Ирен Маро - Помни обо мне. Книга третья

Как только мужчины ушли, Вика дала волю слезам.

– Мои милые мальчики, и здесь нам не дают поговорить, я приехала к вам. Вот, сынок, тебе зайка от Деда Мороза, ты даже не успел узнать, кто это такой, а тебе, Игорь, твои любимые мандарины из Абхазии. Они не такие душистые, но поверь, я старалась их найти. Я вас очень люблю. Мне тяжело без вас. Моя жизнь потеряла всякий смысл…

Девушка сидела между могилами и гладила их. Время остановилось для неё. Виталий стал замерзать, он посмотрел на часы, уже более двух часов она сидела на снегу.

– Так, Еся, прощайся, ты простынешь, а в наши планы это не входит. Завтра приедем, если захочешь.

Она тихонько встала, поцеловала крест сына и мужа, взгляд упал на розовые гвоздики.

– Как думаешь, Виталий, зачем они меня похоронили?

– А я откуда знаю, что у них в головах?

– Скажи, а у Андрея, правда, свадьба скоро?

– Еська, ты, что дура или мозги отморозила, совсем соображать перестала. Да он день и ночь тобой бредит, какая свадьба!

– Значит, меня обманули…

И только сейчас Макаров понял, что невольно стал игроком в чужой игре.

– Канарейка, понимаешь…

– Виталий, не надо, поехали, где-нибудь кофе выпьем, погреемся.

– А давай ко мне. Отец у нас дома, а мы к нему. Оттуда позвоним Бондаревым.

Но Вика его не слышала, все мысли были об одном.

«Зачем Андрею сказали, что я умерла, и почему отец сказал, что он женится?». Ответа у неё не было.

– Выходи, канарейка, приехали.

Они зашли в дом.

– Сейчас нам кофе с бутербродами принесут, а пока давай по коньячку для согрева.

– Виталий, мне нужно позвонить.

– Пойдем.

Он набрал номер Бондаревых.

– Добрый день, Геннадий Васильевич, мы с Есей сейчас у отца дома.

– Виталий, где вы столько времени были, мы уже хотели ехать на кладбище.

– Не поверите, только оттуда. Вот Есе даю трубку.

– Папочка, прости, там был Андрей, я не могла подойти к могиле, ждала, когда он уйдет.

– Он тебя узнал?

– Нет, для него я умерла.

– Дочка, я всё тебе объясню. Это для твоего же блага.

– Я так и поняла.

Макаров взял у неё трубку.

– Геннадий Васильевич, если вы не возражаете, то она заночует у нас.

– Смотри, Виталий, без глупостей.

– Обижаете, доставлю завтра в целости и сохранности.

Послышался отбой.

– Виталий, ты говорил, у тебя коньяк есть?

– Да, птенчик, ты меня не перестаешь удивлять.

Он налил ей рюмку коньяка, а сам опять пошел к телефону.

– Папа, привет, слушай, ты не мог бы заночевать у нас, а то мы у тебя с Есей. И еще Ольге скажи, что я на работе, а дочку поцелуй за меня. Не переживай, у меня мозги на месте. Спасибо, я знал, что ты меня поймешь.

Макаров, вернулся к девушке. Она спала в кресле, завернувшись в плед. Рядом стояла пустая рюмка.

– Эх, канарейка, не умеешь пить-не пей, говорил же я тебе.

Выпил тоже рюмку коньяка и понес девушку в гостевую спальню. Она не проснулась. Аккуратно положив ее на постель, прилёг рядом и стал смотреть на нее. Еся нисколько не изменилась, только добавились морщинки около глаз. Осторожно убрал волосы с лица и нежно прикоснулся к ее губам, но она продолжала крепко спать. Он вспомнил самолет, когда впервые её поцеловал без разрешения.

«Эх, девчонка, почему ты такая невезучая, столько мужиков от тебя без ума, а что толку, одни неприятности. Интересно, почему Андрею сказали, что она умерла, кому это выгодно? Неужели Бондарев хочет отдать замуж за командующего? Вряд ли. Ладно, отца спрошу, он уж точно все знает». Не заметив как, он уснул сам.

Вика проснулась от дикой головной боли. Она не могла понять, где находится. Только увидев Макарова рядом, начала вспоминать вчерашний день. Будить его не хотелось. Она тихонько обулась и пошла вниз. Наступало утро, внизу горел свет, на кухне кто-то был. Девушка прислушалась. Обсуждали явно её.

– Вот бесстыжая, с женатым мужиком в постели кувыркается.

– А мне показалась она хорошая. Только уставшая.

– Хорошие дома сидят, а эта шалава. Нормальная девушка разве придет к отцу женатого человека в дом. Как таких только земля носит!

– А я слышала, он её сестрой называл.

– Конечно, с сестрами не спят в одной постели.

Вика поняла, надо бежать и как можно быстрее, голова от боли кружилась. Она зашла в кухню.

– Извините, вы не могли бы проводить меня к телефону.

– Больше тебе ничего не надо?

– Почему вы так со мной говорите?

– Бесстыжая, он женатый человек. Не стыдно семью разбивать?

Девушка, молча, вышла в коридор, там висела её куртка. Она быстро оделась и пошла. На небе догорали последние звезды, мороз был крепкий. От холодного воздуха перехватывало горло. Снег хрустел под ногами, слезы градом лились из глаз. Девушка шла, сама не зная куда, но ей было все равно. Закончились дома, дальше начиналась трасса. Машин не было, в праздничные дни все отдыхали. Руки мерзли, девушка засунула их в карманы, но они продолжали замерзать. Вика потеряла счет времени. Сколько она шла? Небо светлело с каждой минутой. Впереди увидела остановку. Сил идти больше не было. Она понимала, что замерзает.

– Папа, папа, зачем ты сказал, что я умерла? Гошенька, сынок, я иду к вам.

Она прижалась спиной к железной стенке остановки, закрыла глаза, дикая головная боль не давала их открыть. Девушка потеряла сознание.

Дмитрий возвращался домой из гостей на машине. Его внимание привлекли следы на дороге при выезде из поселка. Было странно, что человек решился идти в 35 градусный мороз пешком. На запорошенной снегом дороге хорошо были видны следы. Они вели в другую сторону от Москвы и явно принадлежали женщине. Отчетливо на снегу был виден след от каблука.

«Наверно, поругались, и ушла пешком, но как ее могли отпустить в такой мороз? Ведь может замерзнуть?», – подумал он.

Долг врача взял верх, и он решил, проехать пока следы были видны на дороге за таинственной женщиной. Проехал два километра, никого не было видно. Пройти такое расстояние на каблуках могла только женщина с сильной волей или физически крепкая. На мгновенье ему показалось, что это чей-то розыгрыш, но здравый смысл брал верх. Впереди была остановка, он её проехал, следы исчезли. Развернул машину и вышел. Следов действительно не было. Взгляд упал на остановку, там кто-то сидел. Подойдя, рассмотрел девушку, больше похожую на подростка.

– Эй, ты жива? Господи, кто тебя выгнал в такой мороз?

Но ответа не последовало.

Он открыл дверцу заднего сиденья и пошел за девушкой. Она оказалась удивительно легкой. Руки, выпавшие из карманов, были синие.

– Господи, да тебя надо срочно в больницу. Как же тебя так угораздило идти.

Он гнал машину, благо дорога была пустынна.

Макаров проснулся от жары. Его заботливо кто-то укрыл одеялом. Поискал глазами Вику, решил, что она просто вышла. Прошло 20 минут, но она не возвращалась. Тогда он спустился вниз.