Марина Леванте - {Не} любовь. Сборник рассказов и повестей

Но я-то продолжала активный приём назначенных мне средств для нормальности, чтоб соответствовать, и на попытку сестёр отвести Анечку к врачу, и даже принятые несколько таблеток, дала отбой. Я сама днями и ночами проводила с ней всё своё время, разговаривала, опять-таки читала её любимые книжки, мы подолгу гуляли в городских парках, где было зелено и красиво. И где Анечка спускалась вниз к городскому каналу, к домику, в котором жили лебеди, как и в моём незабываемом детстве…

Перевела дочь в другую школу и всё успокоилось.

***

Сказать, что в жизни моей так всё и было, ограничиться тем, нелицеприятным заведением, в котором побывала, таблетками и рождением ребёнка, значит, не сказать ничего.

Я, по-прежнему, как будто оставалась одна. Похоже, меня понимала только собственная подрастающая дочь. Рассталась с её родным отцом, которому так же, как и моему собственному, она не нужна была, он даже произвёл обмен, неуплату алиментов с отказом от ребёнка на смену на мою девичью фамилию Анечке.

Вышла по второму разу замуж. Очень хотела, чтобы и мой ребёнок не испытал на себе, что такое безотцовщина. Но и тут промахнулась или ошиблась. Моему мужу вовсе не нужна была моя дочь. Он надеялся, что с помощью моего родственника расширит владения своего убого жилища, гордо названного им «усадьбой», в котором мы прожили пять лет. А в один день он цинично заявил, выбрав более, чем подходящий момент, мы с ним тогда гостили у родственников моего дяди в столице. И лёжа в кровати, в тёмной чужой комнате, перед самым сном, уже почти ночью, я услышала:

– Я всё с тебя взял… Больше с тебя взять нечего…

Правда, я уже тогда, не совсем поняла, что же он такого сумел с меня взять, мне показалось, чуть позже, когда я прокручивала ту ситуацию в своей голове, что он, как и мой первый муж, родной отец Ани, мог бы просто сразу жениться на моём высокопоставленном дяде, в обход моей совершенно лишней особы, и тогда у них бы, возможно, всё состоялось, как они оба и планировали, заходя со мной в здание ЗАГСа…

И мы вновь остались один на один. Я и моя Аня, которой пришлось сказать всю правду. Ей было тогда восемь лет. Но, не могла я обманывать человечка, сказав, что, как это было расхоже: «Папа уехал на север». А мой взрослый восьмилетний ребёнок со всей жизненной мудростью заявил: «Он от нас ушёл, и от другой женщины тоже уйдёт…»

Так мы и продолжали наш непростой путь вдвоём на пару. Люди, встречающиеся в жизни, не всегда были, мягко говоря, любезны, ставились подножки, происходили повороты спиной в тяжёлую минуту и просто на ровном месте, потому что так захотелось. А что оставалось, не мог ничего с десятой попытки донести, приходилось молча покидать поле боя, чтобы ещё и не уподобиться.

Вскоре не стало дяди, его мать с сестрой ушли гораздо раньше, почти одновременно с моей нянечкой. Никто из этих женщин так и не узнал, а зачем, я их любила больше всего на свете, какому унижению меня подверг их сын, домогаясь с малых лет, подвергая сексуальному насилию, взрослый мужчина, уважаемый кем-то человек, и их невестка, моя родная тётка, которая после того, как всё выплыло наружу, заставила меня обращаться к дяде по имени и отчеству, хотя, до этого я по-свойски именовала его просто – Эрик. Как видно, наконец, появился повод, для ещё большего уважения высокопоставленного номенклатурного чина, да и для него это была всего лишь игра, он мне так и сказал позже: «Зачем ты всё рассказала тётке, мы же просто баловались…?»

Да, потому что такое баловство вовсе и не наказуемо, для кого-то это просто норма, развращать и насиловать маленьких невинных девочек, а потом сажать их в заведения закрытого типа для излечения. Но от чего…? Кто-то может ответить на этот вопрос..?

В общем, самые родные и близкие мне, а на самом деле, просто чужие люди, воспитавшие меня, покинули нас. Следом не стало и обеих сестёр, успевших ещё поизмываться уже над моей состоявшейся семьей, моим единственным любимым человеком и настоящим отцом моей уже взрослой дочери. Им не нравилась моя неожиданная материальная самостоятельность, отход от них в сторону, но не от таблеток. Этого было мало, моё продолжающееся поглощение ненужного.

Они хотели и дальше дирижировать оркестром. Но это уже был не квартет, и не квинтет, эта была наша семья, в которую мы не хотели допускать посторонних людей. Они были чужими в этом случившемся бесконечном счастье, продлившемся всего два года. Нет, Сергей не бросил нас, не сказал, что всё с нас взял… Наоборот, он старался привнести в наш быт всё то, что мы не имели до сих пор… Нет, не материальное благосостояние, а то духовное богатство, без которого я все эти годы чувствовала одиночество, те чувства, которых я была лишена сразу при рождении и навсегда, меня сходу подвинули. Вычеркнули из жизни родных по крови людей.

И всё повторилось один в один. Сергей был единственным родным отцом моей дочери. Но она, хотя бы в отличие от меня, не была лишена материнской ласки.

Даже не так важно, что вытягивая его пять раз с того света, не сумев на шестой удержать от этой безумной попытки свести счёты с жизнью, кора головного мозга Сергея была поражена радиацией, мы вновь остались вдвоём, важно то, что он успел раскрасить во все радужные цвета не только моё вековое одиночество, но и не позволил моей дочери всё же почувствовать то, что я ощутила в полной мере на своей шкуре, что такое расти без отца и вне такой любви.

***

Долгие годы я не могла смириться с этой потерей. И сейчас я очень чётко и явственно чувствую то, что Сергея больше нет рядом с нами. Мне не хватает того, что я не имела по праву, но все же я ни одна. Моя дочь, которая всегда поддерживала меня в трудную минуту, всё так же рядом. А любимый человек… Ну, что поделать, теперь мне достаточно осознания, что он где-то здесь и рядом, в моей душе и сердце, и совсем на обязательно держать его за руку, я и так ощущаю всю теплоту и полноту его присутствия в своей жизни.

Да, я пролила немало слёз, когда проводила его в последний путь, но у меня не упало ни одной слезинки из глаз, когда в землю опускали гроб с телом моей матери, когда сообщили, что труп моей тёти нашли в канале. Она утопилась, решив таким своеобразным способом распрощаться с этим миром, в котором, как оказалось, больше всё же ненормальных, чем нормальных людей и каждый болен по своему, на самом деле просто практикуя приоритеты, для кого-то кажущиеся неприемлемыми и потому ненормальными…. А, когда мы с дочерью, выполнив последнее пожелание покойной, развеяли прах той над лесом, наконец, я вздохнула с облегчением. Следом из моей жизни выпали и все медикаменты.

Так случилось. Нет худа без добра… Побывав нескончаемое число раз на операционных столах, выжив и там, несколько раз вернувших с того света, откуда не смогла всё же вытащить своего мужа, я перестала их принимать, предварительно отмучавшись нечеловеческими болями, что вызвали все эти препараты, принимаемые мною не адекватно длительный срок. Всё то, что не нужно было ни мне, ни моему организму. Правда, взамен приобрела иное, полноценную наркомановскую ломку со всеми сопутствующими симптомами, которые и сейчас слегка отравляют мне мою жизнь, уж, слишком долго и много я успела проглотить этих разноцветных таблеточек, издевательски названных кем-то, «таблетками счастья»… А, что это за счастье, я теперь знаю в полной мере, до сих пор отдуваясь за чьё-то реальное душевное нездоровье, потому что только полностью ненормальному человеку могут прийти такого рода бредовые идеи, что коснулись непосредственно меня и моей жизни.