Денис Землянин - Технологическая революция

Всё идёт как надо, – твердил себе Тимур.

Но за мишурой надуманного спокойствия пряталась истинная суть происходящего, смириться с которой оказалось не так-то просто. Дорога жизни привела его к невероятной победе в международном конкурсе юных талантов и практически безграничным возможностям, открывшимся перед ним. Победный взлёт после долгого, длиною в жизнь забвения, и вдруг преследование и побег. Всё это не согласовывалось с представлениями о его будущей жизни.

В первую же ночевку холод пронизывал тело сквозь одежду, мешая уснуть. Назойливые комары искусали его так, что чесалось абсолютно всюду. Рядом постоянно что-то выло, гудело и скрипело. Ранним утром, протерев глаза опухшими руками, он смазал своей мочой искусанное насекомыми тело, так учили в передаче по каналу Дискавери «Выжить любой ценой». После позавтракал оставшимися запасами из рюкзака и отправился дальше, ориентируясь по навигатору.

Тимур уверенно, настроившись на победу, шёл весь день, почти не останавливаясь и не обращая внимания на усталость, изнеможение и волдыри на коже. Пробирался беглец через крутые холмы, горные ручьи, где утолял жажду. Дорога, вначале казавшаяся интересным приключением, с каждым часом превращалась во всё более осязаемый кошмар, который к ночи обрёл адские очертания, засасывая путника в плотную воронку страха.

«Вы прибыли в точку назначения, 63 градуса 39 минут северной широты, 32 градуса 31 минута восточной долготы», – отчеканивая каждое слово, оповестил прибор строгим женским голосом, очень похожим на голос учителя математики из интерната.

Безумное путешествие, кажется окончено.

Квадрат представлял собой огромную площадь, где иголку в стоге сена найти было легче, чем затерявшуюся среди природного великолепия хижину. Выбившись из сил, Василискин уже в полной темноте завалился возле огромного пня и отключился. Сон был глубокий и быстрый. Сегодня ему ничего не снилось. Разбудило пение птиц и стрекотание какого-то насекомого над ухом. Открыв слезящиеся глаза, он увидел дымку утреннего тумана. Не совсем осознавая, что происходит, парень поднялся и осмотрелся вокруг. Меж стволов столетних сосен на него единственным покосившимся окном смотрела избушка из какой-то забытой русской сказки.

Я на месте. Вот удача-то. Дом прямо перед носом. Всё идёт как нужно.

Эти утренние мысли укрепили смесь успеха, победы и надежды. Первая цель достигнута. Следующее, что он сделал, – это последовал совету друга и разбил навигатор о торчавший из земли валун. Он в глубоком лесу, один без связи и карты. От осознания этого становилось жутко, но Тимур старался бодрить себя великими надеждами и не унывать.

«Постарайся выжить…» , – вспомнил он. До ближайшей дороги больше пятидесяти километров уже неизвестного направления. Отступать было некуда, придётся постараться, очень постараться…

Обследовав жилище, Тимур сделал вывод, что последний человек заходил сюда, пожалуй, лет пять назад, а то и больше. Снаружи дом представлял собой одноэтажное деревянное сооружение размером примерно шесть на четыре метра. Сруб стоял на деревянных сваях, покрытый добротным слоем мха. Две стены почти доверху были сине-зелёные.

Определённо север.

Прогнившая деревянная крыша съехала и просела, но из последних сил выполняла свою функцию. Единственное целое глухое окно от времени помутнело так, что разглядеть, что за ним, было невозможно.

Внутри избы стоял застарелый запах пыли и гнили. Тимур зажал нос, распахнул настежь дверь и проветривал помещение минут пятнадцать, прежде чем продолжить дальнейшее обследование.

Внутреннее пространство древнего жилища представляло собой одну комнату. Равномерный слой пыли покрывал все горизонтальные и не только поверхности. Справа в углу стояла серая русская глиняная печь. Именно такую он видел на картинках в сети. Русская изба позапрошлого столетия. Тимур, оглядевшись, ощутил удивительный эффект присутствия старины, словно он попал в прошлое. Трудно было поверить, что всё это реально. Слева, напротив печи, располагался деревянный настил, служивший скорее кроватью, потому что прилечь, кроме как на него или на пол, было больше негде. Сверху это сооружение застилали ветви и какое-то тряпьё. Стол ручной работы был сколочен из неотесанных затёртых досок постояльцем, а может, и постояльцами, жившими здесь до Тимура. На нём громоздилась бадья с солью килограммов на десять. Возле стола был массивный табурет, точнее отесанный пень крупного дерева. Слева от двери – большой комод. Это был единственный атрибут мебели, изготовленный со знанием дела.

Он поднял крышку комода. Внутри, аккуратно сложенные, лежали инструменты. Ножовка по дереву, молоток, пассатижи, отвёртка, свёрнутая мотком длинная льняная верёвка. В громоздком ящике куча гвоздей длиною с палец. В пятилитровой пластиковой баклажке был керосин, здесь же находилась керосиновая лампа. Всё содержимое комода было рыже-коричневым от ржавчины. ТимурВасилискин достал молоток, взял гвоздь и почти по шляпку вогнал его в стену.

Первый день – первый гвоздь.

Тимур подошел к кровати.

Что может делать здесь такая стопка веток?

Это было совершенно нелогично. Если бы хворост принесли с улицы, его удобнее было изначально сложить у печи.

Обойдя вокруг и приподняв край настила, первые секунды Тимур замешкал, пытаясь понять, наяву ли всё это, или всё же жуткий сон. Череп, покрытий усохшей кожей. Сомнений уже не было. Перед ним лежали давно сопревшие мощи человека.

Год, два, три, четыре, а то и больше лет назад кто-то прилег на этот настил и больше уже не проснулся. А скорее, кто-то помог ему в этом и после накрыл тело ветками?

Страх снова сковал тело программиста, накрывая всё сильнее. И никакие имеющиеся в запасе остатки позитивных установок не могли избавить от этого мерзкого ощущения. Это была не изба, а склеп. Подросток выбежал на улицу, его вырвало. Пустота в желудке отзывалась короткими спазмами.

Сев на траву возле домика, Василискин уткнулся лбом в колени, обхватив голову руками. Сколько просидел, не помнил.

Солнце садилось, и впервые за это время Тимур обратил внимание на себя. Его мучила жажда, он был голоден и одинок. За двое суток он проглотил лишь пару бутербродов и три огурца, оставленные Глебом в рюкзаке. И сейчас нет никого, кто бы смог успокоить, объяснить, накормить, встряхнуть и пожалеть. Нет вообще никого. Есть только он, склеп с мертвецом, непроходимый лес и неизвестность.

Нужно выжить .

Он пытался представить, чем можно утолить жажду и голод…

Любимая телепередача Тимура в интернате была «Выжить любой ценой». Он с удовольствием смотрел, как герой, застряв в глухом лесу, со знанием дела поедал корешки, личинок насекомых, мелких грызунов, яйца птиц и прочее. Казалось бы, это такие несъедобности, но они обеспечивали организм необходимыми для выживания микроэлементами.