Андрей Гавриленко - Корабельные будни

Флотские артисты стали участниками ряда событий в жизни наших соседей – почётными гостями двух больших международных фестивалей, на которых, к слову, больше представителей России не было. А руководителя ансамбля даже избрали почётным гражданином китайского города Чучжоу.

Публика завороженно внимала, искренне восхищалась, ликовала: во дают русские моряки! Были благодарны зрители и за внимание к их истории, культуре. И в едином порыве гости и хозяева отдавали дань памяти морякам подводной лодки «Курск», всем погибшим – русским и китайским – солдатам и морякам, когда звучала песня, написанная Анатолием Калекиным, «Служба морская».

Кажется, не существует ни одного музыкального произведения, танцевального номера, которые не смог бы исполнить возглавляемый этим офицером творческий коллектив.

Путь же Анатолия Сергеевича в искусство типичен для военных дирижёров. Родился он 1 сентября 1954 года в городке Изюм Харьковской области. По инициативе отца-фронтовика приобщился к музыке. Первым музыкальным инструментом стал баян. Первые уроки музыки получал от друга отца, а после 8-го класса поступил в музыкальное училище.

Служил срочную музыкантом в ансамбле Балтийского флота. С отличием окончил военно-дирижёрский факультет при Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского и в 1981-м получил первое назначение. Лейтенантом возглавил Ансамбль песни и пляски Закавказского военного округа. С новым творческим коллективом неоднократно довелось бывать в Афганистане. Через несколько лет Калекин был направлен в Западную группу войск. Стал руководителем ансамбля песни и пляски «Дружба». Проработал там три года.

В 1986-м – перевод во Владивосток. И вот уже семнадцать лет он бессменно руководит главным творческим коллективом Тихоокеанского флота.

Анатолий Сергеевич приобщил к музыкальному искусству и всю свою семью. В ансамбле вместе с ним в балетной группе работает его супруга Лариса. В музыкальной школе занимается дочь Aня. A сын Aндрей собирается направиться по отцовским стопам, стать военным музыкантом.

– За всё то время, что я связан с музыкой, ни разу не пожалел о выбранном когда-то жизненном пути. Профессию музыканта я считаю одной из нужных. Музыка – это способ существования человека, то, что заставляет переживать, радоваться или огорчаться, – сказал в завершение нашей беседы Анатолий Сергеевич. Об этом и слова песни из репертуара флотского ансамбля, написанной капитаном 2-го ранга Калекиным: «Мы недруга не рубим саблей. Огонь не открываем по врагам. Артисты флотского ансамбля находят тропки к душам и сердцам».

Юрий Александрович Фомичёв родился в Москве на Семёновской заставе в переулке со сладким названием – Медовый. Семья была большая – три сестры и два брата. Рос сильным, крепким. В 15 лет ростом был 176 см. В свободное время активно занимался спортом: катался на лыжах, коньках. Во время летних каникул в деревне работал на полях и в кузнице молотобойцем. Ещё увлекался радиоделом. В школе был старостой класса, председателем учкома. Среди оценок – лишь несколько четвёрок, остальные – отличные.

Тяга к флоту появилась в 1935 году, когда мамин брат – дядя Шура – приехал с Черноморского флота. Там он служил на эскадренном миноносце «Незаможник», был старшиной котельной группы. Клёши, бескозырка, бушлат пленили мальчишку. Дядя рассказал и о том, что в семье Фомичёвых моряками были прадед, дед. Первый служил на Балтике судовым механиком, второй – на Чёрном море на миноносцах. И паренёк, как говорится, «загорелся». С увлечением стал читать литературные произведения на морскую тематику. Как раз в то время на экраны вышел кинофильм «Мы из Кронштадта». Впервые он шёл в кинотеатре «Орион» на Преображенской заставе. Юрий с друзьями со двора в тридцатиградусный мороз отправился на сеанс туда вверх по Медовому, затем вниз к реке Хапиловка – приток Яузы – по улице 9-я рота мимо собора Петра и Павла. Всё расстояние – около трёх километров. Пришлось постоять в очереди, а затем: вот они, альбатросы Балтики… сама она суровая, свинцовая… Фильм смотрелся на одном дыхании. Эту картину Юрий посмотрел ещё более десятка раз!

После семилетки хотел поступать в Херсонскую мореходку. Но папа посоветовал немного подождать – завершить обучение в средней школе, а уже после этого, если желание не изменится, – поступать в военно-морское училище. Так и запланировали. Но в эти планы вмешалась война.

Сверстники во дворе были старше года на четыре. В конце июня 1941 года всех друзей призвали в Красную Армию. Юрий пропадал в военкомате с утра до вечера, провожая партии призывников, мозоля глаза военкому. В армию из-за возраста его брать не хотели.

И вот однажды в конце июля в одной из команд не хватало человека. Военный комиссар, в очередной раз увидев Юрия, произнёс: «Вот тебе сорок минут, чтоб в этот промежуток времени был здесь с вещами».

Военкомат был рядом с домом. Фомичёв проходными дворами понёсся домой. Вещи у него уже были заранее собраны.

Папа был в армии. Юра оставил записку маме, чтобы не беспокоилась, и побежал обратно. Через полчаса он был в строю новобранцев. Вечером их погрузили в поезд. Думали: едут на фронт, ведь у всех мысли были только об этом.

Ехали сутки, другие. Ждали, вот-вот зазвучит орудийная канонада, но ночью и днём – тишина. Через десять суток дороги оказались во Владивостоке. Тогда стало понятно, какую шутку сыграл с юношей военком. Распределение Юрий получил в радиошколу на остров Русский. Но так как он был радиолюбителем-коротковолновиком, его досрочно аттестовали и распределили в так называемый дивизион плохой погоды, на сторожевой корабль «Метель». Уже там случайно узнал о том, что для отправки на фронт формируется отряд моряков. Только надо быть обязательно хорошим спортсменом. А Юрий завоевывал второе место по Москве по конькам, с собой у него были грамоты. В отряд его взяли.

В конце августа со своими товарищами уже был на Западе. Прямо с колёс бросили в бой. За три дня от трёхсот молодых тихоокеанцев остался неполный взвод, но немцев не пропустили. Потом был Кронштадт, где заканчивала формирование 4-я бригада морской пехоты особого назначения. В конце сентября направили под Шлиссельбург, в район Невской Дубровки. Был получен приказ форсировать Неву и выйти на соединение с Волховским фронтом, не дать замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда.

В ночь с 15 на 16 сентября, прикрываясь туманной дымкой, началось форсирование Невы. С ходу зацепились за левый берег в районе Московской Дубровки и, развивая бросок, заняли плацдарм до 3 километров по фронту и 1800 метров в глубину. На рассвете 17 сентября к немцам пришло пополнение, и плацдарм сузился до 1200 метров по фронту, глубина стала 800 метров. Так и стояли здесь моряки насмерть. Враг дальше не прошёл. Изнурительные, кровопролитные бои шли без перерыва круглые сутки: артиллерийские обстрелы, непрерывные атаки. Немцы в буквальном смысле слова перепахивали снарядами и бомбами пятачок, на котором не осталось ни деревца, ни кустика.