

– Проследить за процедурой усыпления. А уже после покинуть объект. Исполнял Шумилин?

– Он самый. Что-то не так?

– Последний пункты инструкции ваш сотрудник почему-то проигнорировал. И объект каким-то образом остался жив.

– Вы ничего не путаете, Комиссар? Мне доложили, всё прошло гладко. Если это так, то…

– Он жив и это так! – резко и сухо повышенным тоном прервал его Седой, утверждая очевидное. Ему не нужно было что-то объяснять, он знал. Просто знал и всё.

– Но даже если так, это же ребёнок, какую угрозу он может нести? И что за таинственная история такая? Может, вы всё же посвятите меня в это тёмное дело, и всё будет проще и понятнее?

Прохоров пытался защищаться и хотел знать, что за «козу» ему подсунули в тот злополучный день.

Седой почти вплотную приблизил своё изрытое морщинами лицо к лицу Прохорова. Полковник смотрел в волчьи не моргающие глаза. Голову сдавило ещё сильнее.

– Нам противостоят определённые силы, товарищ полковник, вникать в структуру которых вашему отделу не нужно. А излишнее любопытство может иметь далеко идущие и нежелательные последствия. Всё, что от вас требуется, это профессиональный подход и чёткое выполнение инструкций. Только так наше государство, а в данном случае и мир в целом, будут чувствовать себя в безопасности.

С каждым произнесённым словом «гостя» Прохоров ощущал нарастающее чудовищное давление в своей черепной коробке, словно это были не слова, а тиски, сжимавшие его голову. Из носа струйкой побежал ручеёк. Обогнув губу, он скатился к подбородку. Капли крови, срываясь с лица полковника, разбивались о потёртый, лежащий на столе документ, превращаясь в жирные бордовые кляксы. Начальник отдела собственной безопасности ФСБ вынул из кармана платок и, прижав его к носу, покорно произнёс.

– Да, конечно…

В начале октября 1999 года ему было поручено, на первый взгляд, странное и нелепое задание – перевести новорожденного младенца из Петербурга в Москву, в НИИ Склифосовского, передать его представителю международной фармацевтической компании и проследить за процедурой усыпления. Получив задание, будучи исполнительным управляющим спецмероприятиями службы внутренней безопасности, в то время майор Прохоров недоумевал. Никаких подробностей ему не сообщили. Разговор с начальством оказался размытым и уклончивым.

«– Вам дано задание, товарищ майор, выполняйте!» – последняя фраза вышестоящего руководства пресекла дальнейшие попытки получить какую-то информацию, касающуюся этого странного и даже абсурдного задания. Несмотря на необъяснимую нелепость приказа, Прохоров подошёл к нему со всей ответственностью. Мало ли что ему неизвестно и непонятно! Приказ есть приказ, и раз уж его отдали сверху, обсуждению он не подлежит.

Прямое исполнение задания легло на плечи недавно поступившего на службу в органы безопасности старшего лейтенанта Шумилина. Посвящать новичка в подробности дела майор не счёл необходимым. И задание для непосредственного исполнителя выглядело, как сопровождение новорождённого. Пункт «усыпления» начальник убрал во избежание лишних вопросов, надеясь, что всё пройдёт гладко.