Александр Занти - Казус Рюмкина, или Из новейшей истории дивного города Грибоберово

Юрий Карлович немного побаивался Расхватова и очень надеялся, что не выдавал своего страха. Теперь они должны были быть в одной упряжке. Очевидно, Громада назначил Расхватова его наставником на пути к должности мэра.

Рюмкину было сложно проанализировать свое состояние, хотелось заморозить момент и тщательно все изучить, но на это не было времени. В итоге возбуждение трансформировалось в сомнения, а в качестве защитного механизма организм автоматически выбрал тупость.

– Ну что ж, – сказал Расхватов, радостно потирая руки, – поздравляю вас, Юрий Карлович! Большое дело затеваем, и вам отведена основная роль.

"Какая роль? Что он имеет в виду? Я что, участвую в какой-то игре? Или меня разыгрывают?" – подумал Рюмкин, но вслух сказал иное:

– Я ошеломлен, Роберт Вильевич. Неожиданно все это. Непривычно.

А вот Расхватов выглядел как всегда уверенно, хоть он тоже не понимал замысла Громады.

– Времена меняются, дорогой Юрий Карлович. Меня тоже Громада удивил. Но, значит, требования политического момента именно таковы.

Надежда на то, что Расхватов сейчас все прояснит, подбодрит и направит в правильном направлении, угасла.

– Но мы отвыкли… Я сейчас стою тут и понимаю, что нет ни одной мысли что делать, с чего начать, от кого выдвигаться. Кто я? Что я, чтобы выдвигаться? Какие у меня ресурсы? И кто пойдет за меня, за директора кладбища голосовать? Усопшие?

Рюмкин задавал именно те вопросы, которые у Расхватова тоже возникли. У него не было ответов, точнее, они генерировались прямо сейчас, в момент открытия рта Расхватов еще не знал, что будет говорить, но как-то успевал сложить слова во внятные предложения.

– Это вы зря, Юрий Карлович. Что значит «просто директор кладбища»? Вы Харон – перевозчик душ умерших через реку Стикс в подземное царство мертвых. Вы знаете, как людей волнует тема смерти? Все религиозные доктрины в конечном итоге выстроены на определенной концепции смерти и того, что за ней следует. А вы, так сказать, ближе всех к тому месту, где главная тайна человеку наконец открывается… Вы – хранитель тоннеля, по которому душа покидает бренное тело. Это вы обозревали череп бедного Йорика вместе с Гамлетом…

Захлестнувшая Рюмкина нервная тупость стала проявляться, и он не нашел ничего лучшего, чем спросить:

– Я?

Расхватов уже не мог остановиться. Собственно говоря, он больше говорил для себя, а не для собеседника. От Рюмкина требовались только уши, испуганный взгляд и предельное внимание.

– Вы. Вы вместе с принцем Датским выбрасывали черепа из могил…

– Я? Я ничего такого не делал…

– …и понимающе кивали, когда Гамлет вспоминал бедного Йорика. «Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио…».

Рюмкин был немного шокирован, он даже повернул голову в ту сторону, откуда Расхватов призывал Горацио, и спросил:

– Кого?

Расхватов (после паузы, как будто секунду вспоминал, зачем затеял весь этот разговор) сказал:

– Это Шекспир. Гамлет. Не читали?

– Нет.

Рюмкин еще больше занервничал. И зачем он так ответил? Он же знал сюжетную линию «Гамлета». Для этого не нужно его читать, есть произведения, которые не читал, но ты по поводу них достаточно информирован, чтобы поддержать разговор. И тут источник и способ приобретения информации не так важны. Он же будущий мэр, надо правильно реагировать на такие ситуации. А если завтра придется публично общаться с журналистами?

– Ну, не важно. Забудьте. Если честно, я тоже не читал. Впрочем, для выборов Гамлет вам вряд ли пригодится. Фигура, конечно, трагическая, но сомнительная с точки зрения приобретения электоральных симпатий… Нам нужно нечто другое.

Рюмкину показалось, что их разговор выходит на знакомую тему.

– Деньги? – спросил он.

Расхватов поджал губу и помотал головой из стороны в сторону.

– Деньги – это инструмент. Нам нужен образ. Нужна предвыборная идея, предвыборная фишка, которая захватила бы умы населения. Но она должна быть связана как-то с вами, с вашей жизнью, работой, но при этом должна как-то перекликаться с темами федеральной политической повестки. Понимаете? Если губернатор хочет показать политическую конкуренцию, то нужна идея, вокруг корой строится программа.

Это было очевидно. Точнее, как только Расхватов что-то произносил вслух, это становилось очевидным.

Рюмкин напрягся и выдал первое, что пришло в голову:

– Даааа… Но что это может быть? Борьба с коррупцией?

– Заезженная тема. Превратилась в общее место. Автоматически входит во все программы как неотъемлемая часть. Потом, неужели вы хотите дискутировать с Толкалиным вместе с его «досталятами»? Такая фишка подошла бы Светлане Отобраз или Муржикову, но не вам. Это точно. Вам нужна тема, как-то связанная с родом вашей деятельности.

– А как насчет темы захоронения тела Ленина?

Вроде как нервная тупость потихоньку отступала холодному рассудку.

– Опросы показывают, население нашего города против.

– Тогда наоборот, тема защиты его имени и недопущения посягательства на мавзолей…

Расхватов внимательно посмотрел на Рюмкина. Он не ожидал от него такой готовности развернуть повестку на сто восемьдесят градусов. Идеологическая беспринципность выдавала в нем перспективного политика, который во главе угла ставит целесообразность, а не туманные принципы. «А может, Громада прав? Что-то же он нашел в этом Хароне?» – подумал Расхватов.

– Увы, друг мой, не наше это поле. Оно занято коммунистами. Да и не соответствуем пока масштабу. Это вопрос не для нашего захолустья, оставим для федерального уровня. Но мне нравится ход ваших мыслей. Я вижу, вы уловили суть предвыборной фишки.

Рюмкин мучительно искал варианты.

– Улучшение медицинского обслуживания?

– Вам не поверят. Успехи в медицине снижают смертность и одновременно с этим доходность кладбищенского дела, что прямо противоречит вашим бизнес-интересам.

По этой логике самым перспективным кандидатом мог быть ресторатор. Он точно по роду основной деятельности был бы заинтересован, чтобы все были здоровы, богатели и ходили к нему на ужин. Или кандидат-производитель спортивной одежды. Даже обычный муниципальный служащий, связанный с оказанием услуг гражданам, выглядел бы более интересным кандидатом. Ну, кроме разве что сотрудников службы эвакуации автомобилей.

– Понимаете, – продолжал Расхватов, – предвыборная фишка как элемент пазла должна присоединяться к вашему образу директора кладбища, не противоречить ему, не рушить, а дополнять, но при этом быть социально полезной или хотя бы оставлять такое впечатление.

Рюмкин задумался. У него не было идей.

– Что же это может быть?

Расхватов разговаривал скорее с собой: