Никита Кокарев - Обитель

– Нет, ты сказал держаться за воздух.

– Ничего я не говорил, успокойся уже, – раздражённо протянул Семён.

Алексей хотел было, что-то сказать, но не решился продолжить спор.

Молодой человек списал все на туман и усталость.

– В конечном счёте. Чего не привидится по усталости, – подумал он.

Казалось, путники шли весь день, но солнце, седым отблеском пробиваясь сквозь пелену тумана, не меняло своего положения. Тела людей, изнывающие от долгой ходьбы, желали только одного – спать. Но мозг, отвечающий за разумное начало идущих, видя солнце в зените, отказывался от бесполезной роскоши.

Наконец, тело взяло верх, и люди решили сделать привал.

– Природа звонит в мочевой пузырь. Пойду, сниму трубку, где-нибудь поодаль, – сказал Алексей.

Он отошёл от импровизированного лагеря, что бы удовлетворить физиологическую потребность.

Закончив свои дела, он обнаружил, что слишком далеко ушёл от лагеря.

– Семён, – громко позвал он. Ответа не последовало.

Молодому человеку стало страшно. Он был один, посреди безжизненного поля, окутанного туманом. Это был страх, вызванный первозданным чувством одиночества. Весь мир, для Алексея резко перестал существовать. Он был один на один со своими страхом, тоской и желаниями. Ему стало холодно.

– И это и есть свобода? – пронеслось у него в голове, – всю жизнь прожить в грёбанном тумане, не видя ничего кроме себя и него. С гордой головой, осознанно идти в эту мглу, и дрожать там от холода, как дворовая псина?

Уйдя в свои мысли, Алексей не заметил, как что-то его засасывает.

– Трясина! – закричал он, погрузившись в топь по щиколотку.

Он яростно пытался вырвать свои ноги из тины, но все было тщетно. Топь затянула его уже по пояс. Он отчаянно махал руками, вопил, но никакого результата это не приносило.

Когда Алексей погряз по грудь, он увидел перед собой Александра.

– Саша, помоги мне!

– Ты сам можешь помочь себе. Помолись.

– Что ты несешь, помоги мне!

– Вот она, твоя свобода. Свобода умереть, ничего не добившись. И Её ты больше не увидишь, и записная книжка твоя останется незавершённой. Ради чего Лешка? Во имя чего?

– Да помоги же ты блять!

– Молись. Место это чудесное. Бог все тебе тут сделает.

Всё тело Алексея ниже шеи, было поглощено трясиной. Животный страх смерти, первобытным порывом, захлестнул его сознание. Не использовать любой шанс для спасения, был преступлением.

– Госп… – задыхаясь, начал Алексей, – Госпо… НЕТ! – резко закричал он, – пошли вы все! Я умру стоя, а не буду жить на коленках.

Трясина поглотила его нос, и молодой человек, закрыл глаза, что бы принять свою участь.

Но ничего не произошло. Он открыл глаза, и увидел, что стоит под тем самым деревом, под которым мочился. Не было ни Алексея, ни трясины.

– Какого? – прошептал ошарашенный молодой человек.

– Ну вы что там, домой уже успели убежать? – послышался голос Семёна.

Алексей, побежал на источник звука. Он быстро нашёл лагерь. Но Александра в нём не было.

– А Саша где?

– Да пёс его знает. Ушёл за дровами.

***

Увлёкшись поиском дров, Александр не заметил, как сильно он отдалился от лагеря. Посмотрев по сторонам, мужчина осознал, что заблудился в тумане. Зная, что дав волю нарастающему в груди страху, он не найдет обратной дороги, он развернулся на сто восемьдесят градусов, и пошёл, как ему казалось в том направлении, откуда он и пришёл. Александр долго брёл, окутанный мертвенно-бледным маревом, но лагерь так и не нашёл.

Устав, он сел на траву, что бы перевести дух.

Спустя какое-то время, ему показалось, что из тумана выходит силуэт. Тень становилась всё отчетливее, и мужчина стал различать в нём очертания Алексея.

– Ну что, нашёл хозяина? – спросил он дружелюбно.

– Нет, – удивлённо ответил Александр.

– Вот и не надо. Ты же понимаешь, что твоя жизнь не будет прежней. Вспомни, как тебе весело было. Кутежи, друзья, девки. Думаешь, если станешь праведником, друзья подле тебя останутся? А Сонечка твоя Мармеладова? Да она же и полюбила тебя, за твой НЕСТАНДАРТНЫЙ ХАРАКТЕР, – он прокричал эту фразу нараспев, растягивая буквы А, – Любовь, – он расхохотался, – да какая к черту любовь? Ты сколько лет уже такой образ жизни ведёшь? Шесть-семь?

– Восемь, – пробурчал Александр. Он опешил настолько, что забыл удивиться тому факту, что Алексей знает столько фактов из его жизни.

– Назад пути нет братишка. Ты всерьёз думал, что сможешь влюбиться в чистую непорочность, и всё? Обратно в девственники? Брось свой пустой лист, твари не ходят в белом, – пропел он, – оставайся с нами. Со свободными людьми. Никакой ответственности. Это же потрясающая жизнь. Без, – снова раскат смеха, – без лицемерия.

Александр понурил голову. Его терзало два чувства. Осознание своего укоренения во зле, и сожаления. Ему действительно было весело в разврате. И если нет обратной дороги, то какой смысл изворачиваться, и пытаться очиститься? Ведь это действительно лицемерие. Когда-то давно, была точка невозврата.

– Но ведь я наоборот могу очиститься, – пробормотал он удивлённо, – я вкусил разврат, и теперь смогу по-настоящему осознать ценность порядочности. Я могу отличать хорошее от плохого по принципу: противоположное плохому – доброе. И не Сонечка играет тут ключевую роль, а весь мир. Моё изменение, это изменение целого мира, потому что я часть его. Откусывая кусок от яблока, я съедаю яблоко. Вот она моя цельность. Единение со всем миром. Вот в чём моя жажда Абсолюта. Кто как не Бог, может вместить в себя целый мир, одновременно, существуя как часть его? – Алексей сделал паузу, что бы перевести дух.

Оглядевшись по сторонам, он заметил, что рядом никого нет.

– Ну вы что там, домой уже успели убежать? – послышался голос Семёна.

Александр, быстрым шагом дошёл до лагеря. Там, на своих куртках сидели Семен и Алексей.

– Леша, что такое свобода в первую очередь?

– Ответственность, – молодой человек ответил не раздумывая.

– Пиздец.

– Ты тоже видел… как бы это сказать? – неуверенным голосом стал говорить Алексей.

– Видения, – Сказал за всех Семён.

– Я готов поклясться, что это мне не мерещилось, – испуганно прикрикнул Александр. Я Алексея видел. И он пытался заставить меня всё бросить и обратно уйти в разврат.

– Ну а я утопал в трясине, а ты говорил, что если я помолюсь, бог спасёт меня.

Алексей и Александр, вопросительно посмотрели на Семёна.

***

– Со мной тоже приключилась беда. Когда вы ушли, я решил растянуться на траве. Полежать, отдохнуть. Но отдых мой оборвался почти сразу же, как только начался.

Я услышал, что кто-то зовёт меня, по имени. Я сел, и стал оглядываться по сторонам. Но вокруг не было никого и ничего, кроме, тумана, который стал таким плотным, что походил на снежную бурю. Но голос всё равно звал меня. Я посмотрел вниз, и понял, кто говорит.