Ольга Удачи - Что с тобой не так?

«Теперь можно не беспокоиться, что кто-то будет лезть в мою голову. Никому нельзя читать мой дневник. Не лезь, убьёт»

Я больше не хотел читать. Не хотел ничего знать. Мне было противно. Я не был святыми человеком, но и не был конченым. А Стасик был. И те грани, которые стеной стоят передо мной, давно остались у него позади в четырнадцать лет. Гибель близких травмирует нас разными способами, но моральными уродами мы становимся самостоятельно.

***

Эту ночь я провёл в беспокойном сне. Все пережитые эмоции активно переосмысливались мозгом, показывая мне странные и неприятные сны. Хоть я и не просыпался, но мой сон больше был похож на дрёму. Нельзя сказать, что я совсем не выспался, но и бодрым себя не чувствовал. Налив кофе, я бросил взгляд на стол, где оставил тетрадь. Ночью эмоции сильнее. Сейчас я уже не чувствовал того тошнотворного отвращения, которое испытывал несколько часов назад. Снова проснулось любопытство. Когда-то давно, ещё на электронной книге, я читал скачанное с просторов интернета произведение «Дневник налётчика». Главный герой, Крис Бенсон, эгоист и мизантроп, он грабил банки и убивал людей, но при этом вызывал у меня определённую симпатию, как человек, живущий исключительно по своим правилам. Другой персонаж книги Винс, отмороженный псих, умудрившийся на пейнтболе до полусмерти искалечить половину игроков, тоже в какой-то извращённой степени казался обаяшкой. Вот и в Стасе было нечто такое, что не позволяло относится к нему однозначно. Мне хотелось разобраться, как такие люди способны вызывать симпатию, а иногда даже безоговорочную любовь. Что их делает такими? Под «ними» я, конечно, подразумевал таких людей как Стас, а не вымышленных налётчиков из романа Дэнни Кинга. Я задумчиво полистал тетрадь. Таких длинных записей, как последняя мной прочитанная, было немного. В основном, отрывочные строки, идущие одна за другой, обязательно датированные.

«20.03 Хамство упрощает взаимопонимание»

«04.04 Шли нахер. И это касается всех, кто пытается тебя использовать»

«10.05 Переживать по этому поводу я не собираюсь. Зря они стараются»

Всё было достаточно однотипно. Он считал себя самым умным, способным обвести вокруг пальца любого. Не гнушался откровенным враньём, при случае мог заплакать, чтобы убедить всех в своих переживаниях и избежать сурового наказания. Я восхищался и оторопевал. Он не был безупречным лжецом, судя по записям, его часто ловили на обмане, но он легко мог перекрыть это новым враньём. И таких наслоений могло быть бесконечно много.

«Дашка (так ученики между собой называли учительницу) сегодня решила вызвать тётку к себе на разговор. Из-за какой-то тупости, типа я курил в туалете. Но я не курил. Только одну затяжку. Я ей сказал, что тётка в больнице с сердцем. Она от меня отстала. Но через урок опять меня позвала и начала орать, что я всё вру, и никто в больнице не лежит. Наверно, эта сука Ася сказала. Короче, орала она долго, написала в дневнике красным, но это фигня, этот дневник для них, пусть пишут, что хотят. Дашке я сказал, что тётку сегодня увезли утром с аппендицитом, а Ася просто ещё не в курсе, я её берегу. Дашка мне не поверила. Тогда я сказал, что тётка правда серьёзно больна, она много ходит в больницу, но никто об этом не знает, кроме меня, потому что я подсмотрел её карточку, и что сегодня тётка сама позвонит и всё объяснит»

Он много врал, но как-то глупо, без логического костяка, без учёта последствий. Он даже не удосужился как-то продолжить этот обман, и на следующий день был грандиозный скандал, его лишили телевизора и заперли дома на неделю. Всё это он описал очень сухо, оставив лишь короткий комментарий «Тупая овца» . Следующая длинная запись была посвящена сестре Асе. Естественно, ничего хорошего с девочкой в этот день не случилось.

«Сегодня был праздник, день рождения Аси. Это моя сестра. Двоюродная. Я как-то упоминал о ней, кажется. Или нет. Это неважно. Ася и сама неважная. У неё кривые ноги и глупая улыбка. А ещё меня бесит, что она постоянно ко мне пристаёт со всякой ерундой. То давай погулять сходим, то, давай, я тебе помогу. Всё время ей что-нибудь нужно, доставала. Так вот, к ней должны были прийти её друзья, та еще сборная по идиотскому времяпрепровождению. Как соберутся, всё время ржут в её комнате на всю квартиру. Но больше всего мне не нравится Коля. Николяшка я его называю. Ему почему-то не нравится, но смешно же звучит. Один раз он меня даже ударил, но это ничего, за это он уже расплатился. Потом об этом напишу, сейчас это уже неинтересно. Ася дура, раз он ей нравится. А он ей нравится, я видел как они целовались в её комнате (там в стене между нашими комнатами есть отверстие, оно там появилось, когда рукожопый дядя Валера хотел полку повесить, но не рассчитал расстояние, и в итоге осталась довольно большая дырка, и если отодвинуть с полки несколько книг, то очень хорошо видно то, что происходит в другой комнате). Я иногда смотрю за тем, как она переодевается. Тощая и сиськи маленькие. Я позвонил Коле и спросил его, кто такой Макс. А ещё сказал, что его на день рождения позвала Ася, а я не знаю, кто это, и мне стало интересно, и я решил спросить у него. А Макс всё время трётся вокруг неё, он тупой борец, она не хочет с ним общаться, и он её напрягает (она сама говорила своей подруге по телефону об этом). А Николяшка всегда злится, когда этот Макс где-то неподалёку от Аси. Какие же они все тупые. Ну и Коля не пришёл на день рождения, а тётя успокаивала Аську полчаса в комнате, потому что тот грубо ответил ей по телефону, а потом совсем не брал трубку. Все гости были невесёлые, и, слава Богу, сидели тихо и быстро разошлись. А я съел почти половину торта, потому что никто почему-то не хотел»

Наверно, это невыносимо жить в мире полных идиотов и беспросветных тупиц. Хотя что-то мне подсказывало, что мир Стас видел несколько искажённо, и его окружение было, мягко говоря, не совсем уж таким никчёмным. Я посмотрел на часы и понял, что пора выходить из дома, чтобы успеть к утренней планёрке. Я решил оставить тетрадь дома, моё увлечение казалось чрезмерным. Работа сама себя не сделает, нужно вернуться в строй. Я допил кофе, завёл машину и пошёл обуваться.

***

В офис я зашёл в приподнятом настроении. Любое событие в жизни, вызвавшее существенный интерес, держит тебя в возбуждении. Однако такое напряжение для организма может сказываться довольно плачевно, и потому организм сам себя стабилизирует. Ну как организм. Наш мозг. Он за всё отвечает. Мы и марионетки нашего мозга, и, одновременно с этим, мы и есть наш мозг. Презабавнейшая ситуация. Словом, я успокоился. Как будто открыли клапан и снизили давление. Мозг снова ясно соображал, если я, конечно, могу так выразиться. Просто доминировать стала другая его область. Или, как говорят учёные, сменилась доминанта. Я бодро шагал в свой кабинет, улыбаясь встречаемым по пути коллегам. Они тоже улыбались мне в ответ. Спасибо, зеркальным нейронам. Кажется, знания из пары научных статей о мозге наконец-то получили власть и теперь верховодили. Наш мозг ужасно сложная штука и при этом до безумия интересная. Пожалуй, я бы хотел стать нейробиологом. У меня ещё довольно много времени впереди, по крайне мере, я очень надеюсь на это, возможно, я смогу сменить кардинально сферу своей деятельности. Но пока это всего лишь мечты. Пару лет назад я мечтал стать физиком-ядерщиком, и что-то не вижу себя корпящим над кандидатской по синтезу лёгких ядер. В общем, Остапа понесло по незакрытому гештальту «буду кандидатом наук». Боковым зрением я зацепил что-то, что заставило меня остановиться. Повернув голову, я понял, что это была Анжела. Через открытую в её кабинет дверь я видел, как она разбирала бумаги на своём столе, стоя вполоборота ко мне. Я тихонько подошёл к проёму.