Максим Коляскин - Минус два. Просветление. Том 4. Роман

– Правда?! – радостно воскликнула Тома и взмахнула своими чудесными белыми кудряшками. – Но если я нравилась тебе, почему Господин так и не породнился со мной?

– Чего я не сделал? – изумился Андрей. – Насколько я помню, в тёмных Княжествах отсутствуют родственные связи.

– Да, но не у тебя, – решительно возразила Тамара. – Твой ближний круг – твоя родня. Формально эти люди могут называться как угодно. Да, словосочетание «рабыня Вершителя» имеет в тёмном мире определённый исторический смысл. Но известные мне женщины Андрея не попали в рабское подчинение, а породнились с тобой… Разве я не права? Конечно, права! И мне обидно, что ты прошёл мимо такой обаятельной и привлекательной блондинки…

– Наверное, я виноват перед тобой, Тома! – от неожиданности Андрей развёл руками, почувствовал, что краснеет, и перевёл разговор в другое русло: – Здесь, на Белом Свете все люди – братья и сёстры. Значит, мы с тобой – родственные создания… А кто сказал, что нам не придётся встретиться однажды в другом мире?..

– И окончательно породниться? – не унималась Тамара. Она удовлетворённо улыбнулась лишь после того, как смутившийся к её удивлению, бывший шеф утвердительно кивнул.

В Москве сквозь тучки пробивалось ласковое солнышко, и шёл тёплый июньский, грибной дождь. В небольшом, уютном ресторанчике на территории Петровского парка, в нескольких шагах от стадиона «Динамо» сидел мужчина средних лет, в дорогом летнем костюме песочного цвета и тёмных очках. Официант безошибочно угадал в нём выгодного клиента, любезно усадил за лучший столик и предложил самые дорогие блюда и напитки. Посетитель не сопротивлялся, но попросил не досаждать ему постоянным присутствием. Усевшись спиной к окну, клиент ел и пил неторопливо и понемногу, с интересом осматривая полупустой в дневное время зал. Четверть часа спустя в ресторан, носивший слишком громоздкое для него наименование «Слон», вошла молодая пара. Внимательный наблюдатель наверняка заметил бы, с каким горячим интересом сорокалетний мужчина в тёмных очках взглянул на молодых людей. Пара уселась через столик от него, таким образом, что молодая женщина оказалась лицом, а её спутник спиной к странному посетителю, облегчённо вздохнувшему и что-то прошептавшему себе под нос. Пока молодые люди с аппетитом поглощали свой бизнес-ланч, одинокий мужчина, сняв очки, ел и пил чисто автоматически, не сводя с них глаз. Ближе к окончанию трапезы женщина перехватила настойчивый взгляд, непонимающе пожала плечами и взмахнула рыжей чёлкой. Покидая зал ресторана, она, словно пытаясь что-то вспомнить, обернулась на сорокалетнего брюнета, волосы которого тронула проседь. В этот момент он беседовал с официантом. Тот выглядел расстроенным, поскольку серьёзный клиент неожиданно засобирался на выход, обещая вернуться назавтра. Впрочем, размер чаевых привёл официанта в состояние близкое к эйфории, и он проводил таинственного мужчину до дверей, глядя на него с подобострастием.

Клиент не обманул. Ровно через сутки, минута в минуту, он снова сидел за тем же столиком ресторана «Слон», и тот же официант крутился возле него и заглядывал в тёмные очки с выражением льстивого угодничества. В назначенное время в зале ресторана снова появилась молодая пара, занявшая привычный столик. Мельком взглянув на вчерашнего «наблюдателя», женщина предпочла сесть к нему боком, молодой человек расположился напротив неё. Однако интерес к ним со стороны седеющего брюнета в дорогом костюме не уменьшился. Этот факт быстро отметили они оба. Не приступая к десерту, молодой человек встал с места, подошёл к «наблюдателю» и с явным неудовольствием, негромко проговорил ему на ухо пару вежливых, но довольно резких фраз. В ответ он один услышал нечто, заставившее его замереть, измениться в лице, а затем быстро вернуться к спутнице и передать ей содержание разговора. Молодая женщина удивилась, с тревогой и недоверием взглянула на мужчину в тёмных очках и задумалась. Через минуту она поднялась с места, уверенно подошла к столику брюнета, без разрешения присела напротив и уставилась на него вопросительно и вызывающе.

– Как же удивительно ты похожа на обеих мам, Машенька! – тихо, но отчётливо проговорил Андрей. Он снял потерявшую актуальность защиту со своих глаз и добавил: – Не могу насмотреться…

– Папа! – выкрикнула она и застыла, не в силах сдвинуться с места.

Ноги плохо слушались Андрея, но он собрал волю в кулак, встал из-за стола, подошёл к дочери и обнял её за плечи. «Ты хотела увидеться, дочка», – проглотив комок в горле, произнёс Андрей. Потерявшая дар речи, Маша лишь схватила отцовскую руку и приложила её к своей промокшей щеке… Немая сцена продолжалась бы ещё очень долго, но молодому человеку Марии потребовались разъяснения. Он и получил их от неё, причём в столь резкой и ультимативной форме, что, кажется, обиделся.

– Прости, но это похоже на спорадическое безумие! – опустив голову, уныло произнёс молодой мужчина. – Раньше ты заявляла, что твоя, смертельно больная мать отправилась незнамо куда к своему мужу, твоему отцу, которого никто никогда не видел. Теперь, откуда ни возьмись, появляется человек, которого ты моментально признаёшь своим отцом, несмотря на то…

– Извини, папа! – грустно, но достаточно громко произнесла Мария, перебивая своего спутника. – Вынуждена признать, что я ошиблась… в этом парне. Мне нужно только сбегать в больницу, отпроситься с работы. Сорок минут, не более. Ты же дождёшься меня, правда?

Андрею страшно не хотелось отпускать даже на минуту это фантастическое создание – свою дочь. Но работа есть работа, да и омрачать чудесную встречу размолвкой молодых людей не стоило. Андрей кивнул, поцеловал Машеньку в щёку и прошептал ей на ушко: «Я буду в Москве ещё несколько суток». Маша и её спутник вслед за ней умчались из ресторана, забыв оплатить свой обед. Официант рванулся было за ними, но улыбающийся Андрей остановил его жестом. Странная сценка в ресторане, кажется, только добавила аппетита «выгодному клиенту». Угодливому официанту оставалось только не зевать…

В Москве немного похолодало, но дожди прекратились, и прогулка с дочкой по умытым и, к удивлению Андрея, немноголюдным улицам доставляла ему неизъяснимое удовольствие. «Москва серьёзно расширилась за последние десять лет, людские и транспортные потоки оптимизировали, – комментировала улыбающаяся Маша, шагая под руку с отцом и поминутно заглядывая ему в лицо. – Сейчас большие скопления людей в центре города можно увидеть только у исторических и культурных достопримечательностей». На них оборачивались… Импозантный, хорошо одетый брюнет с лёгкой проседью, выглядевший не старше сорока лет, и молодая, длинноногая женщина, ростом чуть ниже своего спутника, с роскошными тёмно-рыжими волосами, подчёркивающими привлекательность открытого лица с большими светлыми глазами. Случайный прохожий вряд ли воспринимал эффектную пару, как отца с дочерью.