Марина Леванте - {Не} любовь. Сборник рассказов и повестей

Короче, мужчина, желая взять реванш, успел подумать только об одном, как же так, видно всё у него плохо, а ведь должно по определению быть всё хорошо и кинулся в пучину новых приключений, найдя себе пассию, которая удивительным образом, просто один в один походила по своим наклонностям на него, в чём Дон Жуан средних лет не сумел сразу разобраться, а когда до него дошла вся правда жизни, было уже поздно, и взятая на себя, как всегда ответственность за качественный секс, плавно и незаметно перетекла в ответственность за малолетнюю дочь, оставленную супругой не отвечающему до этого ни за что, отцу.

Это и были те разборки полётов между мужем и женой, свидетельницей которых бывала Татьяна Игоревна, которая мысленно всегда вставала на сторону обиженного и потерпевшего Николаши, который вынужден был терпеть не только вздорный характер матери своего ребёнка, от которого ему не удалось во время избавиться, провернуть тот трюк с таблеткой не вышло, лучшего друга, верного соратника, доктора Айболита из частной клиники, под рукой в нужный момент не оказалось…. Тот тогда на заработанные деньги от продажи этих пилюлек отдыхал, по случайному стечению обстоятельств, почти в доме благодетельницы-частницы, но не у неё, а в отеле, где обслуживание велось по высшего разряду… И он же не был экономистом, он был просто доктором, правда с деловой жилкой и потому мог себе позволить погулять во всю ширь и даже на свои…. В то время, как страдающий жутким жлобством и вопиющей жадностью нерадивый Казанова отрывался по полной, на квартире своей будущей жены, продавливая своим весом и так скрипящие до жути и дышащие на ладан пружины на железной кровати, на которой он прыгал, как на батуте, показывая всё своё умение, за которое он честно нёс ответственность, и всё, пытаясь достичь очередным прыжком высот, которые не знают границ, желая при этом восполнить и вернуть всё то хорошее, что обещал ему красный цвет календаря.

Да, одним своим самым невероятным по удачливости прыжком он достиг того, чего так хотел, таких невиданных им доселе высот, вернее оторвавшийся самый шустрый сперматозоид из его семенного канала попал прямо в цель, а следом тоже не промахнувшись, без лишних разговоров его страсть и надежда на всё хорошее, точно-точно по размеру надела ему на безымянный палец его руки золотое обручальное кольцо, за которое он ещё и сам выложил требуемую кругленькую сумму.

А спустя какое-то время, даже не беря во внимание постоянные скандалы между молодыми, где в роли жертвы и пострадавшего бывал исключительно Николай Степанович, потому что, наконец-то, ему посчастливилось натолкнуться на тот краеугольный камень, о который он вечно боялся расшибить свой лоб, особенно после того случая, когда он всех женщин, которых теперь страшно боялся, заклеймил одним термином – стерва, он нарвался не просто на стерву, а на жуткую стервозу из стервоз, и потому не только оплатил все издержки по бракоразводному процессу, не только вынужден был стать опекуном собственной дочери и нести за неё материальную и прочую ответственность, но и оплатил похороны безвременно почившей, ещё и бывшей уже тёщи…

Вот так всё вышло, а не считай он себя умнее остальных, может так и не случилось бы, просто его бывшая жена превзошла его во всех его талантах раз в сто и почти непревзойдённо обошла в подлости, но и не только его, а и его соратника по уму, того предприимчивого доктора. Короче, сделала сразу двух мужиков, оставив после себя память в виде выжившего плода и своей дочери, которая не оказалась её последним шансом в жизни, а более того, была ей совершенно не нужна.

Просто супруга-ловкачка придерживалась абсолютно тех же взглядов, что и её нерадивый, теперь уже не только бывший муж, но и бывший Казанова, потому что с тех пор больше не приходилось Николаю Степановичу выдумывать себе несуществующую занятость, потом отмечать все красные даты календаря, ему надо было реально заниматься своим ребёнком, оставленным ему на память о тех хороших временах, которых он всё так желал для себя, делая другим не просто гадости, а принося людям боль и горе… Но вот, что это за ощущение, как оно выглядит, он сумел прочувствовать только, когда сам оказался в подобной же ситуации, которые постоянно устраивал людям…

Но он же был, не надо забывать, из той категории людей, которым ничего не служит наукой, тем более, когда учиться они ничему не хотят, а всегда самые умные, и потому он продолжил собирать и закапывать новые порожние бутылки на своём дачном участке, а следом, когда их становилось страшно много, что значит, из горла уже лезли, то, как-то обнаружив тарный пункт, который принимал пластмассовую тару, стал загружать их в багажник своего автомобиля и уже вместе в подросшей дочерью отвозил их туда и сдавал, получая за это не просто копейки, а гроши, но оставаясь при этом неизменным экономом-агрономом, в хозяйстве которого и верёвка с мылом пригодится, ничего лишним не будет…

И его рассказы Татьяне Игоревне про свою горькую долю тоже лишними не оказались, вот, как она его жалеет, не понимает, как это, кто-то, пусть и в письме, но посмел иного мнения быть об этом добропорядочном, честном и ответственном человеке, которого просто очернили и опорочили такими словами, как сволочь и гад и прочие…

– Эх, нет на эту бабу парткома, – тяжело вздохнула опечаленная легализовавшаяся предпринимательница ещё со времен советского строя, членом комсомольских и пионерских ячеек которых она успела побывать. – Я б такую кляузу за клевету накатала, моему мужу такая в страшном сне про партбилет, положенный на стол, и исключение из рядов не приснилась бы…

Она ещё раз глубоко вздохнула, от чего белые бусы на её груди девятого размера яростно и возмущённо зазвенели, на минуту задумалась, ещё покомкала бумажный листок, что так и держала в своих руках, но который больше походил уже на мокрый от слёз носовой платок, и решила, что напишет другое письмо, в котором изложит всю правду про честного постояльца, которого она так хорошо знает, а в конце припишет.. « Я желаю вам такого мужа…», потому что сама она уже опоздала, Николай Степанович из последних сил вкапывал последнюю пластмассовую бутылку в своём огороде, потому что его совсем уже взрослая дочь, опередившая не только в развитии собственного отца, все остальные сдала в тарный пункт, оставив пожилого человека ни с чем, при своих, а он вряд ли выдержит ещё и такой удар по своему и так сильно израненному самолюбию, ведь он был до сего дня не только самый умный, а и лучший эконом во всём, а тут… Зато какая жена кому-то достанется…

«А может, тогда приписать вместо, «желаю вам такого мужа… желаю такую жену…» – промелькнуло в голове у Татьяны Игоревны, которая ни в коем разе не хотела упускать такой шанс, как накатать… «Только, кому тогда письмо отправить, чтобы не обидеть человека, приписав ему не ту ориентацию» – всё думала она…