Владимир Латышев - Алон

– А я так и подумала сразу, что это луч солнца подействовал, который освещал кристалл, когда мы сюда вошли. Потом фонарики перебили этот свет, потому что он был совсем неярким. Наверное солнце сквозь облака слабо светило или может окно там наверху какое-нибудь растение загораживает.

На лице Алона, слушавшего Вареньку, появилось совершенно не свойственное этому сильному, уверенному в себе человеку, выражение растерянности, которое быстро сменила радостная улыбка.

– Как всё просто! – воскликнул Алон и подумав ещё немного добавил, – а ведь это действительно так! Какая же вы молодец, Варя! Вот что значит по настоящему творческий человек!

Растерянная от совершенно неожиданной похвалы, Варенька попыталась что-то сказать, но получилось лишь беспомощно махнуть рукой.

– Да, да! Вы даже не представляете насколько важна ваша догадка.

– Похоже, что Варенька действительно уловила в ситуации ключевой момент, но догадку все же нужно проверить. Вы так не считаете? – Андрей внимательно смотрел на Алона, который утвердительно кивнул.

– Да уж теперь, конечно, проверим. Только у меня нет сомнений в том, что именно сочетание воздействия солнечного света в строго определенное время и сигнала посоха, находящегося в пространстве храма, запустило сцену древнего ритуала, которую мы наблюдали. Потрясающую, на мой взгляд иллюстрацию заключительной части нашего разговора, который теперь может получится ещё интересней.

Кстати, программа экскурсии на сегодня почти исчерпана, – с улыбкой сказал Алан, – и мы можем теперь вернуться к моему скромному подземному жилищу, где хватит места и всего необходимого, чтобы с комфортом завершить нашу беседу.

Путь назад показался совсем коротким. Все говорили об очередном чудесном явлении, гадая о том особом и важном смысле, который придавал Алон древнему ритуалу.

Андрей и Кирилл, которые по старой привычке шли рядом, тихо обсуждали ситуацию, в которой оказался практически весь коллектив проектировщиков, пытаясь спланировать действия на ближайшее время. А поскольку завтра рабочий день, должен прилететь МИ-10 за автобусом и скопилась куча других дел, включая объяснение с директором Центра, нужно было понять главное – как быть с чудесными открытиями и действительно важным разговором, который сам Алон так удачно назвал семинаром, и который так не хотелось откладывать, прежде всего, в интересах их главного дела. А если отвлечься от служебных обязательств, то сказочная ситуация, в которой все оказались, настолько увлекла и зачаровала, что бросить все, не раскрыв чудесной тайны, было просто невозможно.

Вернувшись к порталу, откуда началась первая экскурсия по пещере, вслед за Алоном все направились в противоположном направлении и пройдя не более ста метров по широкому проходу, снова услышали шум воды. Зал, в который привел компанию Алон, был почти круглым и относительно небольшим, не более 7–8 метров в диаметре с небольшим, естественной формы углублением в полу, которое наполняла падавшая сверху вода. Его главной особенностью был довольно сильный свет, проникавший сюда через несколько отверстий в каменном ограждении, расположенных на разной высоте. Читать при таком освещении, конечно, трудно, но без факела обходится можно было вполне.

– Прошу сюда, – указал Алон на широкий проем в стене с противоположной стороны, – тут мой кабинет, и здесь я провожу большую часть времени.

В помещении, куда осторожно входили гости, неожиданно вспыхнул свет. Несколько светодиодных светильников освещали рабочее место хозяина жилища и стеллажи с книгами.

Пол в кабинете был деревянный и, видимо, очень прочный. У стен стояли массивные скамьи разных размеров, и несколько табуретов, будто вырубленных топором из толстого древесного ствола. Вся эта мебель, включая толстые столешницы на каменном основании, была довольно темной и выглядела чуть ли не такой же древней и могучей, как сама каменная пещера.

На столе, словно гость из будущего, лежал серебристый ноутбук и справа от него горка блокнотов. Несколько книг, были раскрыты, а из других, тоже лежавших рядом, высовывались многочисленные закладки. В самом дальнем углу, на второй столешнице стояла кухонная утварь и небольшая газовая плита.

Наверное самым неожиданным элементом пещерного интерьера оказалась обычная филенчатая дверь, в мощной деревянной перегородке из стоящих вертикально древесных стволов. За ней, как оказалось, скрывалась спальня хозяина, где всё, включая стены и потолок, тоже было деревянным и столетним. Кровать хозяина была аккуратно застелена, а на большом прикроватном сооружении, больше похожем на тяжелый низкий стол, тоже лежали книги. Естественного света здесь не было, зато воздух был свежим и наполненным таежными ароматами.

– Это одно из мест, где я могу работать и отдыхать. В пещерах есть и другие, но они достаточно далеко отсюда. Да вы устраивайтесь, пожалуйста, А я сейчас приготовлю чай и поесть чего-нибудь из своих лесных запасов.

Тушенка из медвежатины, приготовленная каким-то особым способом, была удивительно вкусной, особенно с домашними лепешками. Затем все с удовольствием попили ароматный чай из сбора местных трав, который приятно бодрил, и ещё некоторое время болтали кто о чём, обмениваясь свежими впечатлениями. Наконец шум стал стихать; девчонки, толпившиеся у большого зеркала, дополнявшего интерьер спальни, тоже угомонились и заняли свои места. Все умолкли, глядя на Алона и ожидая продолжения серьезного и такого интересного разговора.

Сосредоточенный, как всегда во время интересной работы, Андрей расположился недалеко от входа рядом с Кириллом, который включил свой диктофон и что-то тихо сказав в микрофон, приготовился слушать. Настя сидела рядом с Платоном, периодически оглядываясь по сторонам и всякий раз задерживая взгляд на своей подруге Лике, которая, кажется настолько увлеклась семинаром, что забыла обо всем остальном, включая её и даже Кирилла, к которому всегда была неравнодушна.

– Мы остановились на вопросе о том, что же это за проблема, которую не могут решить ученые, но легко решают любящие родители. А речь идет действительно о происхождении человека, о пропасти между ним и животным, которую никак не удается научно преодолеть антропологам, изучающих черепа и зубы наших ископаемых предков.

Мне кажется, мы уже столько вчера говорили о человеке, что вывод о решении проблемы его происхождения, а значит и о способе жизни напрашивается сам собой.

Отсутствие генетической программы человеческой жизни сразу подводит нас к проблеме сохранения и развития её способа. А её решение всегда лежит у нас перед глазами – это наш наполненный смыслами мир, в котором каждый предмет говорит о том, как жить! Главным же носителями способа жизни для каждого ребенка являются взрослые и просто другие люди, прежде всего – его родители. Именно они, своим отношением к нему и друг к другу, создают ту «питательную», среду, в которой формируется новое сознание, впитывая в себя образы и формы, нормы и правила человеческой жизни.