Евгений Читинский - Лейтенант Старновский

Павел Григорьевич тихо произнес:

– Значит, мы будем не обороняться, а наступать! – и закрыл форточку, словно боялся, что его кто-то может подслушать.

– Стало быть, вы пришли нам подмогнуть? – спросил живенький старичок со старой берданкой на плече.

– Так точно, дед. Где у вас тут начальство, доложить бы надо о прибытии, да и мне самому потом нужно отзвониться в свою часть, – ответил лейтенант Старновский.

– А вас-то за какие прегрешения? Чтобы вот так! Да цельного ахвицера командовать отделением солдат?

– Военная тайна! – отшутился Старновский.

– Тебя как по имени-отчеству-то зовут, как к тебе обращаться-то?

– Да можно просто лейтенант. А вообще-то я Александр Сергеевич!

– О, как! Как Пушкина, стало быть, звать! Стихи небось пишете?

– Бог миловал! А вот мой отец баловался, и вообще он любит русскую поэзию!

– Из дворян, что ли?

– Он у меня старый большевик-революционер. А вот отца его, стало быть, моего деда, царский режим в ссылку отправил в Сибирь, – уклончиво ответил лейтенант. Тема дворянства его деда была больной темой в семье революционера.

– Ну ладно, ты уж не серчай. Скучно мне тут одному-то за коровниками и складами следить, да и командира Красной Армии чай не каждый день вижу. Счас позвоним! – дед направился в сторожку, небольшому новенькому бревенчатому домику.

– У вас и телефон есть?

– А как же! Вдруг бандиты или диверсанты какие. Так что нам без связи никак нельзя. Граница рядом!

Лейтенант огляделся. Вход на территорию колхозных построек был огорожен невысоким штакетником. Сами коровники, склады и небольшие хозяйственные постройки были сделаны из бревен. А вот двухэтажное здание, стоящее чуть в стороне, за акациями, было кирпичное. Вдалеке, за речкой, всего в паре километров, виднелась небольшая деревня.

– А это у вас правление? – кивнул на здание лейтенант.

– И правление, и клуб, и небольшая гостиница. Вот там вы, как раз, и будете располагаться на ночлег.

Старик зашел внутрь сторожки. Дверь закрывать не стал, и Александр слышал всё, что он говорил:

– Да, пришли! Двенадцать человек. И лейтенант. Да, не ослышались, целого лейтенанта с ними прислали!

Затем сторож вышел и сообщил:

– Счас начальство пожалует.

– Слышь, дед, а колхоз-то у вас, гляжу, крепкий.

– Так войск вокруг стоит много, значит, провианту им нужно много! Вот и поставили тут наш колхоз! А военные нам строиться помогают. Вот и вас нам подсобить прислали.

Председатель колхоза оказался человеком средних лет, высоким, подтянутым, жилистым, однако характер у него был общительный и жизнерадостный. Когда он показал, где и каких размеров нужно строить погреб, у лейтенант невольно вырвалось:

– Павел Прокопьевич! Вы тут что, хотите бомбоубежище устроить?

Председатель лукаво усмехнулся:

– Смекаешь, лейтенант. Но вот только не совсем убежище, а капитальный погреб для нашей, так сказать, продукции! Ну и при случае тут и укрыться можно. Вон в Европе война бушует! Сталин прямо сказал, что империалистическая! А тут до границы всего нечего, 30 километров. Вы, кстати, сами-то из южного городка? Или из учебно-полевого лагеря? Я чё-то машины вашей не вижу!

– Из учебного лагеря. Как раз очередь нашего батальона подошла!

– Понятно!

– А где питаться будут мои бойцы?

– Там за правлением большой такой дом с синей железной крышей стоит, вот там у нас и столовая. Накормим, как в лучших домах ЛондОна и Парижа! – он молодцевато подкрутил залихватские усики.

– Вы в армии служили?

– Ещё в императорской, при старом режиме! Унтер-офицером стал в первую империалистическую. А потом в гражданскую эскадроном командовал у товарища Буденного!

– А оружие у вас есть?

– А как же, наган есть. Там в сейфе! – он махнул рукой в сторону правления.

– Скажите, а евреи у вас в колхозе есть?

– Был один, мой счетовод, но на днях он со своей семьёй съехал, отец у него заболел сильно. Он мне телеграмму показал, ну я его и отпустил.

– А когда?

– Да аккурат после сообщения в газете о том, что войны не будет, что слухи все это! – тут председатель внимательно поглядел на лейтенанта и спросил:

– Что, так все плохо?

– Сами-то как думаете?

– Да вот у вас, как командира, как раз и хотел спросить.

Старновский аккуратно взял председателя за рукав и отвел в сторону, и, понизив голос, произнес:.

– Я вот что вам скажу, вы револьвер теперь всегда с собой носите. Спрячьте в портфеле или носите за пазухой. Я ведь про евреев не просто так спросил. В Бресте они тоже потихоньку стали собираться и уезжать. А евреи – они народ ушлый. Просто так ничего делать не будут. Так что погреб мы вам выкопаем как можно быстрее.

– Я так и знал, я так знал!

– А что вы знали? Я ведь вам только про евреев рассказал! Да про осторожность. Вон бандитов и прочих нарушителей границы в лесах сколько развелось.

– Понимаю, понимаю! Панику сеять нельзя, но бдительность надо усилить!

Яму к вечеру выкопали и даже поставили четыре несущих больших столба по углам. Верзила воткнул топор в лежащее бревно и сел перекурить. Остальные бойцы уже сидели и курили тут же на бревнах.

– Ловко у тебя, Степан, получается топором-то махать! – заметил рыжий.

– Так я к плотницкому делу сызмальства приучен. У меня и отец плотник! А до него дед плотничал!

– А вот бошку врагам сможешь одним махом отсечь? – наседал конопатый боец.

– Солнцев! Вот чего-чего, а людям головы не рубал. Всё случая не подвертывалось. Рыжих в деревне у нас не было!

Солдаты оживленно загомонили, послышались смешки.

Однако Василий не обиделся, а наоборот, стал развивать свою мысль:

– А вот случись что, надо бы нам будет пару топориков-то экспроприировать в пользу нашего славного отряда. Один будет у Степана, да он всем фашистам бошки поотрубает. А вот второй нужно будет отдать мне!

– Это почему же тебе? –усмехнулся Степан.

– Ну я тоже деревенский, тоже к топору приучен.

– Да у нас почитай все деревенские, кроме умника Воробьева. Он городской. Чем ты-то лучше?

Вместо Солнцева ответил крепыш:

– Да потому что он рыжий!

Все беззлобно засмеялись.

– Нет, Парамонов, не поэтому! Просто я самый шустрый из вас. Вот ты, Парамонов, пока раскочевряжишься, пока раскачаешься, да от тебя все фашисты сто раз успеют убежать!

– А от тебя, стало быть, не убегут?

– А я быстрее всех стометровку бегаю!

Тут в разговор вмешался сержант:

– Пущай завтра топором помашет. Только вот твоего «случись что» не случится.

– А что, по вашему, товарищ сержант, наш лейтенант сдуру докладную-то написал. Я вот гляжу, он мужик умный!