Виктория Травская - Сопротивление материала. Том 1. Старый бродяга

– Идёмте. – Илья решительно поднял девушку на ноги и взял её чемодан.

– Стойте! – она попыталась освободить свою руку. – А если он придёт? А меня нет? Вдруг он просто время перепутал, или его задержали…

– В любом случае он пройдёт через вокзал. А вам нельзя здесь оставаться, вы замёрзнете.

Она посмотрела на него неуверенно и испытующе.

– Ладно. Хорошо. Идёмте.

В зале ожидания, убедившись, что за ней никто не пришёл, девушка обратила на Илью полные мольбы глаза. Он усадил её на скамью и сел рядом.

– Как фамилия вашего дяди?

– Маргелов… Пётр Александрович Маргелов.

Илья нахмурился. Фамилия казалась ему знакомой.

– Чем он занимается, вы знаете?

– Да, конечно! Он юрист.

Ну конечно! «Маргелов и Шац, поверенные». Отец иногда обращался к ним. Контора, кажется, на Аксёновской, неподалёку от женской гимназии. Но она, конечно, уже закрыта… если вообще ещё существует! А где живёт Маргелов, Илья не знал.

– Так. Ждите меня здесь и никуда не уходите! Я узнаю адрес вашего дяди и провожу вас к нему.

Но оказалось легче это сказать, чем сделать. Илья вышел из зала ожидания на привокзальную площадь и огляделся. Город маленький, и адрес поверенного вполне мог знать кто-нибудь из его клиентов. Но где они, эти клиенты? Ведь теперь, кажется, не осталось коммерсантов: кто уехал за границу, а те, что остались, старались приспособиться к новым порядкам, исключающим как частную собственность, так и частную инициативу. Прямо напротив вокзала, на некотором возвышении, стояло монументальное здание в классическом стиле – с портиком, опиравшимся на колонны с ионическими капителями, и гранитным цоколем. В просторном зале верхнего этажа прежде располагался роскошный ресторан Мавроматиса, а в гранитном цоколе – всевозможные конторы. Теперь там клуб «Красный путеец». Чуть поодаль, за некогда ухоженной зелёной лужайкой, бывшее здание Городской Думы, в которую уважаемый юрист был, несомненно, вхож. Теперь это Горсовет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, и заседает там, в числе прочих, Гришка Ивахнюк, который, конечно же, знает адрес Маргелова. Но Гришка – последний человек в списке тех, к кому Илья хотел бы обратиться…

Почта! Вот где, конечно же, знают все адреса, на которые (и с которых) хоть когда-нибудь отправлялась корреспонденция, а Маргелов просто не мог не вести активной переписки.

Илья оглянулся на вокзальные часы. Стрелки показывали без пяти шесть. Сбежав со ступенек, он обогнул здание вокзала и открыл тяжёлую резную дверь, надпись над которой гласила: «ПОЧТА. ТЕЛЕГРАФЪ»

За стойкой почты уже никого не было, но дверь во внутренние помещения ещё была открыта, и там горел свет. Из-за стойки слева виднелась русая головка молоденькой телеграфистки Нюры, которая что-то старательно выводила пером в потрёпанном журнале. Рядом с ней лежала стопка телеграфных бланков. Аппарат молчал. Почувствовав движение, Нюра подняла голову.

– А, Илья Аркадьич! Доброго вам вечера! Телеграммку хотите отправить?

– Здравствуйте, Нюра. Антон Иваныч ещё здесь?

– Одну минутку. – Нюра распахнула дверь в служебную комнату. – Антон Иваны-ыч!.. Антон Ива-а-аны-ыч!

– Чего вы, Нюра, так орёте? Пожар что ли? – послышался откуда-то из глубины скрипучий голос.

– К вам Илья Аркадьич пришли! – ответила Нюра уже потише. Послышались шаркающие шаги, и в дверях показалась сутулая фигура Антон Иваныча. Старый почтмейстер был уже в пальто, но ещё без шляпы, и его лысина ярко блестела под лампой.

– Вечер добрый, Илья Аркадьевич. Вы что-то хотели? А то я уже ухожу, – ворчливо заметил старик.

Не обращая внимания на его недовольство, Илья воскликнул:

– Антон Иваныч, миленький! Как хорошо, что я вас застал! Мне срочно нужна ваша помощь. Вы можете мне дать адрес Петра Александровича Маргелова?

– Маргелов? – почтмейстер озадаченно сверкнул очками с толстыми линзами. – А на что он вам, если смею спросить?

– Видите ли, там к нему приехала племянница, а её никто не встретил, и адреса она не знает – телеграмма была на контору…

Нюра вскинула глаза, перевела взгляд с Ильи на своего начальника:

– Как же, помню я эту телеграмму! Только её не доставили. Вот она у меня лежит. – она принялась ворошить стопку невидимых за стойкой бумаг.

– А кому ж её доставлять! Контора-то закрыта, – произнёс почтмейстер.

– Ладно, Бог с ней, с конторой. Живёт-то он где? – нетерпеливо воскликнул Илья.

– Да кто ж его знает, Илья Аркадьич! Уж месяцев пять, как уехал. Со всеми домочадцами…

– Как уехал?! – Илья вдруг почувствовал себя так, словно он бежал что есть сил, и вдруг перестал чувствовать землю, потому что завис над обрывом.

– Будто не знаете как! – сердито ответил старик, с неожиданной злостью швырнув на стол шляпу, которую держал в руках, отчего сразу нарушился весь тщательно созданный Нюрой порядок. Девушка тихонько ахнула и принялась собирать бумаги.

– Но кто-то же в доме остался? – Илья понимал, что хватается за соломинку.

– Остался, а как же! Их посыльный остался. Всю свою родню туда приволок…

– Что ж. Спасибо. Извините, что задержал…

– Да чего уж, – Антон Иванович снял очки и, вынув из кармана большой клетчатый платок, принялся их ожесточённо протирать. – С барышней-то что делать будете? – бросил он вслед. Илья обернулся на полпути к выходу. Старик смотрел на него беспомощными теперь, без очков, близорукими глазами; за его спиной немым знаком вопроса выглядывала из-за стойки Нюра.

Илья только пожал плечами, вышел на холод и медленно побрёл обратно. Что же делать с этой девочкой? Ну, в самом деле, нельзя же оставить её на вокзале, в чужом городе, дожидаться обратного поезда, который приедет – если приедет! – не раньше чем через сутки. И он принял решение.

Девушка сидела там же, где он её оставил, и, судя по всему, всё это время не отрываясь смотрела на дверь, за которой он исчез. Взгляд её тёмных глаз выражал мольбу и отчаянную надежду. Которую он сейчас разрушит.

Илья принял решение. Подошёл и взял её чемодан.

– Идёмте.

– Вы нашли адрес? Мы идём к дяде, да? – она почти бежала рядом с ним, стараясь приноровиться к его шагам, и всё заглядывала ему в лицо, пытаясь поймать его взгляд. – Ну не молчите же! Скажите что-нибудь!.. Я никуда не пойду, пока вы мне не ответите!

Она резко остановилась. Илья повернулся и поставил чемодан на парапет вокзального крыльца. Чему быть, того не миновать!

– Как вас зовут?

Она стояла на две ступеньки выше, и их лица были сейчас вровень друг другу. В тусклом свете фонаря Илья разглядел маленький упрямый подбородок, трогательные пухлые губы и нежный овал бледной щеки – глаза оставались в тени шляпки. Он кожей чувствовал её напряжение.