Евгений Читинский - Лейтенант Старновский

– Понял!

– Делаем по два выстрела и уходим!

Старший лейтенант Варданян, напрягая голос и сильно волнуясь, кричал:

– Луценко! Ну что ты возышься! Давай вперед! Сибагатуллин, ты второй! – давал он указания командирам 76-мм орудий, стараясь навести порядок в своей батарее.

Немцы стрелять прекратили, но части, находящиеся на полигоне, по-прежнему с лихорадочной поспешностью продолжали строиться в походные колонны. Командовал всем подполковник Усманов.

Тут к Варданяну подбежал сержант Синицын и спросил:

– Что караулу делать? Снимать часовых?

– Пуст остаюдса охранять имущество! Как всё уляжется, мы вэрнемся! Ты тоже останся! Днэвальные тожэ! Ты старьший!

– Собирать палатки?

– Да! И все что остаетса!

Сержанту явно хотелось драпануть отсюда, и он даже на минутку задумался, как лучше это сделать, но тут со стороны леса раздался выстрел. Подполковник Усманов рухнул с пробитой головой. Следом раздался еще один выстрел. Капитан, который стоял рядом с командиром, тоже упал.

Сразу же поднялась паника! Синицын чесанул назад в укрытие к караулу.

Кругом стали раздаваться крики:

– Снайперы!

– Бандиты!

– Это местные кулаки!

– Из леса стреляют, сволочи, вон оттуда!

Варданян инстинктивно пригнул голову, и тут же пуля сбила ему фуражку. Он от неожиданности упал.

Майор Барабулька не растерялся и крикнул:

– Развернуть орудия, фугасно-осколочными по…

Но договорить не успел, пуля ударила ему точно между глаз.

– Твою мать! – выругался сержант, рядом с которым он упал.

Все залегли. Всем стало страшно. Несколько человек всё же стали стрелять из винтовок в ответ.

Бунин, увидев, как красные залегли, не отказал себе в удовольствии и приказал:

– Стреляем на выбор, по три патрона, и уходим перезаряжаться!

Снова раздались выстрелы. Причем каждый находил свою жертву.

Варданян осторожно стал переползать к ближайшей пушке. Там за щитком прятался сержант.

– Заметил, откуда стреляют?

Тот кивнул.

Варданян позвал заряжающего.

– Попов! Осколочно-фугасный, быстро!

А затем скомандовал сержанту:

– Даварачываем арудые!

– Там же снайперы!

– Я сам снайпэр! Давай!

Лежавшие рядом бойцы бросились помогать.

Как только пушка встала в нужное положение, все кинулись на землю. Заряжающий подал снаряд.

В это время Бунин выпустил последний патрон, опустошив магазин в огромную массу растянувшихся порядков русских. Тут он заметил, что среди этой копошащейся массы одно орудие русские разворачивают прямо на них.

– Твою мать! – тихо проговорил он. – Уходим, быстро!

Варданян увидел в прицел последнюю вспышку выстрела врага и тихо сказал:

– Я сам снайпэр!

Пушка рявкнула, и снаряд полетел точно в цель!

Бывший штабс-капитан Николай Бунин очнулся и ничего не соображал. Голова раскалывалась словно под ударами сотен ярких молний. Но он, превозмогая боль, встал. Инстинкт самосохранения подсказывал, что нужно уходить с этого места к грузовику, и прежде чем это сделать, диверсант перевернулся на спину, достал из-за пояса сигнальный пистолет и выстрелом послал в небо красную ракету в направлении русских. Чуть приподнявшись, Бунин увидел безжизненное тело своего напарника в неестественной выгнутой назад позе, словно это была сломанная кукла, брошенная навзничь на заросли кустов невидимой рукой того, кому с ней надоело играть. Осколочно-фугасный снаряд русской 76-мм пушки откинул и самого Бунина ударной волной, причинив сильную контузию. Он посмотрел на падающую красную ракету, перевернулся на живот и на карачках пополз подальше отсюда. Он боялся второго выстрела. И не зря. Следующий снаряд буквально засыпал землей одетого в форму капитана НКВД Бунина, и он провалился в темноту. А уже через пару минут новый залп немецких снарядов накрыл полигон русских и те войска, которые там были собраны для предстоящих окружных учений. Здесь находился 459-й стрелковый полк и 472-ой артиллерийский полк 42-й стрелковой дивизии и два батальона 84-го стрелкового полка из 6-ой стрелковой дивизии, то есть части 28-го стрелкового корпуса. К этим учениям, помимо всего прочего, привлекался весь высший и старший комсостав 4-ой армии. Сами учения проводились согласно теме «Преодоление второй полосы укрепленного района». Кроме того, предполагалось продемонстрировать возможности легких танков Т-26, плавающих танков Т-38, бронеавтомобилей, руководство которыми возлагалось на командование 22-ой танковой дивизии. Однако вечером 21 июня 1941 года командующий округом Павлов проведение учений отложил, командиров частей и соединений отозвал в места постоянной дислокации дивизий и полков, но сами учений не отменил. Таким образом, снайперы из группы обер-фельдфебеля Вернера (прототип указан ранее) не имели возможности уничтожить командование этих войск русских. Сам обер-фельдфебель Курт Вернер, получив от дозорных сведения о гибели своих самых лучших снайперов, принял решение продолжить движение группы по дальнейшему маршруту. Колхозная полуторка с НКВДэшниками снова выехала на проселочную дорогу, оставив место своей стоянки в лесу, неподалеку от полигона русских. Диверсанты, сидящие в кузове грузовика, с мрачным видом вслушивались в близкие разрывы снарядов и вглядывались в поднимающиеся над деревьями клубы дыма и пыли. Война пахнула на них смертельным запахом со всей своей неотвратимостью. Погибли два их товарища, сейчас гибнут русские, но кто знает, что их самих ждет через минуту в тылу врага. Нервы были напряжены, взгляд стал острым как никогда, мышцы были готовы в любой момент отреагировать на опасность…

А вот старшему лейтенанту Варданяну ох, как было интересно узнать, попал он или не попал! Но начавшийся с новой силой артобстрел заставил бежать всех подальше отсюда, бросая технику, орудия, а порой и винтовки. Возникла самая настоящая паника. Люди гибли десятками. И не важно, залег ты или пытался убежать из места, где рвались снаряды. Тут действовал принцип смерти «кому как повезет». Первой батарее 472-го артиллерийского полка повезло. Ездовые успели подать лошадей, и бойцы быстро подцепили все четыре пушки под грозные окрики Варданяна, и, как в кино, на рысях красиво помчались прочь. Следом за ними быстро покатились три броневика, два БА-10 и один БА-20 из 22-ой танковой дивизии. Остальные уцелевшие люди и техника беспорядочным потоком устремились за ними на северо-восток, к грунтовой дороге Брест-Пинск. Спустя сорок минут на полигоне всё было кончено. Развороченные пушки, горящие танки, разбитые тягачи и грузовики. Особенно удручающе горел склад ГСМ. Кругом были убитые и раненые. Уцелевшие поднимались и уныло бродили среди разбитых построек и разорванных в клочья палаток. Несколько командиров начали организовывать эвакуацию раненых. Даже нашлись два уцелевших грузовика. Из всех сторожевых вышек уцелела только одна, поста №3, которая находилась в северо-западной части полигона. Сюда ни один снаряд не упал. Находившийся на ней часовой Петр Сидоров единственное, что себе позволил при артобстреле, так это слезть с вышки, отбежать на тридцать метров и спрятаться в первой же ямке. Но как только обстрел закончился, он, выждав десять минут, добросовестно опять залез на вышку, опасаясь, как бы кто не увидел, что он бросил свой пост в трудную минуту. Сержант Синицын, имея ключи от погреба с картошкой, спрятался там, закрылся и сидел в полутьме, изредка посматривая в небольшое окошечко. Выходить ему решительно не хотелось. Вскоре полигон опустел. Уцелевшие части и подразделения понуро разбредались по проселочным дорогам и окрестным лесам, не зная, что делать и куда двигаться. Вскоре появился сводный отряд капитана Белоярова и придал этому отступлению упорядоченное и осмысленное движение. Всё согласно вскрытому «Красному пакету», всё согласно плану прикрытия границ – марш бросок на тридцать километров вглубь территории в район станции Жабинки. Когда остальные командиры это поняли, у них зародилась надежда на то, что, оторвавшись от немцев (которым еще нужно было переправляться через Буг), они успеют окопаться, подготовить оборону, привести войска в порядок, наладить связь, подвезти горючее и боеприпасы, провести разведку сил и расположения противника, на основании этого составить план, и мощным, подготовленным ударом выбить немцев с родной земли! Тем более, что к 9 часа утра первые 60 танков Т-26 уже подходили к Жабинке, понятное дело, без пехоты и пеших подразделений, которые пошли в обход. В общем, как сказал заместитель командира 22-ой танковой дивизии полковник Кононов Иван Васильевич (прототип полковник Кононов И. В.) собранным на короткое совещание командирам: – Совершаем пеший форсированный марш на Жабинку через Радваничи. Там начинаем готовить оборонительные рубежи и ждем дальнейших приказаний. Нам бы зацепиться и очухаться! А там мы им покажем, гадам!