Олег Аникиенко - Горожане. Рассказы, заметки, миниатюры

– Пытаюсь понять вас…

– Скучный наш город, пресный. Без изюминки. Нет у нас ни «чарли» своего, ни «мистера Икса»…

– Пожалуй. И контор многовато.

– Вот-вот. Вы на занятиях были? У мальчика…

– Заходил. Час выписывают яблоко.

– А в хоровой?

Он подводит меня к щели в стене. Засаленные пальцами доски выдают пункт его наблюдений. По примеру продавца наклоняюсь, прижимаясь к доскам.

– Смотрите! Летят!

– Разминка. Машут руками…

– А будто – взлетают. Может, оторвется кто…

Смотрю на него внимательней. Нормальный мужик, в общем. Вокруг детских глаз морщины, виноватая улыбка. Похож на клоуна в отставке. Скольких людей он рассмешил? Теперь не в силах крутить кульбиты, кричать «Оп – ля!».

Еще раз медленно обхожу этот музейный утиль. Что-то ирреальное чудится в не нужных миру предметах. Все как – будто настоящее, трудовое, а – бесполезное. Тут и старый английский стек, и персидский чурбан, и цилиндр эквилибриста. И даже подзорная труба без линз.

– Что же такой трубой делать?

– На звезды смотреть. А не хотите купить рог дырявый?

Он протягивает завиток рога, из которого, верно, не один кавказец выдул бочку вина. Рог безнадежно испорчен. Хотя, изловчившись, можно закрыть пробоину пальцем.

– Дыру залатать можно. Поставить пломбу…

– Зачем? Тогда из него пить будут. А так можно звук извлечь.

С уважением к рогу, продавец подносит завиток к губам. Вбирает в себя воздух. Звук жалобный, но одновременно – утверждающий, вырывается из отверстия, устремляясь в окно. Кажется, музыкальный дух пытается пробиться сквозь строй окруживших его зданий. В поисках выхода звук мечется, проникает в окна особняков и там дробится в бесконечных кабинетах, компьютерах…

Признаюсь, мне стало не по себе. На мгновенье почудилось, будто стою у стен старого замка. Зубцы стен уж закруглились, окна бойниц, подвесной мост поросли мхом. Ворота в замок заперты, а внутри – тревожится люд. Что случилось?

Внезапно впереди, на холме, у темной черты леса появляется всадник, – таинственный, прекрасный герольд. Его блеснувший золотым украшением рог волнующе трубит, зовет. Скорей! К городу ползет дракон!

Вот почему тревога! Сквозь гущу леса к городу близится чудище. Кто с ним сразится? Кто смельчак? С тем самым драконом из детства – помните? – шипы на шее, рога, чешуйчатый хвост… С монстром, пожирающим идеалистов. Которого до сих пор победить никому не удалось.

Я тогда еще подумал: Бросить что-нибудь в воду? Камень, монету… Зачем я здесь? Течение Москвы – реки свинцовой полосой неслось равнодушно меж бетонных парапетов…

А затем поезд, выстукивая и лязгая, уносил нашу группу из столицы в далекий спокойный Усть – Сыровск. Мы – команда провинциальных сетевых бизнесменов, еще начинающих и горящих желанием стать «изумрудами», «бриллиантами», «сапфирами»… Занимаем весь вагон. А возвращаемся с семинара, проходившего на огромном стадионе, который я раньше видел по телеку, болея за любимый футбольный клуб.

Сознание человека из глубинки… Размеры сооружения, как и вся Москва, подавляли. Полчаса мы добирались до своих мест на трибунах, преодолевая эти пролеты, проходы и переходы. Гигантский «Колизей», превращающий тебя в пылинку, насекомое…

Сорокатысячный стадион был полон. Внизу, лицом к зрителям, стояли цепью молодые полицейские. Они делали равнодушные лица, но в глазах их читалось удивление. Ведь они наблюдали не футбольных фанатов, а торгашей, – мужчин и женщин, молодых и старых, подростков, детей. И все размахивали флажками, шарами и прочими атрибутами болельщиков. Стадион скандировал речевки, названия районов и городов…

В центре поля стоял величественный шатер, с большим экраном и мощными динамиками. И когда на сцену вышел ведущий, стадион взревел восторженными А! О! У-у! и громом аплодисментов…

Сейчас поезд уносил меня от жуткой толчеи, неудобств гостиницы, метро. На своей верхней полке в проходе вагона я пытался стереть из памяти раздражающие картины.

…Жену пригласили в одну из модных кампаний распространять штатовские чистящие средства и мази…

– Представляешь, – бегала по комнате супруга, – стану богатой! И всего – то рассказать знакомым о товаре, показать как мыть, скрести… Любишь чистое? Это не «пирамида», не обманут!

На первой встрече выяснили – здесь новый вид продаж. Не магазинный, а по сети партнеров, ты мне, я – тебе… Современно! Нет очередей… У кого дома порошки, у кого – мед, косметика, биодобавки… И за каждую сделку – свой бонус, проценты. А там и до путешествий недалеко…

Признаюсь, не сразу понял в чем фишка. Люди подрабатывают продавцами. Ну, ладно… Но зачем обставлять все как философский, идейный прорыв. На семинарах не говорят: – Надо активничать! А кричат, возвышают: «Будь свободным! Успешным! Стань звездой!» После таких «вливаний» человек ходит, как зомби. Он уже не любит свое дело, профессию врача, учителя, не ищет свое призвание. А – становится частью Системы, делающей тебя Личностью планеты!

Тут и сомнения подкрадываются. Вроде жил правильно, приносил пользу, пусть денег и не скопил. Ан нет, не бывал на Канарах, машина твоя бедная и, вообще, ты – пресный… А кризис то – под- жи – да – а – ет!

Честно говоря, смутил энтузиазм жены. Изучала методики, как новую русскую идею. Была комсомолкой, теперь – предприниматель! По характеру обычная чиновник, дачница… А тут – перспективы!

Я думал, мы, советские, коллективные, не знали собственности. Потому нас задели за живое. Свое дело! Видно, надо переболеть и этим. Дома появились какие-то бабки с чаепитиями, коробки с американским мылом…

А на семинарах людей «накачивали». Лекторы трагично откровенничали, рассказывая истории. Бедность… зависимость… скучная работа… пустая жизнь… А теперь – новая возможность, перелом в сознании! Успех, достаток! Ты – словно безногий, что взобрался на Эверест! Ты – звезда!

Меня одолевали сомнения. Продавец, организатор – возможно. Но – личность? К тому же, чтобы добиться успеха, надо отдавать делу все время… А со сцены орали: – В тебя не верили. Но ты – взлетел!

В центре стадиона выступал бывший работник обувной фабрики. Он стал миллионером, организовал свою сеть партнеров, которые подключили своих партнеров, а те – своих…

– Кто я такой, чтобы зазнаться! – кричал микрофон. – Продавец порошков? Но я – поднялся… Обувщик поднял в руке стакан с водой. – Будьте, как этот стакан! Наполняйте себя! Тогда вам будет что отдать людям!

Он повернул стакан, и вода тонкой струйкой полилась на сцену. Действо демонстрировалось на большом экране. Люди с трибун завороженно следили за струйкой, блистающей словно нить жемчуга. Гипнотизм семинара достиг апофеоза. Стадион в едином порыве воздал оратору. Улучив момент, я выбрался из ликующей толпы, нашел выход, и стал приходить в себя около свинцовой чужой реки…