Константин Карманов - Нацпроект. Ландскнехт

Этому приёмчику Костю научил ещё покойный отец, который утверждал, что любой профессионал отличается от шарлатана прежде всего тем, что может быстро, простым и понятным языком объяснить любому дилетанту суть и смысл своих действий. То есть если человек объясняет так, что понять ничего невозможно – значит, жулик и хочет обмануть, а если вообще свои действия объяснить не может – значит, дурак и сам не понимает, что делает.

Заехав на край очередного поля, остановились, вылезли из машины. Внутри всё радовалось теплу, солнышку, прозрачному воздуху и запаху сырой земли. Костя с удовольствием, не торопясь закурил. Над полем кружили чибисы, в вышине ещё какие-то большие чёрные птицы.

«Интересно, грачи или вороны?» – лениво подумал Костя.

Агроном засунул руки в землю, выковырнул несколько уже проросших зерён и, похотливо щупая их грязными пальцами, начал бубнить про влагу и азот. На предыдущем поле он пугал Костю какой-то белой плесенью.

«Бубни, бубни, милый. Всё равно я тебе поверю, только когда урожай уберём. Или поверю, или уволю», – подумал Костя.

Агроном вытер руки о штаны и вступил с Рафаилычем в дискуссию о технологии уничтожения сорняков. Когда речь зашла о пырейных почках, выстреливающих с тридцатисантиметровой глубины, Костя тихо отошёл в сторонку, отвернулся и вдруг заметил косулю, которая спокойно трусила вдоль лесополосы, идущей по краю поля. Метрах в ста пятидесяти от машины и галдящих людей косуля остановилась, стала присматриваться и прислушиваться. Агроном, рассказывая о каком-то импортном самоходном опрыскивателе, возбудился и взмахнул руками, косуля дёрнула головой, развернулась и рванула через поле бодрой рысью. Глядя на её удаляющуюся белую задницу, Костя подумал: «Господи! Хорошо-то как! Господи, спасибо тебе за всё!»

Объезд полей закончили уже в сумерках. На ужин в дом управляющей компании, как обычно, пришли офицеры-строители во главе с Сергияном, Смирнюк и мент Слава, которого никогда не приглашали. Он приходил сам и каждый раз радостно сообщал, что человек его профессии просто обязан использовать каждую возможность по-человечески пожрать. При этом и от водки никогда не отказывался. Слава, ментовская душа, старательно собирал все события и слухи окрестных деревень и за ужином развлекал ими собравшихся. Остальные использовали ужины в доме управляющей компании в основном как продолжение производственных совещаний, старались обсудить с Костей то, что не успели или не смогли из-за присутствия подчинённых, подрядчиков и прочих лишних ушей.

В этот раз Слава поведал весёлую, с его точки зрения, историю о том, как два идиота крестьянина допились до того, что устроили дуэль из-за бабы, которая с одним из них жила, а с другим спала. Стрелялись из охотничьих ружей двенадцатого калибра. Баба была толстая, страшная и вечно полупьяная, как можно было с этим спать, Костя не понимал. Дуэль закончилась благополучно. Сначала пьяные идиоты по очереди промахнулись, а потом приехал дежурный наряд охранников и отобрал у них ружья. Всё это напомнило Косте фразу из какой-то старой бардовской песни про декабристов:

Утро началось с посещения подшефной школы. Директриса Надежда первым делом взялась уговаривать Костю оплатить установку какого-то пожарного крана, за отсутствие которого пожарные грозили ей лютыми карами. Костя никак не мог взять в толк, как же бедная школа существовала без этого крана предыдущие тридцать лет. Надежда на этот вопрос внятно ответить не смогла. Денег на эти чудачества пожарных в бюджете школы, естественно, предусмотрено не было. Костя на этот раз Надежде отказал, посоветовав ей, если пожарные её оштрафуют, подать на них в суд, где будет легко доказать, что их предписание не выполнено не из-за разгильдяйства, а по объективным причинам финансовой несостоятельности.

Подобные разговоры с руководителями детских учреждений, которым Косте доводилось помогать, были не в новинку, везде происходило приблизительно одно и то же. На стандартный вопрос «Чем я могу вам помочь?» директора первым делом выкладывали просьбы о том, чем их на этот момент больше всего достали вышестоящие чиновники. Например, директриса детского дома, находящегося в райцентре рядом с Костиной дачей, первым делом попросила плавучие ограждения типа буйков или бонов, которыми можно было бы оградить зону для купания на пляже, где детдомовские детишки и так вполне успешно купались многие годы без всяких ограждений. Понятно, что директриса на самом деле вовсе не считала покупку этих ограждений таким уж важным делом, но на совещании в области, откуда она только что вернулась, ей так оттрахали мозги этими буйками, что ни о чём другом в тот момент она думать не могла.

Тратить деньги на всякую чушь, придуманную чиновниками и, как правило, не имеющую к жизни и образованию детей никакого отношения, Косте не хотелось. Он завёл себе правило вежливо выслушивать директрис, а потом шёл к учителям, воспитателям, завхозам и самим детям и у них аккуратненько выяснял, что же нужно на самом деле. Так, например, тому детскому дому вместо идиотских буйков Костя со Светкой на все деньги, которые могли тогда потратить на благотворительность, купили спортивную форму, обувь, мячики, моющие средства, расчёски, ватные палочки для ушей и ещё кучу реально необходимых мелочей, вплоть до нескольких коробок туалетной бумаги, о которых беспредельно задёрганная чиновниками директриса и думать забыла.

Чиновники являли собой какую-то особую породу людей. Их почему-то не волновало, что детдомовскому ребёнку по их нормам полагается одна пара кроссовок на пять лет жизни, а на сто девять рублей в сутки невозможно обеспечить в рационе питания достаточное количество витаминов. Они об этом не думали, они думали исключительно о высоком и глобальном, поэтому непрерывно трясли директрис, заставляя их изыскивать возможности для установки каких-то сигнализаций, тревожных кнопок, ограждать зону для купания или, хрен знает зачем, устанавливать какие-то дополнительные пожарные краны. Директрис было жалко, у них просто не хватало сил сопротивляться напору этой буйной орды вышестоящих мерзавцев.

Костя посмотрел ход ремонтных работ, происходивших в школе и детском садике на папаротовские деньги, указал пролетариям на несколько глупых ошибок и в состоянии изрядного раздражения поехал в контору. Раздражение было не столько из-за школы и пролетариев, сколько из-за предстоящей поездки в областной центр к первому заму губернатора. Инициатором встречи был Удав-губернатор, поэтому ничего хорошего Костя не ждал. Скорее всего, опять будет выклянчивать какую-нибудь персональную халяву или подбивать на участие в какой-нибудь гнусности.