Александр Оришев - Реки моей жизни. Роман-поэма

– Расстегаи, – уверенно сказал я продавщице. Она оцепенела.

– Расстегаи же, – пришлось повторить. Но девушка продолжала смотреть на меня большими круглыми глазами. Когда я произнес свою просьбу еще раз, то дар речи ей вернулся.

– Этот мужчина… этот мужчина, что-то от меня хочет… – с дрожью в голосе пролепетала она напарнице.

– Хочу я расстегаи, – не сдержался я и перевернул к ней этикетку, где четко по-русски и без ошибок было написано «расстегаи. 35 рублей». В конце концов, мне выдали заказ и инцидент был исчерпан. И тут я догадался, в чем дело: девушка торговала такими пирожками в первый раз, а на ценники забыла посмотреть. И никто кроме меня, по-видимому, расстегаи не заказывал. И слышалось ей не название пирожка «расстегай», а решительный призыв мужчины «расстегай, в смысле расстегивай свою блузку и поскорее». Девушку, конечно, можно понять, она обслуживала шахматистов, а в этом племени разные встречаются субъекты. Еще я понял, что в общественном питании работают и те, кто не знаком с нашим национальным блюдом. А зря. Так или иначе, но заказ я свой получил. За столиком меня ждали: мой сын Владимир, его шахматный тренер Алина Бочковар и мой верный товарищ Виталий Николаевич Тарасенко. Если прошлой весной я приобщил его к рыбалке, то он ответил мне взаимностью – увлек меня древней игрой – шахматами. И расстегаями мы тогда угостились на славу. Виталик же в этот вечер одержал очередную шахматную викторию.

Если говорить о вяленой рыбе, то здесь королева плотва. Бокал хорошего пива с сушеной сорожкой – классика жанра. Только не все знают, что вяленую рыбу можно добавлять и в окрошку. Освобождаешь плотвичку от костей, нарезаешь мелко и в квасок. Чудная вещь получается. В летнюю жару просто незаменимая.

Было бы несправедливо умолчать об уклейке. Ее малые размеры вызывают пессимизм у маститых рыболовов. А зря: по своим вкусовым качествам уклейка занимает первое место среди семейства карповых. Эта рыбка мала, да уха с ней сладка. Причина в ее высокой жирности. Также невероятно вкусны жареная или вяленая уклейка.

Рыба рыбой, а Вологодская земля богата другими своими деликатесами. На местных болотах произрастает черника. Эта северная ягода очень помогает восстанавливать зрение. Сбор этих ягод – ритуал для вологодских женщин. Однако попадаются мужчины, неравнодушные к этому занятию. В этом плане меня поражал наш односельчанин Валентин Мусиенко. Он был заражен этим занятием с детства, мог часами собирать по ягодке. Между прочим, занятие это очень утомительное, требующее силы воли и сосредоточенности. Ходишь по болоту от куста к кусту, набираешь ягоды в бидончик, а тебя со всех сторон норовят ужалить комары. Их столько много, что писк этих надоедливых насекомых сливается в единый жуткий вой. Сущий ад! В детстве для меня сбор черники был своего рода пропуском на рыбалку: соберешь баночку, и тогда бабушка разрешала пойти на речку.

Одно дело собирать, другое – есть черничные пироги. И тогда ты попадаешь в рай. Они настолько вкусны, особенно те, которые выпекли в настоящей русской печи, что забываешь обо всем на свете. Как-то раз на праздновании дня рождения одного из сотрудников в Институте бизнеса и дизайна принесли черничные пироги. Это заставило меня отключиться от реальности. Минут десять я поглощал это лакомство, не реагируя ни на вопросы, ни на взгляды коллег. И только когда остался маленький кусочек, я вспомнил, что не один на этом празднике жизни.

По краям болота растет другая ягода – морошка. У нее уникальный вкус, спелая ягода представляет собой желе и знатоками она ценится даже больше черники. Есть и другие лесные ягоды: в июне в бору можно собирать землянику. Она вкусна и сладка, только ее мало. Другое дело брусника, которую в изобилии собирают в августе. Затем наступает осень – время клюквы, но с этой ягодой я мало знаком.

Большое подспорье – сбор грибов. Необязательно ходить за ними целенаправленно, идешь с рыбалки, заглянул в бор или в другое заветное местечко и наберешь себе с десяток грибков. Для засолки самые ценные вологодские грибы – рыжики и грузди. Если жарить – то лисички, белые, подосиновики или подберезовики. Последние больше известны под названием «обабки». Что касается белых, то в моем детстве их было немного. Найти их было редкой удачей, потому и грибниками они ценились высоко. Однако в нулевые годы количество их неимоверно возросло. Грибной суп из белых – блюдо, достойное самого дорогого ресторана.

Вспоминая о Кубене и Кузьминском, нельзя не сказать о Вологде – великом русском городе, и о самой Вологодской области, расположенной в кружеве северных рек и озер, до сих пор хранящих следы трех оледенений. Бесконечные дремучие леса сливаются на севере с тундрой, берегом Ледовитого океана, на востоке, через Уральский хребет – с сибирской тайгой, а на западе опять до моря тянутся леса да болота, болота да леса. Основали Вологду новгородцы, и как описывает легенда, первый русский царь Иван IV Грозный задумал здесь воздвигнуть новую столицу, развернув в Вологде масштабное строительство. Закладка Вологодского кремля произошла 28 апреля – день святых Насона и Сосипатра. Отсюда второе название Вологды – Насон (Иасон) город.

Испокон веков в наших краях известно солеварение. Соляной раствор добывали из земли путем бурения скважин. Затем рассол выпаривали на больших железных противнях, обогреваемых снизу дровами. Бывали времена, когда города Вологда, Тотьма, Великий Устюг были всероссийскими хлебными рынками. Здесь государство закупало огромные партии хлеба.

Не менее десяти раз приезжал в Вологду Петр I. Для своей учебной флотилии он присматривал местное Кубенское озеро. Только что-то не понравилось будущему первому российскому императору.

Особой достопримечательностью Вологды был Спасский обыденный храм. «Обыденная» – так называлась церковь, построенная за один день. Работы могли начаться и в ночь на новый день, но возведение и освящение храма должны были закончиться до захода солнца. Понятно, что обыденная церковь могла быть только деревянной, небольших размеров и простейшей конструкции. Повод к возведению таких храмов был один: они возводились во время моровых поветрий, т.е. эпидемий. Для постройки был необходим только что срубленный лес. Использование какой-либо старой постройки не допускалось. Обыденная церковь должна была быть срублена заново, а не собрана. Как правило, в день возведения храма горожане соблюдали пост, никто не вкушал пищи до освящения храма. Если на Западе люди во время чумы устраивали пиры, напивались, пытаясь забыться, то наши вологодские предки вели себя иначе: они не бежали, не прятались, не пьянствовали, а собирались вместе, ища спасение в общей работе и возводя укрытие от нечистой силы.