Владлен Шинкарев - Река жизни

Подстраиваясь под её тональность, я продолжил третий катрен. Так по очереди, с какой-то непонятной для меня нежностью мы и закончили вместе последний катрен:

Когда мы закончили читать стих, в классе воцарилась тишина, Вера Глебовна быстро вышла из класса.

Мне показалось, что она отсутствовала в классе вечно.

Я не знал, как себя вести, что делать.

Необъяснимо я почувствовал, как разрывает грудь чувство любви к матери, захотелось и самому бежать к ней. Я ещё не понимал, что в такие минуты хочется благодарить не только Бога, но и родную мать за вечную любовь, подаренную мне.

Сквозь тишину в классе я услышал голос красивой девочки со второй парты в среднем ряду:

– Надо позвать Веру Глебовну, может, ей плохо?!

Она встала из-за парты, всех осмотрела и, увидев одобрительные взгляды своих одноклассников, вышла из класса.

В напряжении прошло несколько минут, я уже стал себя ругать, что дал согласие на такое чтение, как в классе появилась классный руководитель со своей ученицей. И вдруг я неожиданно слышу:

– Владлен, будешь сидеть за одной партой с Людой Меняйленко. Бери портфель, садись за вторую парту.

И здесь я на весь класс и выдал свой репертуар:

– Клёвая чувиха, базара нет, засёк!

Класс весь покатился от смеха, напряжённая обстановка испарилась немедленно.

Усаживаясь за парту, промолвил, чтобы весь класс слышал:

После этих стихов класс долго не мог успокоиться. Вера Глебовна и не пыталась успокаивать никого, со всеми заразительно смеялась, в конце урока только попросила зайти в учительскую. Я тревожно посмотрел на Людмилу и услышал одобряющее признание:

– Ты попал в десятку, Есенин – любимый поэт нашей русачки! А если ты пишешь стихи, то пять тебе по литературе обеспечено. Я во спрял духом, дожидаясь конца уроков!

Я заглядываю в учительскую и вижу, как Вера Глебовна с нашей математичкой о чём-то нервно спорят. Увидев меня, русачка показала рукой, чтобы я закрыл дверь. Я почему-то машинально подумал: «может спор обо мне!». И хотя любопытство распирало грудь, узнать о чём такой крупный разговор, но услышав за спиной:

– Чего стоишь, мешаешь только работать!

Я сразу обмяк, и пошёл, переступая чистые места к подоконнику. Техничка, ловко орудуя шваброй, вытирая пыль с паркета, начала канючить.

Я уселся на подоконнике и стал рассматривать, что делается за окном школы. Вижу, как одноклассники, смеясь группами покидают школу. И здесь слышу голос технички:

– Что это ты, не успели учёбу начать, как вызвали тебя на ковёр!

– Я и сам не знаю зачем вызвали, – промолвил я.

В это время распахнулась учительская дверь и Вера Глебовна жестом показала: следуй за мной. Я последовал за ней в первый пустой класс. Она села за учительский стол, а я за парту напротив стола. Я насторожился, настраиваясь на трудный и нудный разговор. В таких случаях, я знал, без нотаций не обходится. Однако, глядя прямо в мои глаза, русачка вдруг по-матерински начала разговор о трудной жизни подростков в послевоенные годы, что и ей не сладко воспитывать одной своего парня, такого же не послушного и взбалмошного, как я! Потом она встала из-за стола и стала нервно ходить по классу. Я почувствовал, что желает поведать мне самое главное, для чего оставила после уроков для личной беседы.

– Владлен, ты попал в школу необычную, кроме её высокого статуса, здесь высокие требования и атмосфера необычайная. С одной стороны, это хорошо, заставляет мобилизовать все силы для учёбы, с другой стороны такую нагрузку не все выдерживают. В нашем классе учатся в основном сильные ученики. Исключение составляет Олег Петров. Держится в школе из-за папаши своего!

Первое и главное, что я хотела сказать, чтобы ты намотал на ус, в нашем классе особые дети, работников Крайкома КПСС и Крайисполкома. Старайся меньше языком молоть, держись от них на расстоянии.

Меньше здесь говори о смерти Сталина и больше думай о своей учебе! И что ты там наговорил в той школе директору? который не выдержал и дал тебе по рукам указкой, а лучше б по твоему языку! Меньше надо сплетни выслушивать из-за рубежа «голос Америки», а читать советские газеты, например, «Комсомольскую правду». Ты вот в комсомол не поступил и поэтому несешь такую чушь. Да вы и сами ничего не знаете говорю я Вере Глебовне, Сталин намеревался произвести очень серьёзные перестановки в верхних эшелонах власти. На съезде были сделаны серьёзные партийные изменения: ВКП (б) переименовано в КПСС, внесены изменения в Устав партии – упразднялось Политбюро ЦК, создавался Президиум ЦК из 25 человек и т. д. После съезда в Советском Союзе пошли слухи о намерениях Сталина устроить очень существенную чистку своего ближайшего окружения и партии в целом. Однако, как говорится, не пришлось…

Давай меньше думать о таких масштабных перестройках в стране, а больше думай об учебе и о своем будущем! Вот я, например, приняла решение посадить тебя с сильной ученицей, она живёт с бабушкой. Папа и мама работают за границей. Людмила согласилась тебе помочь в учёбе.

Я не выдержал стал огрызаться:

– В помощи не нуждаюсь. Сам осилю школьную программу.

Вера Глебовна глянула на меня из-под длинных ресниц и нежно проговорила:

– Это важно, что есть такое рвение, но от помощи не отказывайся! Зря хорохоришься! Да, ты поймёшь меня, молодой человек, когда пойдут серьёзные предметы. У нас школа необычайная, здесь на храпак всё не осилишь, нужна повседневная кропотливая работа каждый день.

Когда один ученик отвечает урок около доски, весь класс в напряжении следит. Учитель в любой момент может прервать отвечающего и вызвать к доске следующего ученика. Не сможешь продолжить мысль – сразу неуд. В любое время на уроках могут присутствовать студенты или преподаватели пединститута. В таких условиях могут учиться только сильные натуры. Ты меня тронул, когда читал стихи Есенина. Читал ты их проникновенно от души.

– Да нет, это вы так читали, а я просто повторял за вами.

– Его стихи изящны, по крайней мере я так думаю… в этом, я думаю, и ты убеждён.

Я кивнул головой, соглашаясь с её мнением.

– Вот видишь, и нашли мы с тобой общий язык.

И только сейчас я стал понимать, что русачка желает мне добра, которого мне не хватает в борьбе с моими слабостями.

Я не заметил, когда она перешла на сплошные вопросы, от которых я только краснел, не зная ответа.

– Почему не поступил в комсомол? Что сейчас читаю? Записался ли в краевую библиотеку? Занимаюсь ли спортом? Какой любимый предмет? С кем живу и где?