Макс Фетт - Три обезьяны

– А… – заикнулся тихий мальчик с игрушечной машинкой в руках, но быстро спрятался в воротнике свитера.

– Что хотел? – устало потирая глаза, спросил Яр.

– Нисего, – пробубнил мальчик.

– Чт… ой… Все, ладно. Мне все равно, – они молча смотрели друг на друга, слушая, как на фоне ругаются мамы. Мальчик высунулся и спросил:

– Посему вы тут сидите? – и быстро спрятался обратно.

– Какая тебе разница?

– А вам какая лазница, какая мне лазница? – снова промямлил мальчик, но из-за того, что многие в коридоре случайно одновременно затихли на пару секунд, Яр смог его разобрать.

– Откуда вы все такие умные беретесь?

– Из капусты, – ответил мальчик. – Мама сказала, – добавил он, поймав слегка надменный взгляд дяди.

– Лучше бы вас на суп пустили.

– Тебя мама не любит? – спросил мальчик.

– Смотря какая, – задумался Яр. – Моя лет с трех в Китае игрушки собирает. Кстати, может, и твою тоже она сделала. Дай посмотреть, – мальчик завороженно протянул ему машинку. Яр с умным видом осмотрел ее и ткнул пальцем в какой-то иероглиф. – Вот. Тут она на Китайском подписалась, – он вернул игрушку поймав недоверчивый взгляд.

– Влёшь!

– Подарю тебе часы, если вру, – Яр спокойно задрал рукав, показав награду с кожаным ремешком.

– Дай посмотлеть, – потянул мальчик руки.

– Вот докажи, что моя мама не в Китае, тогда пришлю их тебе по почте.

– А как мне узнать?

– Хочешь, дам подсказку, которая тебе поможет? Но только одну, – мальчик вытянулся ближе, приоткрыв от удивления рот. Яр наклонился и прошептал. – Мне вообще насрать.

– Сто такое «наслать»?

– Да… поспешил я с умным . Насрать – это как все равно . Например, мне насрать, как ты будешь пытаться выиграть спор. Теперь иди вон, поспрашивай у мамы, где находится Китай, – мальчик оглянулся и с проникновенной улыбкой ответил:

– А мне вообще наслать.

– Тоже так думаю, – краем глаза Яр заметил, как дверь кабинета открылась. – Вали.

– А сто с твоей втолой мамой?

– Второй мамой? – нахмурился Яр, поднимаясь. – Эта вроде еще не добралось до России.

– Ты сказал: «Смотля какая». Знасит, у тебя много мам. – Яр огляделся, увидев пару десятков злых и недовольных женщин далеко за двадцать.

– Как же хреново быть султаном, – вдруг подметил он про себя. Мальчик молча ждал ответа. – Моя вторая мама еще очень маленькая, а ты еще маленький, чтобы слушать о ее проблемах. Теперь отвали. Иди лучше спроси у мамы адрес, где она живет. Отправлю тебе часы, а она отдаст тебе, – у него загорелись глаза, и он побежал к заснувшей женщине.

– Мам. Мам. Мама. Мам, плоснись! Мам! – ее веки расклеились. – А где ты живешь?

– Там же где и ты, – сквозь сон отвечала она.

– А это где? Мам? Мама!

– Честное слово, если ты сейчас же не отцепишься, то будешь жить в коробке с Баксом! Сядь!

Ярослав поспешил к жене, остановившейся у лифта. Она поддерживала живот, вчитываясь в написанные врачом каракули.

– Гара… пара…

– Марь, – на ее плечо легла ладонь. Девушка взвизгнула, разбудив нескольких грудных младенцев неподалеку. – Тише. Я это.

– Совсем дурак? У меня чуть воды не отошли!

– Прости. Я тут не специально готовился, – она фыркнула и дала ему бумажку.

– Что написано? – Ярослав прищурился, напрягая весь свой врачебный ум.

– Поли… ви-та-мины для бе-ре-менных, – прочитал он и напрягся. – М. Вспомнил. Пару лет как завозить в Россию начали. Дорогая штука, – Марьяна вырвала бумажку.

– Врач прописал. Сказал пить. Для ребенка полезно.

– Про «пить» вряд ли… А таблетки дорогие. Придется экономить.

– У бабушки попрошу, – лифт приехал, и из него выкатили улыбающегося подростка с капельницей и свежим шрамом от края губы до глаза. Проезжая мимо беременной девушки, он подмигнул, на что та смущенно отвела взгляд и быстро зашла в кабину.

– Сама с ней будешь говорить, – добавил Яр, идя за ней.

– Только я с ней и говорю, – Марьяна нажала кнопку первого этажа. Ее муж вздохнул, подняв взгляд на ржавчину у верхнего стыка потолка со стеной. – Не дыши так глубоко. Здесь места мало, мне дышать нечем, – внезапно огрызнулась она. Яр вдохнул и, показывая пальцем на полные щеки воздуха не выдыхал, пока двери лифта не открылись. Марьяна презрительно хмыкнула и пошла к выходу из больницы.

– Да что случилось-то? Если к тебе врач приставал, то я тут при чем?

– Со своей шалавой поговори об этом, – распахнув дверь, она указала на окошко, за которым сидела девушка.

– Мы с ней незнакомы, – холодно доказывал он.

– Бабушке об этом скажешь, когда я ей все расскажу про тебя, кобеля, – она собралась уходить, но Яр взял ее за локоть.

– Обойдемся без смертей, пожалуйста. Что мне сделать, чтобы ты успокоилась? – Марьяна приподняла нос, став пугающе похожей на Любовь, и указала в сторону окошка регистрации. – Пошли ее в жопу, – рот ее мужа не закрывался от шока.

– Я бы отвесил поклон и пошел исполнять приказ, но мы не в психлечебнице и не на сцене. Давай что-нибудь более рациональное, – Марьяна приподняла живот и собралась снова пройти через дверь, но Ярослав ее задержал.

– Для… чего тебе это?

– Я хочу видеть, что ты способен послать других баб, и убедиться, что с той ты не был и точно не будешь.

– Хитро… – Марьяна еле заметно приподняла уголки губ. – Я сделаю. Но ни слова бабушке, договорились?

– Выкрикни это и смотри прямо в глаза, – воодушевившись, добавила будущая молодая мать.

– А чего мелочиться? Давай я ей еще и по роже дам? – Марьяна закивала. – Серьезно?

– Хм… сам решишь. Захочешь – ударишь, – Яр вздохнул и направился к окошку.

Слегка усталая после рабочего дня девушка с русым каре и крошечной родинкой под правым глазом, походившей на меленькую черную слезинку, улыбнулась и спросила:

– Что-то еще хотели?

– И ничего ей не объясняй потом, – шепотом добавила из-за спины Марьяна. Яр хмурился и молчал.

– Вы меня слышите? – вежливо спрашивала девушка.

– Пошла в жопу, – на выдохе, невнятно пробубнил Яр.

– У вас горло болит? Аптека дальше по коридору на…

– Пошла в жопу! – выкрикнул он, сжав кулаки. Все вокруг враз посмотрели на раскрасневшегося мужчину у окошка и злорадствующую девушку рядом.

– Лево… – тихонько закончила девушка.

Ярослав мигом отвернулся, прихватив с собой под локоть посмеивающуюся жену. Вместе они выбежали через двери, испугав входивших в больницу бабушек, миновали стоянку и уселись на лавочку в небольшом сквере. Муж уткнулся лбом в ладони, измученно мыча. Марьяна захохотала, разок даже хрюкнув (тихонечко так, по-женски). Они сидели перед бюстом какого-то знаменитого химика, чье имя никто не знал, пока она окончательно не успокоилась и не поинтересовалась:

– Почему мы домой не едем?