Нестор Бегемотов - Между кружкой пива и чашкой кофе. Весёлые рассказы и нетленные мифы

Впрочем, не будем сгущать краски, друзья!

Плыл как-то дедушка Мазай на своей утлой лодочке по реке в половодье. Смотрит: на островках зайцы барахтаются, причём все какие-то крупные, клыкастые и ушастые необыкновенно. Подплыл дедушка к ним поближе, а зайцы как начали в его лодку сигать, что чуть было не перевернули. Десятка два набралось лопоухих.

«Повезло! – думает Мазай. – Ни часов, ни компаса нет, а ведь оказался в правильное время и в нужном месте!»

Решил он, раз такое дело, к своему корешу дедушке Пахому отправиться, тот знатным шкурником слыл и сильно деньгу на этом деле заколачивал.

Встретились старички, порадовались удаче Мазая, заперли зайчиков в старом амбаре и сели водку кушать.

– Надо же, – всё время удивлялся дедушка Мазай, – какие зайцы глупые попались: сами ко мне в лодку попрыгали!

– Завтра забьём, мясо закоптим, шкуры в заброшенном городе продадим и ещё водочки купим! – подхватывал тему дедушка Пахом.

– Дело!

Наступила чёрная ночь. Зайцы прогрызли двери амбара и на сторожевого пса-волкодава напали – тот только и успел пару раз тявкнуть. Потом ушастые уничтожили всю растительность в огороде, а под утро стали в избушку ломиться. Проснулись старички, перепугались: виданное ли дело, ополоумевшие зайцы жилище штурмуют!

Открыли друзья окна и начали из ружьишек отстреливаться. Но нет, не отступают ушастые зверушки! Мало того, некоторые до того страх потеряли, что до окон допрыгивают и страшно зубами клацают! Не ровён час откусят что-нибудь ценное, потом не пришьёшь.

Тут уж и патроны кончились, так что пришлось старичкам огородами уходить.

Кинулись они к реке, а ушастые по пятам! Еле от них отбились, запрыгнули в лодку, отчалили. Сейчас, думают, бросятся твари вслед за ними.

Но нет, остались зайчики на берегу. Стоят на задних лапах, в зубах передними ковыряют и смотрят с видом самым злодейским…

Наконец выплыли страдальцы на стремнину, понеслись вниз по реке, тут только и отдышались.

– Смотри, Мазай, лисы чернобурые плывут! – вскрикнул Пахом, перевязывая укушенную руку. – По сто новых баксов шкура стоит!

– Гони их в шею! – проворчал дедушка Мазай и замахнулся на мутантов веслом.

Мы решили похоронить дядю Джона, так уж было принято в нашей деревне.

Когда мы внесли дядю Джона за ограду, все наши были уже в сборе, пришёл даже священник Джексон. По своему обыкновению, он был пьян, и по его покрасневшей физиономии кочевали фиолетовые пятна. Было ясно, что он прибыл с других похорон и ещё не успел оклематься. Нельзя так часто бывать на похоронах. Это неприлично.

– Итак, – сказал священник Джексон, – мы собрались здесь, чтобы похоронить нашего дядю Джона. Мне он, конечно, никакой не дядя, так что не желает ли кто-нибудь из близких сказать что-то хорошее о покойном?

Дядя Джон сказал:

– Если вы, паразиты, меня закопаете, я вам все уши пообрываю. Лучше оставьте свою безумную затею и расходитесь по домам.

Тетя Агата сказала:

– Мы все знали дядю Джона как хорошего семьянина, трудолюбивого работника и, по большому счёту, честного друга. Всем нам хорошо известно, как дядя Джон держал своё слово. Помню, он сказал, что, если полезет чинить крышу, свалится непременно, тут уж хоть к колдуну не ходи. Кто мог знать, что это будут его последние слова?

– Знаешь что, Агата! – прокричал дядя Джон. – Ты ко мне лучше не подходи! Я за себя больше не ручаюсь!

Тётя Агата расплакалась, и её стали утешать тётя Марта и тётя Берта. Потом сводный брат покойного, дядя Бак подошёл к бренным останкам и сказал:

– Я знал Джона с давних пор и могу вспомнить о нём только хорошее. Помню, он помогал мне купить корову. Не помню, сколько мы за неё отдали. Могу сказать только одно: это была хорошая животина. Правда, мы пропили её в тот же день, но было бы несправедливым считать, что это вина только нашего Джона. Так уж сложилась судьба этой коровы… Так что спи спокойно, Джон. Никто тебя здесь больше не потревожит!

– Вот от кого я не ожидал такой подлянки, так это от тебя, Бак! – прошипел дядя Джон, ёрзая от негодования в гробу.

После этого Джексон открыл свою тетрадку с лекциями и зачитал нам очень душевный отрывок со старых времён. Понять, о чём идёт речь, было решительно невозможно, но слова всё равно пришлись весьма кстати.

Многие плакали и были взволнованы, несмотря на то, что дядя Джон сквернословил и называл всех наших нехорошими словами. Мы узнали так много нового друг о друге, что просто представить страшно!

Наконец, последние слова были сказаны. Двое рабочих подошли к гробу и опустили его на верёвках в свежевырытую могилу. Каждый из наших бросил вдогонку горсть земли…

Так мы и похоронили дядю Джона.

Мероприятие всем очень понравились. Все наши сошлись на том, что это были лучшие проводы за последние полгода. В следующий раз мы устроим ему более пышные похороны, если сумеем ещё раз отловить в наших местах.

В конце концов, мало кто из наших может догнать дядю Джона, когда он припустит со всех ног по дороге.

Запись 13415. В тот день наш «Неистребимый» держал курс на планету Пугливая Свинка, да продлит Вселенная её небесные дни. Неожиданно катер без опознавательных знаков обстрелял нас с левого борта, а потом взял на абордаж. Два десятка злобных корсмоков, размахивая заострёнными ауярангами 1 1 С виду мало изменившийся шампур, используется для людоедских целей. , пронеслись по коридорам, намереваясь ворваться в рубку капитана Свиндера, захватить бортовой журнал и взять управление звездолётом на себя. Весь экипаж был страшно напуган, но наш повар Эдди Паттерсон успел выстрелить из своего бластера первым.

После этого он ещё c минуту демонстрировал своё превосходство, после чего мы несколько часов кряду выбрасывали останки корсмоков в открытый космос и никак не могли нарадоваться на нашего кока. Как же нам с ним повезло! И что с того, что у него вечно курочка подгорает?

Запись 13519. В тот день мы летели мимо притона «Врождённый порок». Неожиданно из-за скопления метеоритов вынеслось с десяток флаеров с вооружёнными до зубов хрюкенвузерами. От страха при виде этого зрелища одна половина членов экипажа буквально остолбенела, а другая уже подумывала застрелиться.