Лариса Денисова - Билет в плацкартный вагон

© Денисова Л.В., 2021

© Оформление, серия, Издательство «У Никитских ворот», 2021

Тревожно стучат колёса поезда. Каждый скрежещущий звук не даёт уснуть. Этот огромный неповоротливый червяк действительно весь напрягся, боясь опоздать к назначенному времени в конечный пункт. Он мчится – то, слегка касается холодного скользкого лезвия рельс, то начинает ударять по ним однообразно, замедляя ход.

Был ранний час – день ещё не проснулся. Мрачная колючая темень ноябрьского утра грязным маслянистым пятном расплывалась в окнах за короткой, небрежно сдвинутой занавеской. Блуждающие призрачно-яркие огни, внезапно срываясь с места, рассекали темноту за окнами, бежали и бежали, спотыкаясь, за вагоном поезда. От этого у Лидии возникало желание: зажмурить с силой глаза и всем телом прижаться к рыхлому матрасу на ровной полированной полке. Ощущать спиной каждый толчок, слушать стук колёс и забыть всё, что так мучило, всё, что не сложилось, не получилось в её не такой уж короткой жизни. «Забыть, ну конечно, забыть!» – звучало для неё как молитва. И, может быть, как давным-давно, в детстве, радоваться чему-то необъяснимому и слегка тревожному и верить только в хорошее.

Нигде больше так не ощущала бег времени Лидия, как в поезде. Казалось бы, всего несколько часов назад толкалась на многолюдном, шумном перроне, иногда ловя на себе чьи-то любопытные взгляды. И вот спустя всего несколько часов ничего этого уже нет – это уже прошлое, осталось где-то далеко-далеко. А вот там, за поворотом, за плывущими, мелькающими деревьями и деревушками выйдет знакомая станция, как хорошая подружка. И она вдруг станет забытым прошлым и совершенно чем-то новым.

Лидия лежала с открытыми глазами и прислушивалась к весёлому и торопливому бегу колёс. Они переговаривались друг с другом, повторяя одно только слово: «Спешим-спешим! Спешим-спешим!» Женщина решила встать. Всю ночь она не спала, то и дело поднималась с постели и садилась на свою нижнюю полку, заглядывая на электронное табло, которое высвечивало точное время и температуру в вагоне. После этого она снова прилегла, завернувшись с головой в простыню, и даже ненадолго задремала, но, словно по какому-то сигналу, Лидия сразу проснулась и стала быстро собираться. Она ловко скрутила в трубку матрас, застегнула сапоги, накинула пальто, взяла шляпу и вещи и бодро зашагала между полок со спящими пассажирами. Тех, которые сейчас, собрав вещи, должны были выйти с ней на этой станции, – таких было немного. Она вышла первой в тамбур: ей хотелось побыть одной, хотя бы несколько минут.

Лидия стояла в продрогшем тамбуре, держа в руке маленькую сумочку на длинной ручке. Лида была не высокая, но и не маленькая, не толстая, но и не худая, не старая, но и не молодая. «Как Чичиков», – так любила говорить про свою внешность Лидия, смеясь над собой. Хотя это было не совсем так, потому что у неё была лёгкая, горделивая, стремительная походка, мягкий и в то же время пронзительный взгляд больших лучистых зеленовато-серых глаз: это выделяло её и делало заметной. Одета она была в чёрное короткое пальто и такого же цвета брюки, а на голове сидела кожаная шляпка с короткими полями.

Поезд вылетел на мост шумно и взволнованно дыша. Звонко задрожали мостки. «Вот уже приехали», – подумала про себя женщина. Дорожное волнение заглушила тяжесть бессонной ночи.

Звякнула и повернулась ручка, и в узком коридоре появилась проводница с флажком, а за нею вереницей потянулись пассажиры. Поезд, недовольно бормоча, сбавлял скорость и наконец остановился. В самый первый миг остановки состава проводница с автоматически отточенным навыком распахнула дверь, подняла площадку, обнажив лестницу, по которой легко скользнула вниз, приглашая за собой выходящих пассажиров.

Лидия медленно спускалась за ней, придерживаясь одной рукой за поручни, а другой тащила за собой небольшой багаж. Навстречу ей бежали мужчина и женщина, жадно отыскивая кого-то глазами. Они были средних лет, с ничем не примечательной внешностью, одетые скромно и просто. Лидия сразу догадалось, кого они встречали, – ту миловидную стройную девушку, которая шла за ней. «Она студентка, учится в столице. Это её родители», – сразу решила про себя женщина в чёрном пальто. И незаметно для неё приторно-сладковатая волна зависти вдруг медленно колыхнулась в горле, как гнойная мокрота. Несмотря на беспокойства и понятные тревоги – эти люди счастливы. А вот ей не пришлось учиться в столице в своё время, поэтому так, как героя, её никогда не встречали.

На перроне рядом со своим вагоном женщина в чёрном пальто остановилась и пригляделась к обстановке. Она постояла ещё немного, и вдруг Лидия невольно вспомнила своего отца, его тень большой птицей мелькнула перед глазами, именно он всегда приходил встречать её.

У него было широкое доброе лицо, мешковатая крепкая фигура. Он запомнился ей: в своём длинном сером грубом пальто, похожем на шинель, и в беличьей шапке-ушанке, которую он очень берёг. Каждую весну он обвёртывал шапку листьями сухого табака, спасая от моли. Даже будучи тяжело больным, он надёжно спрятал в табаке свою шапчонку весной, а летом его не стало. Мать, найдя её в шкафу, долго сокрушалась и причитала: «Не пришлось тебе поносить твоей шапки!» Да, не пришлось ему поносить ни хорошей шапки, ни хорошего пальто: всё им заработанное он нёс в семью, отказываясь от покупок для себя и отговариваясь: «Купи лучше ребятам».

Лидии дорог в памяти случай с масляными красками. Тогда она училась в старших классах. Мать постоянно болела, работал один отец. Лидия решила всерьёз заняться рисованием, начала ходить в изостудию. Она узнала о том, что интересно работать масляными красками, и попросила отца купить ей их.

В один из воскресных дней Лидия с отцом вышла рано из дома. День был белый, снежный, морозный. Снег лежал ровными горками вдоль обочин. Тротуары были чисто выскоблены добросовестными дворниками. Они быстро доехали в звенящем от холода заиндевелом троллейбусе до местного «Детского мира», так назывались тогда почти все магазины для детей. Когда они стали выбирать в отделе канцтоваров масляные краски и кисточки, то оказалось, что эта дорогая для них покупка. Отец немного помялся, потоптался на месте, почесал затылок, но краски всё равно купил. Правда, он предупредил тихо Лидию: «Матери не говори, сколько они стоят». А приехав домой, аккуратно срезал лезвием первую цифру в ценнике на картонной коробке с масляными красками. Он умел делать тончайшие срезы на бумаге лезвием, а иногда незаметно срезал в тетради у Лидии ошибки. Он никогда не ругал дочь за отметки, никогда не устраивал ссор, скандалов. Лидия не слышала от него оскорблений и придирок.