Илья Смородин - Сносная неделя. Роман

Когда у меня родилась дочь, я ничуть не огорчился. Говорят, что дочки очень похожи на своих отцов, и в моём случае так и получилось. Машка – чудесный ребёнок. У неё глаза матери – бесконечные, голубые, как апрельские люпины, светло-русые кудрявые волосы (не знаю, правда, в кого у неё они такие, у нас с женой прямые), нос картошкой, королевская походка и моё красноречие. Она с ранних лет освоила грамоту, увлекается пением. Было бы неплохо являться отцом известной певицы. Ходить к ней на концерты и дарить красные розы после очередного обворожительного выступления. Да и старость моя была бы яркой и обеспеченной. Я уеду в деревню, чтобы никого не беспокоить, отпущу бороду и буду поглощать жизнь, не обращая внимания на подкрадывающуюся, невидимую, с черным капюшоном и ржавой косой смерть. Раз в месяц ко мне будут приезжать внуки. Мы будем играть с ними в различные игры, надеюсь, что многие из этих игр будут подвижными, а я буду в тонусе. Мы будем кормить мягким хлебом уток на пруду, собирать ягоды и ходить за грибами в лес.

Я скурил две сигареты и начал уже затягивать бычок, погрузившись в мысли, как вдруг меня отвлёк звонок телефона:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, – ответил я, на секунду потеряв нить происходящего.

– Улица Петровского, 24. Второй подъезд.

– Хорошо. Ждите.

Выкинул бычки в урну, запрыгнул в машину и поехал по данному адресу. Дом, откуда пришёл заказ, находится на окраине Старого города, и я обрадовался возможности в очередной раз полюбоваться историческим величеством Среды.

Добрался я быстро, примерно за пятнадцать минут. Остановился и разблокировал двери. В машину сел с виду приличный мужчина в классическом костюме тёмно-синего цвета, лакированных коричневых туфлях, с короткой стрижкой и избыточным весом. Это было характерно заметно по его свисающему подбородку.

– Здравствуйте, вы в Понедельник? – спросил он.

– Да. Вечерняя улица, – буднично ответил ему я.

Я заблокировал двери, и мы отправились в путь. С первых минут я понял, что этот человек – представитель интеллигенции, скорее всего, связан он с политикой. От него пахло кремом для обуви и дорогим приятным одеколоном. По запаху можно многое сказать о человеке.

Я никогда не начинаю первым разговор с пассажиром, по крайней мере очень редко, но всегда с удовольствием поддерживаю беседу. Он сказал:

– Красивый у вас город.

– Да. Самый лучший. Побывали уже в Исторической части? Видели небезызвестный замок, памятники и соборы? – продолжил я.

– К сожалению, только издалека. Надеюсь, что когда-нибудь уделю этому время. А вы не устали видеть это каждый день?

– Знаете… Нет. Это превосходная возможность помнить о героической воле наших предков. Только представьте, несколько веков назад они выстроили все эти чудеса света.

– А я как-то больше предпочитаю столичную архитектуру.

– Ну так и переезжайте ближе к ней, – грубо ответил я, не думая.

Он покраснел, отвернулся и начал смотреть в окно. Было видно, что я рассердил его своими словами. Может, его самая заветная мечта – переехать в те края, но у него никак не получается? Глупо это, глупая мечта. Вот побывать на известном озере в Сибири – вот это настоящая мечта. Скоро за пресную воду будут войны. Обязательно будут.

Да и фиг с ним, с этим толстяком, моё дело – доставить его до места назначения и получить за свою работу заслуженные деньги.

Около пяти минут мы молчали, он повернулся и продолжил разговор:

– Я был у вас прошлым летом и особенно по вечерам чуял запах жжёного пластика. Неужели местные жители настолько безнравственны, что жгут пластиковые бутылки, или не знаю, чего они жгут, рядом со зданием местной мэрии?

Сразу стало понятно, что мои догадки не были ошибочны. Он государственный служащий, и он начал огрызаться на меня. Я решил ответить ему:

– Да нет же, тут всё куда проще. Доля вины граждан здесь, безусловно, есть. Капля в море. Но, как говорится, рыба начинает гнить с головы.

– Вы про Бориса Васильевича, что ли? – удивлённо спросил он.

Я сделал вид, что не услышал его вопроса, и начал обдумывать свою дальнейшую речь. Нужно было выбрать правильную тактику и нейтрально ответить ему, а то мало ли что у него в голове. Не могу же я ему открытым текстом сказать, что не так и давно Борис Васильевич Дубов явился из своего Понедельника, соединил свою бесхребетную территорию с нашим великим городом, причём даже не спросив мнения людей как по одну, так и по другую стороны баррикад, и никак не борется с мусоркой. Одну законсервировали, но там после всего ужаса осталась выжженная земля. В ближайшее время планируют открыть ещё одну рядышком. Я слышал, что люди, имеющие земли в районе выжженной земли, трясутся и умоляют выкупить их владения хотя бы за копейки. Если я чувствую, как смердит по вечерам, боюсь представить, какое амбре стоит в тех краях. Дубов не тот человек, который нам нужен. Он уже проиграл. Лидер, который нужен людям, победит свалку, а не будет выставлять в социальные сети фотографии с детских площадок, хвастаясь, что наконец-таки они начали строиться. Лучше бы, например, в Старом городе скрыл трассу кустарником, там, где стоят одинокие лавочки. Люди не хотят сидеть на них и дышать переработанной нефтью. Нам нужен человек, который победит, сделает нашу жизнь лучше, а не мусорный король Дубов. Чтобы не быть голословным, разумно будет сделать так, чтобы каждый город занимался переработкой своего мусора, а не вёз бы всё к нам. После этих мыслей я продолжил:

– Да. Я слышал, что скоро новый мусорный полигон открывают.

– Правда? Не знал об этом, – еле-еле скрывая улыбку, сказал он. – А в чём же вина людей? Всё-таки жгут резину? Протестуют умники?

– Ни в коем случае. Наша вина лишь в том, что мы не сплотились, когда это было необходимо, и не дали отпор. Нужно было всем выходить против этого проекта.

– Ну, если бы хотели, не допустили бы такого.

После эмоционального диалога мы молчали. Я начал сильнее давить на педаль газа, чтобы как можно скорее расстаться с неприятным мне пассажиром. Когда мы добрались до места назначения, он сказал:

– Спасибо. Сдачи не надо.

Он швырнул мне скомканную пятитысячную купюру и вышел из машины. Я, едва тронувшись, увидел в зеркале заднего вида, что мой недавний пассажир достал телефон и направил его на мою машину. Как будто сфотографировал, но я не придал этому значения.

Я крадусь в центре Понедельника, рядышком со зданием местной мэрии. В этих краях мне доводилось часто бывать, до сих пор никак не могу запомнить местность. Наверное, это связано с тем, что мне неприятен этот город. Он какой-то слишком мрачный. На его окраине кругом лес. Очень много колючих кустарников и травы, видно, что люди сюда заходят редко, только в разгар сезона за грибами, ягодами, орехами. Безумно странно наблюдать здесь живую, практически не тронутую человеком природу. А вдоль города проложена огромная магистраль. Здесь также есть несколько закусочных, которые спрятались за старыми унылыми строениями. Население здесь маленькое и, наверное, противное. Это «проезжий город». Он нужен лишь для того, чтобы путешественники останавливались здесь на секунду, чтобы справить нужду, перекусить и передохнуть. Скурить по-быстрому сигаретку и удрать подальше. Именно отсюда и прибыл в мой дом Борис Васильевич. Отсюда он прибыл и принялся уничтожать его вместе со своими прихвостнями.