Илья Смородин - Сносная неделя. Роман

Ложусь в теплую кровать, закрываю глаза и начинаю думать. «Завтра снова в дорогу, радовать людей чистым салоном, приятной беседой». Я даже музыку ставлю, которую меня просят. Люблю свою работу, хоть она и приносит копейки, зато мне доводится общаться с людьми обо всём на свете, потому что разговор в пути с человеком, которого ты, скорее всего, больше никогда не встретишь, – это нечто восхитительное. Это лучше, чем приём у психолога. Наверное. Просто я никогда не был у данных специалистов, посещал одно время окулиста. С самого раннего возраста проблемы со зрением.

А забот у меня и так хватает. Практически каждый день неспешно общаюсь с пассажирами. Я уже давно понял, что по внешнему виду можно многое сказать о человеке, и именно поэтому мне важно хорошо видеть, чтобы замечать даже малейшие детали. Забавно получается, когда внешний вид не оправдывает речь и взгляды собеседника. Это очень интересно. Но главной моей слабостью в профессии таксиста представляется возвращение из другого города в свой дом. Я обожаю разъезжать по моей стране, но, когда я веду машину по родным дорогам, по улицам, которые знаю с самого детства, я ощущаю счастье всем сердцем.

«Уже полчетвёртого… Вставать уже очень скоро, а я ещё и не ложился. Жаль, что нельзя тяпнуть рюмочку снотворного (крепкого алкоголя). Надо постараться заснуть и не думать ни о чём. Становится душно, но так лень открывать окно. Оно привыкло, что я только лишь закрываю его постоянно. Надо спать, лучше пару часов, чем вообще нисколько». Закрываю глаза и засыпаю. Первая ночь без свитера…

Утро наступило моментально, хотя ночь длилась неумолимо долго. Я переворачивался по несколько раз в минуту, всё тело чувствовало усталость, ноги были ватными, а голова не хотела отключаться. Меня что-то беспокоило, и я никак не мог избавиться от этого и погрузиться в сон. Я хотел спать телом, но никак не головой. И вот мерзкий звон будильника. Он кричит: всё, пора вставать! Эти несколько несчастных минут сна сделали меня ещё более огорчённым и обессиленным. Я специально выбрал противную мелодию на будильнике и всегда старался как можно быстрее отключить душераздирающие звуки. Но сегодня прослушал этот репертуар четыре раза и, собравшись с силами, поднялся и уничтожил его. Лучше бы и не ложился совсем.

На часах без двадцати семь. Поднимаюсь с постели, выхожу из душной комнаты и двигаюсь в сторону туалета. После облегчения выдвигаюсь на кухню. Холодильник кишит огромными, испачканными куриным помётом и белыми перьями яйцами. Ещё с детства я познал истину, что некоторые продукты выгоднее во всех смыслах приобретать на рынке. К счастью, он находится недалеко от моего, теперь уже холостяцкого, поместья.

Я пожарил яичницу, добавил туда бекон, сделал два бутерброда с колбасой и сыром, залил кружку с чайным пакетиком горячей водой. Довольно-таки сносный завтрак, ничуть не вызывающий отвращения. Надеваю серый спортивный костюм и белые кроссовки. Как же хорошо, что сейчас весна. Природа дарует тёплое время и нежную, ненавязчивую красоту вокруг. А теперь представьте: насколько гениально природное чудо сочетается с чудом, сотворённым людьми. В исторической части моего города это чувствуется с сумасшедшей силой, и это сочетание просто ошеломительно бьёт по разуму. И, несмотря на безалаберность властей, люди продолжают оберегать и гордиться местной архитектурой и блаженством природы.

Живу я на пятом этаже в девятиэтажном панельном доме. Мой район находится на краю города и называется Новым, а всего их 3. Ещё есть Историческая часть, или Старый город, где сконцентрирован дух истории и памяти о давних временах. И никому ненужный, загнивающий район, который называют Пьяным или Бандитским. Там ловить абсолютно нечего, не зря ведь говорят, что третий лишний. Так вот, он третий.

Место, где находится моё логово, славится моральной дешевизной и падким настроением. Здесь полно торговых центров, различных ресторанов, прочих заведений, в общем, очень шумно и людно. Но все эти недостатки не мешают мне гордиться родным городом, своей семьей, своей профессией, несмотря ни на что.

Спускаюсь по лестнице, глаза радуются чистоте вокруг, и даже запах перегара и дешёвого табака, свойственный моему подъезду, не в силах перебить мою любовь к этому месту. Вчера я припарковал своего коня напротив соседского дома из-за того, что, как обычно, не было свободных мест рядом с моим подъездом. Уже несколько лет мы, жители четырёх домов, расположенных на улице Голдина, просим и надеемся, чтобы власти отгородили наш двор. Это просто невыносимо, рядом торговые центры и рынки, и множество любителей халявы, чтобы не платить денег, имеют честь оставлять свои машины у нас. Так ещё полно всяческой шпаны, которая царапает машины, бухает и кричит по ночам.

Нам однажды установили калитку между двух домов, впарили электронные ключи. Железную дверь сломали через неделю. И теперь каждый раз, когда открываю домофонную и входную двери и мне попадется на глаза этот ключ, я начинаю проклинать людей, которым под силу изменить ситуацию и сделать целую улицу чуточку счастливее.

Напротив дома №92 стоит моя кормилица. Старенький аппарат, являющийся для меня не то чтобы всем, но, во всяком случае, очень многим. Это мой спасательный круг, так как другого источника дохода у меня нет. Я ухаживаю за своим автомобилем, как только могу: мою, обуваю, аккуратно вожу. Я даже дал ему прозвище Ёсик, произошедшее от небезызвестного имени Иосиф. Не первый раз, когда я даю прозвище своей машине. До этого у меня была девочка Сюзанна и ещё много других машин с забавными именами.

Я открыл Ёсика, завёл его и вышел наружу насладиться сигаретным дымом. Всегда прогреваю машину, даже если на улице тепло. Курю. Думаю об Ане и Маше. Понимаю, что уже начинаю скучать по ним, особенно по дочери. Я всегда хотел сына. Мечтал, что у него всё будет по-другому в жизни, по-человечески, что ль. Чтобы у него была достойная, счастливая семья. Чтобы он занимался любимым делом, был порядочным человеком и не повторял моих ошибок. Я прекрасно понимаю, что так думает большинство. Люди считают, что их дети – это возможность исправиться, будто прожить ещё одну жизнь, другую, лучшую и более стабильную. Но, с другой стороны, не отрицаю и с каждым днём всё больше убеждаюсь, что это неправильно. Дети не обязаны своим родителям жить и поступать, как им говорят старшие. Они не обязаны идти по протоптанной своими родителями тропе. Но я убеждён, что они должны во что бы то ни стало любить, боготворить и помогать им, особенно на закате жизни, несмотря ни на что.

Мне повезло с родителями. Они маленькие боги, потому что произвели меня на этот свет. Я счастлив, что эти прекрасные люди идут вплотную со мной по жизни. Они шагают впереди меня, принимая на себя всяческие удары бытия. И чертовски погано осознавать, что когда-нибудь их не станет и мне придётся шагать самому в первом ряду и ощущать на себе все тяготы. Они безумно счастливы, что я их сын, даже несмотря на события, помеченные чёрным в моей биографии, и я это прекрасно знаю. Именно родители и Аня всегда были со мной. Вообще семья – это навсегда. Эти люди – огромная, никогда нескончаемая сила. Но есть и другая сторона. Это также огромная слабость, потому что тобой можно с лёгкостью манипулировать с помощью данных людей.