Неборник - Среда обитания

С нечаевскими-то парнями не соскучишься ни на работе, ни на празднике. Они ведь как огонь!.. Крепкие, здоровые, всегда бодрые – кровь с молоком… В их всё могущих руках всё как-то быстро ладилось, что сразу-то и не поймёшь, откуда они такие рукастые ребята?! В них столько энергии кипит, бурлит и внутри, и снаружи, что кажется, вот-вот и достанут они до чего-то такого, что только в сказках случается или во сне только может присниться! Они ведут себя и живут, как волшебники какие-то… Да и в обыденной-то жизни они ведут себя как-то не по-деревенски… Бывало, кто-то ненароком с коня свалится или уснув на возу сена или соломы – не удержавшись. Так они к нему сразу не бегут на помощь, а начинают подтрунивать: «Ну что? Не выспался! Молодушка-то тебе, небось, спать-то не дала?!» А незадачливый ездок вскакивал на ноги и не менее язвительно отвечал: «Сам-то ты, небось, уже и забыл, что такое сладость? Всё шутишь и шутишь!»

После такого разговора раздавался весёлый смех и в ход шли разные прибаутки, басенки и побасенки про молодых и стариков. Шутки про стариков – всегда были любимым занятием у молодых. Начиналось всё с какого-нибудь, язвительного на язык парня:

– Ну, конечно! Старый конь борозды никогда не испортит!

– Да и куда ему, старику-то, до молодых-то, – подхватывал другой!

– Но и глубоко-то не вспашет, – смеясь подхватывали молодушки!

И тут поднимался общий хохот и молодых парней, и молодушек! И каждый подразумевал то, что ему или ей было по душе! Общий смех становился беспричинным, и всякие обидки, если они у кого-то и были, быстро забывались. Это был беспроигрышный вариант снова всем сплотиться. И в это время какая-нибудь голосистая девица запевала задорно или жалостливо:

– Ох! Молода я молода, да плохо я одета!

Никто замуж не берёт девушку за это!..

Да! Жизнь прожить – не поле перейти! Так уж по жизни повелось – отцы и дети! Вечный спор – вечный противоречивый, с одной стороны, наставнический, а с другой – уважительный разговор! В семействе Нечаевых никогда не возникал вопрос, где жить, где работать, чем питаться… В их хуторском хозяйстве всего было предостаточно! Дом построить – не вопрос! Научиться какому-нибудь ремеслу – выбирай, что любо, что тебе по душе! Хочешь поехать за границу какому-нибудь ремеслу научиться – пожалуйста, поезжай, любая страна на выбор (Германия, Италия, Австрия)…

Но пришла всемогущая революция и поставила вопрос совсем иначе: «Богатеи – кровопийцы на теле трудового народа! Всех кровопийц – к ответу и в расход!» А кто эксперт-то по кровопийцам? Бедняк…

Как сложилась жизнь у моего дедушки Дмитрия после революции, я не знаю. На мои расспросы, что случилось с Дмитрием Ильичом и его братьями Иваном и Петром, никто мне так и не ответил! Ни мои мама с папой! Ни мои тётушки и дядюшки. Никто не хотел ворошить прошлое! Что было, то было и укатило далеко! Что случилось, то и случилось! Обратного хода – нет!

Отец мне часто говорил: «Ну что ты всё хочешь знать?! Зачем тебе это надо! Ну, что случилось, то и случилось. Жизнь-то – она всё время разная. Сегодня солнце, а завтра – дождь! Ну, ты ж не можешь дождь остановить?! Нет! Да и зачем дождь останавливать. Сейчас, например, тебе дождь не нужен! Нет у тебя ни зонтика, ни плаща. Но ты же сам виноват, что нет у тебя ни зонта, ни плаща! А на самом-то деле дождь – это ведь благодать всей природе! Вот и мотай себе на ус, кому дождь мешает. А выходит, что только тебе одному! Или таким же бестолочам, как ты! А всем, всем, всем – наоборот, благодать! Значит, бестолочам надо дать хорошо по заднице, чтоб не балаболили зазря своим языком-помелом, коль головка ничего не варит!

Ты сам-то много видел умных-то людей – вот так оно и есть. Одна собака залаяла – все остальные тоже забрехали – стадный инстинкт! Умная собака зазря брехать не будет! Ты, сынок, мал ещё, но ничего! Ты же наш, нечаевский! Больше слушай да мозгами кумекай! Ты вот всё хочешь знать, это хорошо! Но бывают и такие ситуации, когда лучше не знать, чем знать! Тебе, сынок, надо учиться, учиться и учиться! Вот тебе мой наказ! И исполняй его, несмотря ни на какие трудности!»

С разорением поселения Нечаевых все родственники как-то разом исчезли. Словно стая птиц, разлетелись кто куда… Я думаю, что старшие-то погибли вместе со всем своим добром. А молодёжь-то со своими домочадцами да ребятишками – разбежались, улетели кто куда, но только подальше от этого сумасшедшего разорения и пожарища… Что пропало – то пропало! И возвращаться к этой ситуации больше не надо никогда – говорил твой отец! Жизнь продолжается, и теперь надо думать о будущем! Как жизнь обустраивать дальше? Вон, намедни молния ударила в дом Болотного! Дом сгорел! А деревню-то отстояли всем сходом! В жизни всё бывает!

Потом, много позже, я узнал, что мой дядя Ваня (старший дядя) уехал в Кудымкар и там промышлял какой-то торговлей овощами и мёдом, разъезжая по Пермской губернии. Однажды и я с ним ездил в Кудымкар по каким-то коммерческим делам дяди Вани. Однако, надо отметить, что у дяди Вани в городе Кудымкаре были неплохие успехи по части купли-продажи разных товаров. Дяде Ване удалось даже сколотить небольшой капитал, и он, подрядив мужиков-строителей, построил для себя большой деревянный дом из толстенных брёвен. Дом дяди Вани, который стоял на высоком берегу реки Камы, выделялся своим могуществом среди других рядом стоящих приземистых домов и хорошо смотрелся с мимо протекающей реки Камы, особенно с палубы большого парохода!

Дом был свежесрубленный и казался каким-то необжитым. Были и окна, и двери, но кроме стола из-под топора и скамейки ничего не было. Правда, была русская печь с лежанкой, но складывалось такое впечатление, что её ещё никто не топил.

Дядя Ваня сказал, что это его дом и чтобы я всегда помнил об этом доме! Солнце уже клонилось к вечеру, и мы пошли в харчевню – не то обедать, не то ужинать. А, скорее всего, и отобедать, и поужинать. Ели и щи из квашенной капусты, и пироги с кулебякой (мясом, ячменём и зелёным луком), и запивали хорошим ядрёным квасом на солоде. Потом дядя Ваня познакомил меня с городом, который был значительно хуже Перми. Там не было ни одного каменного дома, и дощатых тротуаров, как в Перми, – тоже не было. Дороги были какие-то кривые и с большими ямами. Я представил себе, как тут неприятно по осени и весной. Должно быть, сплошная грязища – не пройти, не проехать. Всё это мне не понравилось, и я подумал: «Зачем это дядя Ваня в таком месте дом себе построил?» В доме дяди Вани не было ни кровати, ни какого-нибудь настила, и мы спали просто на полу, подстелив армяк и укрывшись не то попоной, или каким-то странным большим одеялом, но точно – большим куском толстой шерстяной материи. Утром выпили по кружке чая с сахаром и краюшкой чёрного хлеба. Ни пряничка тебе, ни кусочек колбаски, и опять куда-то в путь, по каким-то неведомым мне делам.