Лариса Порхун - И вся любовь…

4

Алик посмотрел на неё очень внимательно и без улыбки, совершенно серьёзно сказал: "Сейчас заедем к этому уроду, ты соберёшь свои вещи и я везу тебя к себе". С Аликом они познакомились на Риткиной свадьбе. И после этого, он, буквально, не давал Лике проходу. Она засыпала и просыпалась со звуком его голоса в телефоне. Лика впервые чувствовала растерянность. От его напора, признаний, ухаживаний и комплиментов кружилась голова. Лика даже уставала. С другой стороны, такой внимательный и надёжный, такой умный и заботливый… Ей так давно не хватало этого! Егор, с которым прожила три года, в последнее время всё больше деградировал и начал превращаться в хмурого, с участившимися запоями социопата. Как раз во время одного из таких её размышлений, вдруг позвонил Дима и сказал, что открыл собственный бизнес в сфере автосервиса, небольшой, но дающий стабильный доход, что думает расширяться, так как дела идут хорошо… И ещё, что очень скучает, и всё чаще думает, что они поторопились… Лика бесстрастным голосом закончила разговор, и закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, положила трубку.

– Ну что со мной не так? – спрашивала она Ритку, – Почему мужики, как только женятся на мне, тут же складывают лапки и начинают паразитировать? Счастливая и похорошевшая после недавнего замужества, Ритка, выдержала паузу, со вкусом потянулась и, наконец, мягко выдохнула:

– Выходи за Алика! Он так тебя любит, и мужик, что надо,– она вскинула голову и подмигнула Лике, – не то, что твой Егорушка ущербный, даром, что под два метра… Она задумалась и улыбнулась, – Алик и Лика, звучит! А может это судьба!?

Всё решила фраза Алика, который сказал, что как только они поженятся, Ваню от мамы нужно забрать, негоже ребёнку жить без матери. Лика почувствовала, что снова готова заплакать.

Свадьбы никакой не было. Были только они и приятель Алика, свидетель. У невесты свидетельницы не было, Алик, тщательно рассмотрел все кандидатуры и вынес вердикт, что все они проститутки.

– Надо безжалостно и окончательно порвать с прошлой жизнью, – сказал он. Ничего мы не будем тащить в наш новый, прекрасный мир.

Мать на свадьбу не пошла. Сказала, сколько можно, в конце концов? В смысле, смешить людей. И вообще, противный он, – сказала мать, – скользкий какой-то, куда, говорит, дочка, ты снова голову суёшь?

Алик был дотошен и суров. Он решал, как Лике одеваться, как себя вести, куда ходить, и ходить ли вообще. Жили на квартире. Работал Алик риэлтором, а когда сделок долго не было, (а их всего-то было парочка за два года, а это вся их совместная жизнь), становился таксистом фирмы "Максим". Причем на арендованном автомобиле. Очень скоро Лика поняла, что беременна. Алик как будто обрадовался… и утроил бдительность. Он вообще оказался диктатором и тираном. После того, как Лика родила второго ребёнка отношения с мужем только ухудшались. Он контролировал всё. А когда у него не получалось это делать, страшно кричал на Лику и не раз поднимал руку. Старший сынок Ванечка ненавидел его и боялся. Положение усугубилось, когда у Алика начались проблемы с наркотиками. Из-за которых его, в конце концов, и посадили. Лика вздохнула с облегчением и привычно подала на развод.

Она вернулась к маме уже с двумя детьми и решила не выходить замуж. По крайней мере, в ближайшее время. Нет, ну там был один промежуточный молодой человек, с которым у Лики были серьёзные отношения. Очень милый, правда. Но, к сожалению, игроман. Вот так как-то тоже не сложилось.

Ритка смеётся, что у неё не мужья, а разноцветный букет зависимостей. Лика не обижается. Она вообще не обидчивая и не злопамятная. Она лёгкая и солнечная. И такая же красивая, как раньше. Ну может волна из волос, не такая огромная и густая, как прежде.

Она давно закончила университет и теперь работает в одной, довольно известной туристической фирме. И сама была за границей несколько раз. Но больше всего ей хочется поехать куда-нибудь, да всё равно куда, с ним. Одним и единственным. Самым любимым.

Я недавно встретила Лику. Она снова замужем. И снова счастлива. Его зовут Сергей. Он любит её, и прекрасно ладит с детьми. Сергей большой и добрый… – Может быть слегка простоват, – смеётся Лика. Но на сегодняшний день её всё устраивает. И жизнь снова прекрасна и замечательна. Как, впрочем, и всегда…

Зинаида выглянула за калитку. Так и есть, глухонемая соседская девчонка снова здесь, и её Санька, конечно же с ней! Ну просто наваждение какое-то, честное слово! Как они общаются вообще? Она наблюдала иногда за ними, но всё равно не могла понять, что общего может быть у этих десятилетних детей. Её сын Саша – умненький, красивый мальчик, такой ласковый, внимательный и добрый, и эта Катя, приехавшая со своего интерната на каникулы, – долговязая, тощая и нервная. Вон как машет руками, что-то изображает на своём этом языке жестов и оба хохочут. Санька – ладный, белозубый и стройный, в начале июня уже загорелый, смеётся звонко и искренне, и эта, господи прости, запрокинула голову, кое-как приляпанную к тощей, жилистой шейке и зашлась в беззвучном придыхании.

Зина вздохнула и пошла в дом. Как бы там ни было, а не хочет она, чтобы её младший сын, тайная гордость, душа и отрада материнская, посланный им с мужем на четвёртом десятке в награду за их терпение и страдания, дружил с этой девчонкой, которая почему-то жутко пугала её. Придёт во двор и стоит, смотрит. Глаза у неё до жути странные: большие зрачки в тёмно-зелёной окантовке. Зина и не встречала таких вовсе. Спросишь её, жестом, чего, мол, тебе? А она смотрит внимательно и удивлённо, будто пытается сказать, что неужели непонятно, кто мне нужен и на дом показывает, вроде как, Саша там, позови, мол.

Когда дети были совсем маленькие, Зинаида так не беспокоилась. Ну, играют друг с другом малыши, да и ладно. А когда Санька подрастать стал, а дружба их, которая зародилась с первого дня, как соседи, родители Кати, купили дом на их улице, только крепче становилась, Зинаиде становилось всё больше не по себе. Да ещё, свекруха, царствие небесное, глядя на этих детей, как-то обронила:

–Гляди, Зинка, увечные они и есть самые опасные… У них сила особая, внутренняя, привяжет нашего Саньку к себе намертво, попомни моё слово…

Зинаида уже и с мужем беседовала, ему эта ситуация тоже не шибко-то нравится, да только он считает, что она опасность малость преувеличивает. Что тут скажешь, разве мужик может до конца понять и прочувствовать, так как она. Её тревогу за сына, её боль, её опасения. Как она сыночка-то своего на коленях ночами стоячи у бога вымолила. И послал ведь! После трёх-то дочек! А Володе начинаешь говорить, что нужно меры какие-то принимать, а он "И чё?"А ну, как подрастут да поженятся? Будет потом тоже спрашивать: "И чё?!", глядя на глухих да немых внуков?! Чёкалка чёртова. Она плюнула и решила поговорить с Сашей. Он же умничка, в конце концов, должен понять, что не нужно ему дружить с Катей.