Денис Землянин - Технологическая революция

– Стоять! Держи его!

Двое нападавших, с опаской повторив трюк, кинулись вдогонку.

– Стоять! Стой, я сказал!

Грубый срывающийся на крик голос будил спящих и преследовал Тимура, пока тот в ночи летел, не замечая дождя и преград через кусты и заборы. Ловко перемахнув через двухметровый кирпичный забор, окружавший периметр интерната, он поддал газу по узкой тропе, ведущей к плодовому саду и малиннику. Впереди длинные ряды колючих кустов. Прыжок, ещё прыжок, перекат. Перед глазами мелькали ветки и стволы деревьев. Сейчас Тимур ощущал себя спринтером, наперегонки со смертью мчащимся к финишу. Одежда быстро испачкалась и намокла. Канава, изгородь, два прыжка. Засеянное рапсом поле, ещё кустарник. Прыжок, перекат…

Сколько Василискин себя помнил, на уроках физкультуры прибегал к финишу в первой тройке. Перед стартом всегда крутило низ живота. Страх проиграть расслаблял тело, заставляя испытывать дискомфорт. Но уже через несколько секунд после старта скованность рассеивалась, и он мчался, выкладываясь по полной. Сейчас, несомненно, он оставил бы всех далеко позади.

Криков не слышно. Ушёл. Вот она, спасительная лесополоса. Он выбрался, сейчас есть немного времени.

С самых первых шагов, точнее прыжков, беглец автоматически наметил маршрут движения. Тимур летел к дубу, где год назад они спрятали инструменты. Что его ждёт впереди, представить было невозможно, но в голове, крепко засев, держались слова.

«У них задание уничтожить объект. Объект – это ты». Глеб сказал бежать, а он не ошибается.

Страх был настолько сильный, что понимание происходящего спряталось за ширму инстинкта самосохранения, отдавшись целиком его власти. И нехотя выползало, возвращаясь в сознание, только после того как он пролетел пару километров по пересечённой местности, укрывшись в знакомой лесополосе.

Он на месте. Сердце вырывалось из груди, адреналин захлестывал через край, лёгкие жгло.

Район этот был хорошо знаком. Остановившись, Тимур отдышался и огляделся вокруг.

Успокоиться, надо успокоиться. Так, за мной гонятся. Времени в обрез. Спокойно. Глубокий вдох, выдох. Ещё спокойнее. Ещё раз вдох, выдох.

Включив генератор Глеба, освещающий путь, беглец углубился в лесополосу. Дождь усиливался, шумно колотя по листьям.

Тайник! Вот он. Древний, могучий дуб на краю заросшего обрыва. От него пять шагов на север, два левее. Полянка, покрытая мхом и папоротником.

Он упал на колени, держа фонарь в зубах. Руки разгребают мягкий чернозём, отбрасывая комки грязи в разные стороны.

Ещё, ещё!

Вдали послышался лай собак.

Скорее! Вот он.

Парень вынул из земли брезентовый рюкзак. Накинув поверх бывшей белой рубашки с оторванным воротником грязный мешок, он со всех сил рванул в глубь леса, в сторону реки, освещая путь маленьким фонариком.

Там в зарослях должна быть лодка.

Лай собак становился громче. Они приближались.

Вдох носом, выдох ртом. Носом, ртом. Носом, ртом…

Он пулей летел вперёд. Кусты, деревья, ямы, канавы. Лицо и руки стегали прутья. Вот на стволах метки, оставленные год назад Глебом. Всё в порядке, он на верном пути, нужно только успеть.

Покрытый травой и прошлогодней листвой спуск к ручью. Отлично .

Вдали шалаш, который он собственноручно соорудил вместе с Глебом. Съехав вниз по мокрой траве, как на сноуборде, подросток метнулся к шалашу. Резко скинув покрывало из веток, он увидел четырёхметровое корыто, обрадовавшись ему как старому, забытому другу. Схватив полое бревно за край, он дёрнул его на себя. Несколько секунд и посудина на воде. На берег, грозно лая, выбежали овчарки, за ними люди в штатском. Подхваченный течением, во тьме, беглец отгребал от берега, задавая направление единственным веслом, изготовленным из теннисной ракетки, покрытой изолентой.

– Назад! – требовал голос с берега.

– Греби сюда, пацан! Стрелять буду!

Кто-то вбежал в воду, пытаясь схватить лодку. Но почти у самого берега дно резко уходило вниз, и отчаянный смельчак скрылся под водой, немного не дотянувшись до борта. Тимур ударил его ракеткой по руке и быстро стал грести. Прыгнувший за ним силовик передумал и начал выбираться на берег.

Сквозь стук бешено колотившегося сердца и падающей с неба воды Тимур сбросил с себя рюкзак на дно лодки и, отталкиваясь от воды, грёб в неизвестность.

Хлопок. За ним второй. Пули, пролетая в смертельной близости ныряли в воду. Силовики не шутили. Беглец упал на дно. С берега продолжали сыпаться хлопки выстрелов. Несколько свинцовых дьяволиц застряли в бортах лодки…

– Не стрелять!

Руководитель группы захвата, вбежавший на берег, приказал прекратить огонь.

– Лев Николаевич, он уходит.

– Не стрелять! Это приказ! – кричал старший…

Плавный поворот, дальше прямо, за ним следующий. Собачий лай и крики преследователей растворились в шуме дождя. Вода вокруг шелестела от ударов капель. Лодка ещё примерно полтора часа несла беглеца по течению. Светало. Вот и тихая бухта. Туча уходила, обнажая голубое небо. Промокший насквозь парнишка пришвартовался к пологому берегу в затопленной наполовину «пироге». Сквозь деревья, дырявя туманную дымку, робко выглядывали лучи солнца. Ступив на мокрую землю, он упал на колени и открыл рюкзак. Сверху была записка.

« Тима, если ты это читаешь, значит, дело дрянь. Вчера мне приснился сон. Но не просто сон, это было похоже на пророчество. Я видел, как мы расстались и ты в беде. Верить в это не хотелось, но испытывать судьбу я не стал. Пока ты был занят, для тебя я приготовил этот рюкзак и зарыл его в нашем тайнике. Здесь найдёшь планшет и полезные вещи. Через пять часов после нашей последней встречи подключись к сети и зайди на свою почту, а пока спрячься в лесу. Костёр не разжигай ».

В брезентовом, непромокаемом рюкзаке из еды было пару бутербродов с колбасой и три огурца из их столовой. Походный нож, кинжал, подаренный Джанбулатом, зажигалка, кроссовки, спортивный костюм, планшетный компьютер и автомобильная джипиэс навигация.

Отлично. Можно спокойно обдумать план действий. План действий, а есть ли он? Конечно, нет.

Единственным желанием было выждать ещё около трёх долгих часов перед выходом в сеть. Оттащив от берега и накрыв лодку ломаными ветвями, он расположился возле массивной липы.

Тимур снял с себя грязную мокрую одежду, ополоснулся в реке и облачился в тёплый спортивный костюм. Мокрые туфли поменял на сухие кроссовки.

С момента расставания с Глебом прошло уже два часа, может, пора?

Руки судорожно вынули планшет и тут же спрятали его обратно.

Глеб сказал: пять часов, значит пять.

Ближайшие три часа оказались бесконечно долгими. В голове каша.