Евгений Сафронов - Город У

Супонина имела репутацию тётки строгой, с ней связываться никто не хотел. Руководитель проекта Пушков только плечами пожал: «В У. так в У. Ваше право, Татьяна Фёдоровна».

Еще бы – конечно, ее право. Так вот я и попала в этот У. Град на Волге – со всеми втекающими и вытекающими реками, ручьями и последствиями. С нами поехал Виталик Точин, но у него еще в поезде поднялась температура, и он укатил в Москву. Так что часть, связанная с социологией, у нас провисла.

– Наташенька, мы должны сами определять характер нашей работы. Не обстоятельства и условия делают науку, а наука в конечном счете управляет обстоятельствами и условиями. Просто будем делать свое дело.

В переводе с абстрактного на конкретный это означало, что я, как обычно, буду записывать свою «несказочную прозу» – былички про домовых, колдунов, оборотней и т.п., – плюс, конечно, городские легенды. Ну а она займется ментальными картами, статистикой и политикой. Грант-то отрабатывать надо.

3.

Я почти сразу оценила все преимущества поездки с Супониной: у нее действительно в У. оказалось полно знакомых. Вместо какой-нибудь затрапезной гостиницы мы остановились в отличной двухкомнатной квартире в самом центре города.

– Нам просто везёт, Наташенька. Обычно эта квартира не пустует – ее сдают на длительный срок. Но буквально неделю назад прежние жильцы съехали и новых арендаторов пока не нашли. И дай Бог не найдут еще недельки полторы – как раз то, что нам нужно!

Вечером первого дня я успела сбегать в супермаркет, по дороге отфоткала памятник местному художнику Илье Колотову – кстати, его именем назван бульвар, где мы сейчас жили. Когда за ужином я показала свежие фото своей старшей коллеге, она всплеснула руками:

– Господи, ведь на этом самом бульваре – прямо у подножия сфотографированного вами памятника – я назначала свиданки одному молодому человеку. Как же его звали? Толик? Петя? Как течет время – неумолимо. Неумолимо…

Я кивала и расспрашивала про ее бытие в городе У. Оказалось, что Супонина тут жила недолго – года три-четыре. В начале 1970-х годов здесь в честь столетия известного революционера-подпольщика отгрохали небольшой мемцентрик и доломали всю оставшуюся старинную архитектуру. Два основных предприятия – по оборонке и производству минеральной воды. Плохо развитый транспорт и хорошо развитые старые тополя во дворах. В общем, всё как обычно.

– Ах, Наташенька, какой потрясающий здесь вид на Волгу – на мост! Это прямо-таки сказка. Кстати, сами у… цы этой красоты почти не ценят и не видят: привыкли, как и жители какой-нибудь Анапы – к виду моря.

Я спросила, с чего она начнет завтрашний день. Выяснилось, что Татьяна Федоровна собирается посетить своих старых знакомых и собрать «первичную информацию». Я решила, что пойду с ней – это было разумнее всего. От супонинских знакомых можно узнать адреса и фамилии других информантов – а там дело, как я надеялась, пойдет по обычному сценарию: встречи-записи-расшифровки.

Но я ошиблась.

4.

– Хо-хо-хо!.. Чудны дела твои, Наталья! Как вас там по батюшке-то? – грохотал Иван Иваныч, старинный приятель Супониной, бывший комсорг в третьем поколении, ныне почетный житель У., председатель половины советов ветеранов в городе. Он был обладателем пышных седых усов и ярко красной плеши на квадратном затылке. – Да какие у нас здесь целители и домовые? Мы сами себе целители!.. А? Что ты говоришь, Наташа? Так тебе не только про это интересно? А про что? Мастера, писатели, краеведы, чудаки? Хо-хо-хо. Да таких полно! Да вот хоть бы я! Со мной пообщайся, красавица!

Я с ним пообщалась. В принципе, интересно, но не по теме. Слово за слово, и он наконец-то назвал фамилии нескольких любопытных людей. Особенно меня заинтриговал Ташин – местный краевед, «специалист по аномалиям».

– У него даже блог в Интернете есть какой-то – я в этом плохо разбираюсь. Там вот он всю эту чушь и расписывает, – отрекомендовал мне краеведа Соболев. Я поняла, что это как раз то, что надо, – мой человек.

Я уже собралась откланяться, но тут в лице бывшего комсорга что-то изменилось. Он шевельнул своими усами, потёр двумя пальцами толстую переносицу и хмыкнул.

– Вот и всё, Наталья, да? – спросил он меня каким-то новым тоном. – Портрет составлен, ярлыки развешаны. Ставим не запятую, а жирную точку – так ведь? Что ты там потом собираешься написать – статейку научную? Я догадываюсь, как в ней будет представлен Соболев Иван Иваныч – если, конечно, вообще попадёт туда. «Поговорила со старым дураком, он мне там кого-то посоветовал – и я от него сбежала». Да?

Под его умным взглядом я покраснела: уж очень точно воспроизвел он мои тайные думы. Что и говорить – в моих мысленных научных «списках» он и правда не значился.

– Давай-ка я тебе еще чайку подолью. А ты послушаешь старика – перед тем как побежать по своим краеведам и колдунам. Может, и я на что сгожусь. Не бойся, сильно не задержу.

Я пожала плечами и снова взялась за свою кружку. Иван Иваныч хмыкнул, увидев, как я нажала кнопку записи на диктофоне.

– Знаешь что, Наташа? А у нас тут ведь даже экскурсии проводят – для детей от 12+. Обещают показать и русалку Катьку, и голубое свечение, и бункер Сталина, и тайные казематы НКВД. Интересуют такие щи с капустой? А? Хо-хо-хо. Ладно, не буду твое терпение испытывать, красавица. Говорят, у вас в Москве время-то другое, ритм, понимаешь, дёрганный – тудым-сюдым. Вам бы всё поскорее надо…

Так вот. Есть у нас такая улица – Розы Люксембург. Ну улицы с таким названием в любом городе СССР, наверно, были. Сейчас, может, где и переименовали – а у нас вот нет. Революцьённый дух никуда не делся, однако. Раньше там стоял домик под номером 41. В начале 90-х я прочитал в одной местной газетке, будто завёлся в этой избушке – там частный дом – завёлся, как его… полтергейст. Ага! В советские-то годы всё это ведь сдерживали, запрещали, а тут как разрешили – так будто адова пасть раскрылась. И инопланетяне, и Кашпировские, и всякая другая хреновина посыпалась прямо на наши бедные головушки. Но я-то всегда был человеком любопытным…

Знакомец Татьяны Федоровны снова пошевелил седыми усами и втянул воздух – будто к чему-то принюхивался. Он потом еще пару раз так сделал, и у меня от этой его привычки озноб пошёл по всему телу.

– И вот другой бы кто прочитал статейку да забыл. А я взял и пошел прямо по указанному адресу. Жила там бабушка, Екатерина… Федоровна, по-моему… И внук Дима – как сейчас их прям вижу. Пришел я, поговорили о том о сём. Познакомились, в общем. Бабушка уж совсем старенькая была, а внук – какой-то шебушной, на одном месте усидеть не мог.

«Да, вот есть-есть у нас этот самый домовушка, – кивает на мои расспросы бабулька. – То табуретками начнёт двигать, то нитки перепутает. А вот в прошлый раз как в стену-то ухнул! Так ведь, Димуль?».